Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
ГиХШП:: - Альфа ЦентавраАльфа ЦентавраАвтор: viper polar red Петр Заступин, мой сосед по даче, а по совместительству, капитан МВД, предложил мне поучаствовать в его частном космическом проекте. У него были проблемы в семье, и он, во что бы то ни стало, решил совершить в своей жизни настоящий мужской поступок. Я без долгих раздумий согласился, так как жизнь моя семейная на тот момент тоже не ладилась. Капитан забрал мою долю денег и приступил к строительству космического корабля, для полёта на Альфа Центавра.Через месяц, он сообщил мне, что проект рухнул из-за отсутствия необходимого количества щебня и песка. Он всё время плакал, как ребёнок, и был безутешен. Мне пришлось успокаивать его двумя бутылками водки и солёным огурцом. Капитан вернулся домой, а утром я узнал, что прошлой ночью, он свёл счёты с жизнью, отправившись в последний полёт из окна своей московской квартиры. Капитан пролетел 22 этажа, и головой пробил асфальт на глубину восьми метров. Так как я отдал все свои сбережения на подготовку космического полёта, и уволился с работы, в ожидании старта, проблемы в моей семейной жизни усугубились. Я не смог достроить четвёртую стену на нашей даче. А жить с тремя стенами в доме совершенно невозможно, уверяла меня супруга. Мы начали ссориться по пустякам, и я ушёл из дома. Я нашел прибежище на Зеленоградском кладбище, в небольшом склепе, какого то «нового» русского. В Москве я устроится не смог, так как очень дорого. А в Зеленограде я работал за жильё и еду. Помогал смотрителю по ночам отлавливать на территории буйных покойников, и проводил еженедельные семинары среди трупов, на самые разные темы, например, «Методы борьбы с ускоренным гниением внутренностей в весенне-летний период», или «Тепло и звукоизоляция гробов из хвойных пород дерева». Вскоре, у меня появилась невеста. Лизанька. Превосходно сохранившаяся, недавно захороненная девушка. Её изнасиловали, а затем убили, восемнадцать темнокожих гастробайтеров, когда она возвращалась домой из музыкальной школы. Она не представляла себе жизни без музыки, (даже после смерти), и я смастерил для неё лютню и дудку, из ясеня, который рос рядом с её могилой. Вечерами она бренчала на лютне с верёвочными струнами, и дула в дуду. А по воскресеньям мы устраивали концерты классической музыки для умерших. Они слушали и плакали. Жмурики стали более терпимы друг к другу. Перестали воровать у соседей подломленные гвоздики с могил и еду, которую родственники приносили на праздники. Смотритель был доволен моей работой, и зимой у меня в склепе появился масляный обогреватель, любезно представленный новым шефом. Правда невеста моя стала портиться гораздо быстрее. Руки и ноги уже покрылись синими пятнами, и вытек правый глаз. Но я всё равно любил её, потому что она просто виртуозно играла на лютне. Уж не говоря про дутьё в дуду. А потом меня прогнали из склепа, родственники хозяина могилы. Приехала милиция, могилу вскрыли, а там оказался пустой гроб. Тёмная история, в общем. У «новых» русских всегда тёмные истории. Смотритель очень жалел, что потерял такого ценного работника, но устроить меня на ПМЖ в крематории, отказался. Мне пришлось уйти и искать себе другое место для проживания. Моя любимая решила пойти вместе со мной. Мы зарабатывали музыкой и пантомимой. Пришло лето, и моя невеста стала все быстрее разлагаться. Однажды, во время концерта перед бомжами Воронежа, у неё отвалилась правая рука. Мы не смогли закончить даже увертюры. Нас жестоко побили камнями и отказали в пище и ночлеге. Мы решили идти на север, чтобы замедлить необратимые процессы, происходящие в организме моей невесты. В августе нас арестовали под Архангельском, из-за подозрительного вида моей спутницы. Судебно медицинский эксперт зарегистрировал смерть Лизоньки, и нас разлучили. Лиза отправилась в морг, а я под суд. Суд признал меня виновным в незаконной эксгумации, и я попал на зону. На зоне было много еды, но и работать приходилось тоже много. В основном, работа заключалась в чистке туалетов. Я изобрёл специальный механизм для быстрой и качественной чистки. При помощи старой электродрели, щётки и сервопривода собственной сборки, можно было управлять чисткой сортира, находясь на приличном расстоянии. Дабы облегчить быт осужденных, я продолжал изобретать и усовершенствовать всё, что только возможно. По просьбе «авторитетов», я смастерил вакуумную многоступенчатую дрочилку, механический дозатор для заварки «чефира», шахматы с двумя пешками, круглые нарды, и карты без рисунка. В туалетах стало чисто, «авторитеты» перестали