Виток

Автор: Kaizer_84 1.
Та зима запомнилась большинству жителей средней полосы России запредельно холодной. Я ехала на экзамен, и мне жутко не хотелось выходить из автобуса, хотя он бы все равно не поехал дальше – пятый корпус политеха какие-то весельчаки с изрядным креном в идиотизм построили почти за городом, это была конечная остановка. Со мной вместе в маршрутке кутались несколько темнокожих будущих инженеров откуда-то из дружественной Африки. На их лица налипли шарфы, а глаза выражали отчаяние.

Основная прелесть любой поездки в пятый корпус заключалась в вынужденной прогулке пешком мимо продуваемого всеми ветрами заброшенного кладбища. Кроме него и вузовского здания там не было практически ничего. За корпусом метров через триста начиналась Волга.

Уже входя в лифт, я с тоской подумала, что, наверное, приехала зря. Придется, вероятно, пересдавать, можно было и не мерзнуть сегодня.

В аудитории у параллельной группы заканчивалась консультация по мировой экономике.
Преподавательница что-то устало выговаривала собравшимся.
- Вы, как экономисты, должны знать..
- Мы не экономисты – вяло отзывались с задних парт.
- Но, вы же на социально-экономическом учитесь?
- Кстати, мы и не социалисты тоже, если что, - добавляли с передних.
Экономику наша группа сдавала на прошлой неделе. Мне поставили четыре, хотя я не знала почти ничего. Повезло, в общем.
Сегодня на удачу рассчитывать не приходилось. Преподаватель психологии Сергей Сергеевич, по прозвищу СС, в либерализме ,по отношению к сдающим экзамены ни разу заподозрен не был, и любой элемент везения, как правило, умел успешно ликвидировать. Из огромного списка заданной литературы я прочитала только «Невротическую личность нашего времени» Карен Хорни. Не для экзамена совсем, а потому, что понравилось с первых строк. Остальных едва пролистала. Когда Хорни попалась мне в билете, я даже не обрадовалась, потому что понимала - это не спасет. Спрашивать СС будет все равно не по билету и чем завалить, всегда найдет.
Разговор с неврозов, блестяще описанных в упомянутом труде, как-то неожиданно вырулил на юнговские архетипы. Этот раздел я помнила очень приблизительно. Но на первые два вопроса видимо ответила довольно близко к истине.
А вот третий, честно говоря, поставил меня в тупик.
- Хорошо, - сказал СС, - допустим, в рекламном ролике какого-нибудь йогурта фигурирует дракон. Какой архетип здесь используется?
Еще круче было только, когда на стилистике меня как-то раз спросили, что такое нерасщепленное сказуемое. Вобщем, начиная с этого момента все пошло как-то не в позитивную сторону. Но в итоге СС вывел мне «удовл». Ставить двойку он почему-то не стал. Может, просто не хотел видеть еще раз на пересдаче.
Экзамен у СС завершал зимнюю сессию, и это радовало.

2.
Следующий семестр оказался практически мертвым.
Какие-то абсолютно гоголевские персонажи несли не разумное-доброе-вечное, а такой кромешный бред, что могли смело соперничать даже с депутатами Госдумы и программой «Аншлаг».
Одна богиня мела и кафедры из раза в раз с упоением рассказывала про то, как в молодости работала в военном училище где-то в Казахстане и крутила романы с летчиками. Иногда они из полетов не возвращались, это было жаль. А потом распался Советский Союз и сказка вовсе закончилась. Сюжеты не отличались разнообразием, их спасали только постоянно и со вкусом обновляемые подробности.
Другая оказалась помешанной на дзен-буддизме и симороне. Однажды притащила пульт от телевизора и всерьез пыталась демонстрировать, как можно с помощью него тайно манипулировать людьми. С тех пор мне кажется, что всемирный день психического здоровья –
не вполне мой праздник.
Преподаватель логики от дам не отставал. На лекциях он выдавал весьма сомнительный коктейль тезисов из телегонии, теории матриархата и почему-то Григория Грабового.
Остальные сходили с ума менее эффектно, но свою лепту в атмосферу всеобщей безнадежно запущенной болезненности вносили исправно.
Как раз на паре логики, пожалуй, меня в первый раз и накрыла какая-то совсем уж серая тоска.
Просто совершенно куда-то растворилось понимание того, что я здесь делаю и зачем это все.
Хотелось, конечно, уйти совсем, но тогда вставал вопрос - куда. Я до сих пор не имела четкого представления, чем хочу в жизни заниматься.

Параллельно с невеселыми мыслями я читала нацарапанные в углу парты зарифмованные буквы:

Наша Таня громко плачет
Друг не взял ее на дачу
Тише, Танечка, не плачь,
В жизни будет много дач.

Дальше начинались более ядреные варианты:

Наша Таня громко плачет,
Снова девять пересдач
Тише Танечка, не плачь,
Раздевайся, и ….

