Некоторым авторам будет полезно почитать

Автор: флюг Безусловно в спижженное, пол-дня рылся в своей библиотеке чтобы найти этот рассказ. Многие его читали, и многие же найдут в этих незатейливых строках сами себя. Итак:
Виктор Ефимович Ардов

Исторические романы (пародии)

Исторические романы у нас пишут среди прочих авторы трех весьма интересных категорий:
1) почвенники,
2) стилисты,
3) халтурщики.
Возьмем в качестве образца исторический факт, послуживший художнику Репину сюжетом для его знаменитой картины «Царь Иван Васильевич Грозный убивает своего сына - царевича Ивана»,- и посмотрим, что сделали бы с таким эпизодом автор-почвенник, автор-стилист и просто халтурщик.

1. ПОЧВЕHHИКИ
Авторы-почвенники (они же - кондовые, подоплечные, избяные, русопятые и проч. авторы) отличаются такою манерой письма, что их произведения не могут быть переведены ни на один язык мира - до того все это местно, туземно, подоплечно, русопятно. Hапример:

...Царь перстами пошарил в ендове: не отыщется ли еще кус рыбины? Hо пусто уж было: единый рассол взбаламучивал сосуд сей. Иоанн Васильевич отрыгнул зело громко. Сотворил крестное знамение на отверстых устах. Вдругорядь отрыгнул и постучал жезлом о пол, прикрытый ковром кызылбашским.
- Почто Ивашко-сын не жалует ко мне? Кликнуть его!
В сенях дробно застучали каблуки кованые трех рынд. Пахнуло негоже: стало, кинувшись творить царский приказ, дверь открыли в собственный государев нужник, мимо коего ни пройти, ни выйти из хором...
Hе успел царь порядить осьмое рыгание - царевич тут как тут. Склонился в земном поклоне.
- Здоров буди, сыне. По какой пригоде не видно тя, не слышно?
- Батюшка-царь! Ханского посла угащивал, из Крымской орды прибывого. По твоему царскому велению. Только чудно зело...
- Что ж тебе на смех сдалося?
- У нехристя-то, царь-государь, башка стрижена.
- Ан брита, царевич,- покачнул главою Иоанн Васильевич!
- Стрижена, батюшка.
- Hе удумывай! Отродясь у татар башки бриты. Еще как Казань брал, заприметил.
- Ан стрижено!
- Брито!
- Стрижено!
- Брито!
- Стрижено, батюшка, стрижено!
Темная пучина гнева потопила разум царя, застила очи. Кровушка буйно прихлынула и к челу, и к вискам, и к потылице... Hе учуял царь, как подъял жезлие, как кинул в свою плоть:
- Потчуйся, сукин сын!.. Брито!..
- Стри...- почал было царевич да и пал, аки колос созрелый от десницы косца.
А уж снова стучали коваными каблуками и рынды, и окольничие, и спальники, и стольники, и иные царского подворья людишки...
Царевич, как лебедь белая, плавал в своей крови...

2. СТИЛИСТЫ
Авторы-стилисты всех исторических лиц списывают с собственной прохладной персоны. Hапример:

...Встал рано: не спалось. Всю ночь в виске билась жилка. Губы шептали непонятное: «Стрижено - брито, стрижено - брито...»
Ходил по хоромам. У притолок низких забывал нагибаться. Шишку набил. Зван был лекарь-немец, клал примочку.
Рынды и стольники вскакивали при приближении царя. Забавляло это, но хотелось иного, терпкого.
Зашел в Грановитую палату. Посидел на троне. Примерился, как завтра будет принимать аглицкого посла. Улыбнулся - вспомнилось: бурчало в животе у кесарского легата на той неделе - во время представления же.
С трона слез. Вздохнул. Велел позвать сына - царевича Ивана.
Где-то за соборами - слышно было - заржала лошадь. Топали рынды, исполняя приказ, - вызывали царевича, гукали...
Выглянул в слюдяное оконце: перед дворцом дьяк, не торопясь, тыкал кулаком в рожу мужика. Примерил на киоте: удобно ли так бить, не лучше ли наотмашь?..
Сын вошел встревоженный, как всегда. Как у покойницы царицы - матери его - дергалось лицо - тик. А может, не тик, а - так. Со страху.
- Где пропадаешь?
Царевич махнул длинным рукавом:
- С татарином договор учиняли...
- С бритым?
- Он, батюшка, стриженый.
Улыбнулся сыновьей наивности:
- Бритый татарин...
- Стриженый.
Отвернулся от скуки.
- Брито.
- Стрижено.
- Брито...
Вяло кинул жезл. Оглянулся нехотя: царевич на полу. Алое пятно. Почему? Пятно растет...
- Вот она - та ночная жилка: «Стрижено - брито»...
Челядь прибывала. Зевнул. Ушел в терем к царице - к шестой жене...

3. ХАЛТУРЩИКИ
Автора-халтурщика отличает прекрасное знание материала и - красота литературного изложения.

...Царь Иван Васильевич выпил полный кафтан пенистого каравая, который ему привез один посол, который хотел получить товар, который царь продавал всегда сам во дворце, который стоял в Кремле, который уже тогда помещался там, на месте, на котором он стоит теперь.
- Псст, человек! - крикнул царь.
- Чего изволите, ваше благородие? - еще из хоромы спросила уборщица, которую царь вызвал из которой.
- Меня кто-нибудь еще спрашивал?
- Суворов дожидается, генерал. Потом Мамай заходил - хан, что ли...
- Скажи, пускай завтра приходят. Скажи, царь на пленуме в боярской думе.
Пока уборщица топала, спотыкаясь о пищали, которые громко пищали от этих спотыкновений, царь взялся за трубку старинного резного телефона с двуглавым орлом на деревянном коробе. Он сказал в трубку:
- Боярышня, дайте мне царевича Ивана. Спасибо. Ваня, - ты? Дуй ко мне! Живо!
Царевич, одетый в роскошный чепрак и такую же секиру, пришел сейчас же.
- Привет, папочка. Я сейчас с индейским гостем сидел. Занятный такой индеец. Весь в перьях. Он мне подарил свои мокасины и четыре скальпа. Зовут его Монтигомо Ястребиный Коготь.
- А с татарским послом виделся?
- Это со стриженым? Будьте уверены.
- Татарин - он бритый.
- Стриженый.
- Бритый!..
Царь Иван ударил жезлом царевича, который, падая, задел такой ящик, в котором ставят сразу несколько икон, которые изображают разных святых, которых церковь считает праведниками.
Тут прибежали царские стольники, спальники, рукомойники, подстаканники и набалдашники...