ебать «петухов», предпочитая проводить время в компании вакуумных дрочилок, или играя в настольные игры. Прекратились драки и поножовщина. Все эти новшества не понравилось руководству зоны, так как не способствовали укреплению «дружественных» взаимоотношений между «шнырями» и «авторитетами», и нарушали установленный годами порядок жизни. Я не вылезал из карцера, и чтобы жизнь моя на зоне не превратилась в настоящий ад, я устраивал турниры по футболу, при помощи хлебных мякишей, и высушенных макарон. Результаты матчей я выцарапывал обломком оловянной ложки на стене карцера. Однажды ночью, меня разбудил охранник, велел мне одеваться, вывел за пределы зоны, и сказал, чтобы духу моего здесь больше не было. Это распоряжение его начальника. Так он сказал. Я стал скитаться в поисках приюта, пока однажды, меня не подобрал бродячий цирк шапито. Впрочем, всё было не совсем так. В один из дней моих скитаний, я попытался украсть из дурно пахнущей палатки шампур с шаурмой. Я оторвал его от основания, пока продавец отвернулся за лавашем, и бросился бежать. Меня преследовали двое азербайджанцев, угрожая надругаться надо мной и моими родственниками. За родственников я не боялся, ведь найти моих близких, практически не возможно, а вот за себя было страшно. Но отступать я не собирался, потому что не ел к тому времени дня три или больше. Я пробежал пару кварталов, и немного оторвался от преследователей, когда меня неожиданно схватили за руку и увлекли в темноту арки, выходящей во двор. А затем в подъезд заброшенного дома. Моей спасительницей оказалась молодая девушка, с рыжими волосами, конопатым лицом, совсем без ресниц и бровей, зато с внушительного размера грудью. Она тут же вцепилась зубами в ещё дымящийся конус нарезанного мяса, и с рычанием принялась отрывать от него куски. Я аккуратно воткнул шампур между рассохшимися створками окна, и девушка, нагнувшись вперёд, снова впилась в мясо своими молодыми зубами. Вид этой рыжеволосой бестии возбудил меня, и я, встав на колени позади девушки, медленно приподнял её короткую юбку, и приспустил розовые, застиранные трусики. Потянув носом, я почувствовал удушливый запах подгнившей рыбы, а коснувшись языком её промежности, ощутил во рту горечь. Почувствовав моё прикосновение, девушка чуть присела, раздвинула бёдра, при этом, продолжая с рычанием поедать мой трофей. И вдруг, начала мочиться. Даже не мочиться, а просто-напросто ссать. Да, именно ссать, как делают это коровы, или алкоголики, обпившиеся пива. Самозабвенно и обильно. Я еле успел отскочить в сторону. Дождавшись, когда девушка справит нужду, я расстегнул брюки, и обхватив её за ягодицы, вошёл в её мягкое и влажное нутро. Девушка зарычала, но не захотела отпустить мясо. Я размеренно вгонял в неё свой истосковавшийся по женщинам, член, а она, немного успокоившись, заурчала уже более миролюбиво. Вскоре, я обильно кончил в неё, застегнул брюки, и устало присел на подоконник. Есть мне уже не хотелось, да впрочем, еды уже и не было. Моя новая подружка выпрямилась, облизала шампур, раскатисто рыгнула, и обхватив руками за шею, стала мычать мне на ухо что-то бессвязное. Затем она отвела меня за руку к круглой палатке цирка, на городской площади, и я стал жить в вагончике на колёсах, занимаясь уборкой в клетках с животными, стиркой и ремонтом цирковых костюмов, а по ночам, обслуживанием моей рыжей бестии, Марты, немой гимнастки, и дочери хозяина шапито. Так продолжалось несколько лет. Днём я работал, ночью трахался, и только вечером, между этими двумя занятиями, у меня было время подумать о себе и о своей жизни. Я вспоминал Лизаньку и майора Заступина. Мне хотелось улететь на Альфа Центавра вместе с ними. Мне хотелось бежать без оглядки, бросить Марту, и этот опостылевший цирк, но я не мог. Не мог, потому что, два года назад, убирая клетку со львом, я потерял ногу, и кусок жопы. Вторую ногу мне в тот же вечер отгрызла моя вечно голодная сожительница. Кроме всего прочего, меня разыскивала милиция и азербайджанская диаспора. Ведь шаурму мне так и не простили. Конечно, я отрастил бороду до пояса, и потерял ноги. В таком виде меня трудно будет узнать, а вдруг,… если меня поймают, мои глаза не смогут соврать. Они будут кричать, «Да! Да, это я украл!»