Последнее слово кто-то стыдливо замазал черным маркером.

Так ничего и не надумав, я достала из сумки «Информаторов» Эллиса и начала читать. За час примерно поняла, что мне пытается сказать автор: все люди - плоские, города – декоративные, воздух - кондиционированный. Все бессмысленно. Все несчастны. Даже огромная куча денег ничему не помогает.

Разочаровавшись в Эллисе, я решила поискать утешение в музыке. Вытащила мп3-плеер и включила режим случайного выбора. Попала на песню битлов Carry That Weight с альбома Abbey Road. Мысленно попробовала переводить. Получилось примерно такое: «Приготовься нести этот груз. Приготовься нести его очень долго». Да что ж за засада. Щелкнула еще раз. Следующим гвоздь в гроб с моими робкими надеждами вбил кошкоголосый Лагутенко: «Быть может, откопают чеpез тысячу лет, в фантиках жвачки и осколках монет. Где вылизан весь беpег, не дошел до волны, где pельсы вылезали из каpмана стpаны». Блин.

В перерыве обсуждали странное.

- Представляешь, - сказал мой одногруппник Сева, довольно буйный любитель идей Мао и Че Гевары - я сегодня прочитал, что Адама Смита в возрасте четырех лет украли цыгане. Дяде, правда, удалось его вернуть, он устроил погоню, и похитители выбросили Смита на дорогу. Но, подумать только - у этой шайки грязных оборванцев был шанс изменить мир!
- Да ладно, ты что-то размечтался, - говорю.
- Ну а смог бы Смит основать совершеннейшую экономическую философию капитализма, живя среди не пойми кого? Вряд ли. А может они и вовсе бы его убили.
- По мне - это все гнилые разговоры. Из серии – если бы мама Гитлера сделала аборт. Не было его, был бы кто-то другой.
- Кто знает. Кстати, можешь меня поздравить – я с завтрашнего дня на индивидуальном графике.
Вот это было интересно. Индивидуальный график позволял не ходить на занятия вообще, но нужна была официальная бумага, что ты работаешь именно по специальности. Это поощрялось, потому что в деканате прекрасно понимали – специалисты в нашей области без опыта работы вообще-то никому не нужны. Я подумала, что это как раз то, что мне необходимо сейчас. Самое подходящее время, чтобы начать новый виток.

3.
Поговорив с народом, я выяснила, что одна из наших бывших преподавательниц сейчас работает в довольно козырном медиа-холдинге, состоящем из двух телевизионных программ, новостного интернет-агентства, пары газет и еще одной конторы, промышляющей производством рекламы. Вобщем, попасть туда оказалось делом несложным, потому что у значимых для меня людей я обычно на хорошем счету. Там без проблем выдали нужную для деканата бумагу и пообещали даже что-то платить.

В плане приобретения опыта место было просто идеальным, там все делали всё. Организация по составу и крутящейся «около» публике оказалась очень разнообразной и сильно пьющей. Рафинированные мальчики из всевозможных инязов, зубастые девочки из деревень со смешными названиями, бывшие уголовники, будущие актеры, настоящие профессиональные нищие, просто кое-как размазанные в пространстве существа невнятного пола и рода занятий – водку употребляли постоянно. Ни до, ни после я ее столько никогда не пила. Невоздержанное потребление алкоголя естественным образом влекло за собой всяческие внеслужебные отношения. Начиналось все обычно с ожесточенных дискуссий на разные, но в основном межполовые темы, а заканчивалось либо расползанием «по парам», либо мордобоем. Иногда и тем, и другим.

Был там, впрочем, один субъект, который выделялся даже на таком пестром фоне. А именно главный юрист Владислав Анатольевич Мурунов, или просто Влад, поскольку обращаться на Вы и по отчеству в этом коллективе было не принято. За глаза его обычно называли «долбанутым».Влад когда-то служил в Афганистане, ему было около сорока лет, он имел ультранационалистические взгляды и внешность, отдаленно напоминающую Роберта де Ниро в фильме «Таксист».

В своей природной истероидности Влад был до смешного предсказуем. Нужно было лишь нажать нужную кнопку. Например, если он возмущался тем, что в составе его любимого ЦСКА играют «черномазые», достаточно было сказать:
- Какая пещерность, Влад. Все эти лозунги в стиле «Россия - для русских», это же так примитивно..
Дальше Остапа несло, и с выкриками типа «А для кого Россия?» он начинал лихорадочно бегать по помещению и жестикулировать примерно как Валдис Пельш когда-то в программе «Угадай мелодию».
Я его естественно не слушала совершенно, но та страсть, с которой Влад нес всю эту псевдопатриотическую ахинею – она меня просто завораживала.
На разнообразные мелкие колкости с моей стороны Влад никак особенно не реагировал, лишь замечал, что таких, как я, надо перевоспитывать разнообразными физическими воздействиями и когда такие , как он «вернут эту землю себе», как раз этим они и займутся.
Однажды к ужасу своему я начала понимать, что этот доморощенный нацик мне непостижимым образом начинает нравиться. Попытки как-то осмыслить происходящее не оканчивались ничем, кроме страха, что все это может закончиться очень нехорошо.
В один из таких моментов, когда в очередной раз накатило, я не стала ничего особенного выдумывать, просто вышла на улицу в конец марта без пальто и подышала очень-очень глубоко минут пятнадцать. Может, двадцать. По итогам, эту идею можно смело назвать глупой – потому что затем были две недели в больнице с пневмонией. Правда, заодно с ней через тот же срок сошла на нет и вся эта странная история с Владом.

