...

О, закрой свои бледные ноги (с)*
От них веет оргазмом войны,
Они так беззастенчиво строги,
Они так беспробудно пьяны!
Их наверное только помыла?
Абрис волосом тонким вощён,
В них таится загадка и сила
И немного чего ещё…
Пальцы ног шаловливо завиты,
Пятки словно готовы к прыжку,
А ведь были когда то закрыты
Фельдипёрсом, стежочком к стежку!...

Налей в бутылочку елей и выпей сразу,
Я расскажу сейчас вам господа,
Как некий сайт охваченный маразмом
Своих птенцов - пинками из гнезда!

Зачем забанили поэта, негодяи?
Зачем заткнули светлый родничок?
Вы в нем бельё свое же полоскали,
А кто то мыл и грязный пятачок!...

Ушли года, когда битлов послушать
Могли мы лишь по вражьим голосам,
Когда никем был нынешний Орлуша,
Не был Сержант сержантом тоже сам

Когда сиренью город пах утробно,
А наш мужик лишь шипром был галант,
Когда Инесса наша, типа, Львовна
Была красива , как сама Арманд!...

Я был небрит, не мыт, не спат,
Но выглядел победно,
Мой лексикон был спрятан в мат
И там исчез бесследно…

Я был наводчик, бог войны,
С луженой хриплой глоткой
И в эти запахи весны
Я бил прямой наводкой

Конечно запах смерти, гарь
Привычней в каждом бое,
Я их, как вечный золотарь
Три года нес с собою

И вот Берлин, последний бой,
Ноздрёй своей широкой
Я вдруг почувствовал- весной
Запахло где то сбоку!...

Из гаражей, заросший и небритый,
По астролябии сверяя точно курс,
Вдруг вышел некто в стадии подпитой,
Тая в себе невиданную грусть
Он прижимал к груди пластинку Битолс,
А выглядел, как выживший танкист,
Торчала из кармана пачка Cheetos,
Он был речист , мясист и неказист…
-Ой, папа!...

Я стоял у истоков,я выглядывал даль,
Утро мне ненароком орошало сандаль
Пахло русской осиной, из оврагов несло
То ли дохлой скотиной, то ль протухшей треской
Я же без экивоков взглядом щупал окрест,
Горизонт брызгал соком непорочных невест
Солнце щурило веки, птица вИла гнездо
Убегали вдаль реки, все просясь под весло,
А по небу струилось молоко кобылиц,
Слово даун резвилось утро криками птиц
Шаловливым подростком, закруглив интерес
Капля шлепнулась плоско, обрывая ...

В лиловых сумерках заката
Я обнажил дно котелка,
А вслух спросил: -Ну че, ребята,
Как заморили червячка?
Боец Петров, набив рот кашей
Прошамкал глухо: -Шаяись!
(Он был партейный , совесть наша)
Что означало – Заебись!
Достав махорочки щепотку,
Свернув газетный лист в трубу,
Я закурил… Остатки водки
Желудок растворял в еду…
Сто грамм наркомовских и каша
Солдату после всех атак
Милей всего, родней и слаще…
И покурить потом в кулак!...

В чужой окоп я пузом вжался,
Пережидая артобстрел,
Здесь пулеметчик обосрался,
А подтереться –не успел!

Накрыло бедолагу миной
И пулемет его с говном,
Но я живой, а он бьет мимо,
Хоть небеса зовут давно!

Уже два раза миновало,
Два раза был я на краю:
Один раз ногу оторвало,
Но врач сказа:- Не ссы, пришью!...

Маразм крепчал, а с ним и мои чувства,
Слова спонтанно строились в сонет,
День угасал, зажглась в каминной люстра,
Потрескивал рассохшийся паркет

Я к Вам шагнул с бокалом лимонада,
Вы у рояля, ноты вороша,
Старались избежать прямого взгляда
Что я вонзить пытался в Вас …Мешал
Игривый локон над изящным ухом,
Пружинкою кокетя Ваш портрет,
А Вы стояли, губы сжав так сухо,
Как будто Вам противен минуэт?...