Про Савку

Автор: Dichenko Савка с криком родился. Он появился на свет в эпоху километровых очередей и несбывшихся надежд двухсот пятидесяти миллионов человек, в мутное, неспокойное время, пугающее своей апатией и бесперспективностью. Он, будучи младенцем, совершенно не знал об этом, как и не мог знать того, каким станет мир через несколько лет и кто его таким сделает.
Савка был из тех детей, которых Бог чем-то обделил, или наградил – это нам неизвестно. Он не мог говорить как все дети, он не мог понимать как все дети, он вообще не мог делать что-то как все дети. Как все нормальные дети. Ну и что из этого? Он все равно ходил, погрузив несколько пальцев в рот, и с деловым видом рассматривал детей, его окружающих, следил за педагогическими работами старших дядек и теток. Порой всматривался в открытое окно, за стеклом которого был совершенно иной мир, не более здоровый, чем сам Савка.
Это ведь ещё не значило, что Савка не был человеком. Разве остальные дети могли делать то, что могли делать они, обделенные на наш взгляд, психически больные (мы их так называли, а может, просто не понимали).
Родители у Савки были, но не было семьи. Поэтому, по всем законам и стандартам, семьей ему стало государство. А точнее, его представители в лице нянек, воспитателей, социальных педагогов и дефектологов. Многие были хорошими, но все они не понимали маленького Савку. Они ставили ему непонятные диагнозы, ругали и делали «бо-бо» шприцами с острыми иглами, пронзающими тело несчастного мальчика. И он не мог это стерпеть. Он бегал и кричал своим высоким, пронзительным голосом. Кричал, а потом были опять очень больные уколы, и силы кричать куда-то пропадали. Наступала вялость, а перед глазами появлялись яркие коридоры, наполненные светом и темными силуэтами летающих людей, они явно что-то шептали каждый раз маленькому Савке. Тогда Савка просто лежал, открыв широко глаза. Со стороны казалось, что он смотрел тупо в одну точку и ни о чем не думал.
Все писали, что Савка ненормальный, говорили какие-то заумные слова о том, что у Савки врожденная патология, вызванная в результате злоупотребления алкоголем. Он не знал значения этих слов. Но он знал другие слова … Это даже были не слова. Если бы Савка знал слово «телепортация мыслей» и его значение, он обязательно бы так это назвал. Но он не знал таких заумных слов, поэтому мог только воспринимать то, что ему посылала окружающая среда.
Он получал эти непонятные сигналы прямо из телевизора, такого квадратного, деревянного и шумного. Он иногда смотрел его с другими детьми, хотя ему и не разрешалось это делать. Бывало, смотрит он какую-нибудь передачу, а потом резко встанет и закричит. И начнет бегать по всем комнатам, раздражая и без того расшатанные нервы работников детского дома. Часто ему запрещали смотреть телевизор. В такие дни он лежал на своем диване, закутавшись в красный плед, и тихо плакал. А потом он вспоминал то, что передали ему люди на загадочном мерцающем экране, и начинал снова кричать и дергаться на диване. И издалека, в этом красном одеяле, был похож на бурлящий сгусток кипящей крови.
– Сегодня США отправили гуманитарную помощь странам третьего мира, в число которых за последние несколько лет стала входить и Россия… – Говорилось в телевизоре. Показывали картинки с какими-то ящиками, по-видимому, со жвачкой или печеньем, или ещё чем-то для голодающих детей на необъятных евразийских просторах. Савка же слышал совсем другое.
– Сегодня США отправили партию нового биологического оружия в целях его испытания на детях и прочих существах Российской Федерации… – И после этого он кричал. Громко кричал и размахивал руками. Никому и в голову не приходило, что криком Савка пытается сказать что-то. Что в его крике содержится скрытый посыл людям. И потом не ел то, что давали в пахнущей нагаром столовой. Все дети видели эти красочные манящие упаковки с разной вкуснятиной. И, естественно, поглощали содержимое. Савка изо всех сил пытался этому противостоять. Все эти упаковки в его внутреннем мире имели темный оттенок, слегка поглощающий свет вокруг.
– Лая ита! – сказал Савка, что значило на его собственном языке «злая еда».
С Савкой ведь работали различные педагоги и врачи, и недавно он хоть и криво, но все-таки начал говорить. И теперь он уже смотрел телевизор, и почти никогда не кричал. Только смотрел в столовой на цветные упаковки и повторял: «Лая ита, лая ита!».
Он как-то научился держать в себе всю эту обиду за то, что его никто не понимает. А кто его мог понимать? Такие же как он, на инвалидных колясках и с постоянно открытыми ртами, запавшими в глубь глазами и прочими жертвами генетики?
Но однажды Савка услышал поистине страшную фразу, от которой сдержаться не смог.
Он видел президента России на встрече с таким же президентом Америки. Они говорили между собой о чем-то… Большинство, кто это видел, не понимали, что и кто кому говорит. Но само изображение движущихся людей с мимикой и жестами их утешало. Савка же слышал каждое слово.
– Завтра наше процветающее государство нанесет массированный ядерный удар по России. Так что вчерашняя мечта – это уже сегодняшняя реальность, – услышал Савка от президента США и тут же увидел картины, состоящие из тысячи черепов, детей с черной кожей и оторванными ногами и руками. Дальше… Тысячи, сотни тысяч людей в очередях с пометкой «Р», что значит РАК. Больные раком, тысячами стоящие в очередях за бесплатными лекарствами, которых вечно не хватало.
Руины, какие-то грязные люди с оружием в руках, злые, готовые убить друг друга сию же секунду.
Человек, с каменным лицом. Человек у трибуны, вскинувший руки к небу. Человек…
Африка, Южная Америка, Северная Америка, Антарктида, Австралия и Океания. Чего-то стало не хватать…
Северная и Южная Америка, Австралия.
Планета Земля.
А дальше ничего, небольшой такой пояс астероидов между Марсом и Венерой.
Савка вскочил с кресла и понесся прочь из комнаты и начал бить кулаками стенку.
– Айна. Айна! –Кричал он с ударением на последний слог. – Айна, Айна! Айна!!! – крикнул он, что было силы, и сорвал голос. Но его тут же усадили на место, врезав укол, после чего Савка успокоился. Никто даже и не подумал, что Савка пытается сказать слово «Война»
На следующее утро все замерли около окон и экранов телевизоров, пока они ещё продолжали вещать.
Дерево до неба, сверху нимб… Это только издали похоже на гриб.