4.
В первое же после трехмесячного перерыва посещение занятий стало очевидно - запустила я все просто чудовищно. С любого инженерного факультета меня бы выгнали, наверное, стопроцентно. На нашем можно было попробовать вылезти за счет общей эрудиции и правильного подхода к преподавателям.
На удивление, не пришлось даже ничего особенно учить.
Любительнице летчиков я рассказала от первого лица пару дущещипательных историй, почерпнутых когда-то давно еще в газете СПИД-инфо.
Логику ничего и говорить не пришлось – ему было достаточно, чтобы слушали его.
Сторонница дзен-буддизма на экзамене прямо заявила, что предпочла бы перевести наши отношения в свободно конвертируемые. Я не была против. На нее одну деньги у меня были, а остальные, слава Богу, ничего подобного не попросили.
Оставался последний экзамен – опять, как и в прошлом семестре у СС. На этот раз я честно прочитала за две ночи весь толстенный учебник Майерса «Социальная психология» и «по верхам» ознакомилась с прочими указанными в вопросах источниками.
Но СС отчего-то вообще не спрашивал меня по предмету экзамена.
Он сразу ушел совсем в другую сторону.
- Почему, - говорит, - на занятия не ходили?
- У меня был индивидуальный график. Я работала по специальности.
- Не рановато ли вы все побросали учебу? Что вы вообще о себе думаете?
Я в тот момент о себе ничего особенного не думала. И мне показалось, что вопрос скорее риторический, поэтому ничего отвечать не надо. Но ошибочка вышла.
СС нахмурился и почти рявкнул:
- Будем в молчанку играть?
Тут я разозлилась, потому что – он ничего не попутал, так себя вести?
Стараясь более-менее подбирать слова, я ответила ему предельно развернуто:
- Знаете что, Сергей Сергеевич… За «всю Одессу» я Вам, конечно, не отвечу. Скажу за себя.
Я не вижу смысла ходить сюда каждый день и слушать ту левую отсебятину, которую гонят девяносто процентов из так называемых преподавателей. Это не учеба, а жалкий цирк рахитичных лилипутов. Мне вообще теперь кажется, что мы все как-то рано радовались, что сюда поступили. Хотя вобщем, два года назад,наверное, всем хотелось этого, чего уж там. Но, по-моему вуз нужен не для того, чтобы тупо потерять пять с половиной лет. Это обидно, понимаете? Вроде как находишь волшебную лампу, думаешь – ну, повезло. А потом видишь, на ней записочка с текстом типа такого: «Дамы и господа! Джинн давно умер. Можно не тереть». Думаю, Вы меня поняли. В том виде, в каком он есть сейчас - наш любимый вуз столь же бесполезен, как эта лампа. Ну может, не весь, но социально-экономический факультет – совершенно точно.

СС как-то ощутимо помрачнел, а потом сказал:
- В любом случае каким-то образом сдавать сессии Вам придется, если не хотите вылететь. А Вы, не смотря на все эти декларируемые сопли, не хотите, это видно. Так вот учтите, что если в следующем семестре я Вас не увижу минимум на половине занятий, просто проблемами дело не ограничится.

Он что-то быстро написал в зачетке, захлопнул ее и отдал мне.

Посмотрев на оценку, я совсем перестала понимать происходящее. В зачетке совершенно неожиданно стояло «отл». Более незаслуженной пятерки у меня в жизни не было.
Пробормотнув «спасибо», я решила поскорее удалиться.
СС в ответ лишь болезненно скривился.
На улице стояло настоящее лето. Набережная оказалась забита студентами – все отмечали конец сессии. Среди них я увидела Севу и подошла к нему. Он изрядно изменился с того нашего памятного разговора про неудавшееся похищение Адама Смита. Ушли в прошлое его вечные махровые фенечки и джинсы, и серьги из ушей исчезли.
Все разговоры – о работе, кто бы мог такое представить еще полгода назад.
Сева был полон идей и планов.
- Мы с Максимовым осенью новое радио открываем. Такое, что все вздрогнут. Хочешь, давай к нам.
- Почему бы и нет.
- Хочешь коньяк?
- Ответ тот же.
В сине-зеленой волжской воде весело бегали солнечные лучи.
Очередной виток жизни подходил к концу.
И начинался новый.