… И все-таки я решился на побег. Проснувшись однажды ночью, я неслышно поднялся с постели, выкрасил бороду и волосы на голове в канареечный цвет, и выкатив из конюшни, заранее припрятанную каталку, пустился в бега. Я продирался через азербайджанские пикеты на дорогах, прятался в лесах от нарядов милиции, клоунов и гимнастов шапито, преследовавших меня, верхом на слонах. Через какое то время, преследователи отстали. Я вновь ощутил запах свободы, и устремился к истокам. Туда, откуда всё началось. То, что я увидел, ничуть меня не разочаровало, а наоборот, в какой-то степени, даже обрадовало. Дача была достроена, и даже более того. Вместе с появившейся четвёртой стеной, дом вырос ещё на три этажа вверх, и наверное, на столько же вниз. В огороде, ранее пустом и заброшенном, росли огромные тыквы и кабачки, в металлопластиковых теплицах румянились сочные помидоры, и даже ананасы и манго. Вокруг дома резвилась стайка детей, как две капли воды похожих на мою жену, и на председателя местного поселкового совета. Я сколотил небольшую будку, и притворяясь собакой, прожил несколько лет рядом со своим (бывшим) домом, наблюдая за царящей в нем идиллией. Дети кормили меня три раза в день, и даже моя бывшая жена пару раз подходила к будке, вглядывалась в глаза, задумывалась на мгновение, и уходила, пожимая плечами. Я не знал, и даже предположить не мог, что меня всё это время искали. А, как известно, кто ищет, тот в конечном итоге находит. Нашли и меня, но не милиция, и не азербайджанцы. Нашли меня Лизанька и майор МВД Заступин. Невеста моя, не дожидаясь повторного захоронения, сбежала из морга, и наводила справки, долго и кропотливо. Выяснила адрес зоны, где я отбывал наказание за несовершенное преступление, побывала и в цирке шапито, и наконец, в один прекрасный день, появилась перед моей будкой. А майор Заступин, вовсе и не выбрасывался из окна, а всё это время был на лечении в психоневрологической лечебнице Солнечногорска. После удачно проведенной лоботомии, он покинул больницу, и так же как и Лизанька, занялся моими поисками, одновременно не забывая о проекте всей его жизни. В один день, рука об руку, они и появились перед моим скромным убежищем. Ослеплённый лучами солнца, и не имея возможности разглядеть лица подошедших, я высунул голову из будки, и залаял. Описывать радость встречи не буду, дабы не утомлять читателя. Скажу только, что корабль к тому времени был уже готов. На меня надели скафандр без ног, на Лизаньке был такой же блестящий наряд, как и у меня, но с одной рукой, и только Заступин был при всех своих конечностях, поэтому, единогласно и был избран капитаном космического корабля. Когда наша процессия продефилировала по центральной улице дачного посёлка в сторону болота, где стоял наш корабль, укрытый от посторонних глаз валежником, изумление моих родственников, и бывших знакомых трудно было описать. Каждый хотел взять у нас автограф, или сфотографироваться на память. Мы разрешали, мы не держали зла на людей, мы готовились к лучшей жизни. Только, почему-то в самый последний момент перед отлётом, эмоции взяли верх над моим разумом. Я не удержался, открыл иллюминатор, и обращаясь к толпе, заорал: -Да ебитесь вы все колом, скаты! vpr 27.02.08 Теги:
![]() 0 ![]() Комментарии
#0 09:53 07-04-2008Мочканём!
Ебать, у вас тут графоманы... На рускому езыка пишут, с сужетом... Ужас... Вот это мне понравилось: "жить с тремя стенами в доме совершенно невозможно, уверяла меня супруга. Мы начали ссориться по пустякам" Пачотная рубрика. ыыы... Вышли мы все из корзины, хуле... ахуительный шедевр! ржал Еше свежачок Хотел вчера закрыть гештальт.
Хуяк, ебалом об асфальт. Очнулся. Свет кругом. Врачи. Один мне хуй суёт - дрочи! Я думал, я на свете том И там Гамора и Содом. И отвечаю я врачу- Сейчас тебе, чёрт, подрочу! Очнулся. Тьма. Вокруг менты.... А календарная весна ложила хуй И по губам нам поводила, Мол, зря поверил ты, мудила, Что это будет поцелуй. Зима. Ебать её в очко. Она опять всё запорошит. Пизда ебучая всё может. Да, хоть шпагат, как Волочкова. Я жду.... ![]() Ла-ла ле ла-ла ле ла-ла ле!
Мне нравится пёзды, которые рисует Егон Шиле. Они ведь класные волосатые такие, Сейчас все бреют и это совсем не мило. Мои сверстники недоумевают, часто вслух: Почему я молодым предпочитаю таких старух?! За волосатые пезденки!... ![]() РАССКАЗ Ещё когда Сашка Петров был пацанёнком, бабушка говорила ему: «Не матерись, Сашка! А то боженька накажет. Язык у тебя отсохнет». Но Санька не верил в боженьку, и когда он вышел из школы и начал самостоятельно зарабатывать, то освоил все выразительные возможности русского нецензурного языка.... Однажды во время секса с чужой женой, Пётр проглотил обручальное кольцо с её пальца. Очень уж темпераментным он был любовником. Молодо, зелено. Да, и извращенец знатный, чего уж скрывать. Хотя, думаю, это всё от бедности. Запреметив то кольцо, он построил план по его незаметному изъятию....
|