Пульс ЛитПрома: последние комментарии

Инесса Львовна: Я больше частушки люблю .

Инесса Львовна: Очень хотелось бы узнать о чем автор пишет, но к сожалению в связи с моими недугами я не усваиваю большие тексты.

Инесса Львовна: Поразительно дохера букв.

Петро Залупа: Я как наяву вижу этих бородатых карденахов на мотоциклах Днепр набитых огурцами срывающимися с места в сторону линии фронта. И лишь пыль по дороге .. и тишина.



Молодец автор хорошо написал

Петро Залупа: Романы кленов … красотища! +

Седнев: Ну и ладно (с)

ЛУНАЛУ: Для этой истории были важны не факты, а переживание. Стиль специально выбран — внимательный, медленный, на деталях к характеру, атмосфере, моменту. Не разжёвывала, Олег, пела в ухо.

Седнев: Я вот слышу в каждом твоем тексте: Видел, как Я виртуозно выдоила эту идею до последней капельки?! Хер тебе останется щелочка для доебок!

Седнев: Нахер анатомировать своих персонажей и смыслы до гвоздика, если это читают не полные тупицы. Это даже несколько оскорбительно

Седнев: Там образец отчетливого текста про одно, чтоб читатель услышал абсолютно другое, именно то, что и должен услышать

Седнев: Я тогда неспроста давал ссылку на автора, пишущего про печеньки-грибочки-карамельки.

ЛУНАЛУ: Да.+

ЛУНАЛУ: Ну и ладно

Седнев: рассказ пахнет солнцем, огурцами и кинзой

Седнев: Проблема в том, что, кроме меня, никто никогда это не прочтет. Автор настолько тщательно пережевывает текст, отказывая читателю в праве как-то преломить его сквозь себя, что он (текст) с каждой новой строчкой пустеет, к финалу напоминая барабан. А тут еще и тэги, чтоб продырявить его напоследок

Дмитрий Полосков: Браво Митька Вольгемут

Митька Вольгемут: Я во сне всё пытался себя разбудить,

Надрывался от крика и воя.

Жизнь пространством полна, но всё время летит,

Спишь ли ты, или бодрствуешь стоя.

Сонный морок, как вязкая, липкая тишь,

Сжал мне веки свинцовой печатью.

Ты кричишь в пустоту, но беззвучно кричишь,

Зацепившись за быльце кровати.

А ещё показалось, что Я есть не Я,

Будто б Я, но другой в моём теле.

Чья-то воля чужая, судьба не моя,

Заблудилась в ночной канители.

Этот «кто-то» смотрел на привычный уклад,

На знакомые стены и лица,

Но его отчуждённый, растерянный взгляд

Не умел ни узнать, ни влюбиться.

Он касался моих утомлённых колен,

Управлял непослушной рукою,

И шептал мне: «Ты узник, ты зритель, ты тлен,

Я теперь навсегда за тобою».

Заберите, прошу вас, меня из меня!

Из чужого, холодного плена!

Я устал от безмолвия этого дня,

Где душа — лишь пустая арена.

Заберите меня, в самом деле! Молю!

Страх. До пота. До льдистой до дрожи

...Я проснулся. И с ужасом понял свою

Не признал я похмельную рожу.

Дмитрий Полосков: Гениально

Седнев: Не заберут же

Шаня Помазов: Таки да.. +