Глупый обычай

Автор: МихХ В скучной жизни Борика Крацмана, намечалось не ординарное событие - очередная встреча земляков-минчан. Но, столь радостное мероприятие, вынуждало к не запланированным тратам. Необходимо было предстать перед земляками в подобающем виде. Наглядно обозначить новый, достаточно высокий статус на исторической родине.
Почти все, необходимое уже имелось в наличие. Новые белоснежные джинсы и тенниска, присланные тетей из Америки. Игриво переливающаяся золотая цепочка с звездой Давида. Совершенно новая джинсовая куртка, не совсем настоящий, но все-таки levis. Не хватало, только, последнего штриха к великолепно оформленному имиджу. Как воздух нужны были новые элегантные туфли. Совковский фасон, под Италию, привезенных с собой “шузов”, не выдерживал никакой критики. На, срочно созванном, семейном совете решено было выделить незапланированные средства для покупки туфлей на выход. Незамедлительно Кац с мамой выехали в арабский Назарет на шук(базар). После трехчасового хождения по жаре они набрели на подходящий по цене и качеству товар. Поторговавшись для приличия с полчаса, итальянские, как уверял продавец, коричневые кожаные туфли были благополучно приобретены.
После горделивой демонстрации обновки друзьям, было решено не отступать от обычаев. Что бы вещь хорошо носилась ее непременно нужно замочить. Местом действия выбрали природу, напитком водку, а закуской шашлычки. Участники: Борик Крацман, Ромик Рубель и Сашка Шустерман.
В ближайшую пятницу, закупившись всем необходимым в магазине "У Жака" друзья отправились на природу. Ехать еще было не на чем, поэтому шли пешком. Ромику понравился газон у центральной синагоги, Саша с Бориком не возражали. Это потом выяснится, что отсутствие тени, совсем не сочетается с задуманным мероприятием.
Нанизанное заранее на деревянные шампуры куриное мясо уже пускало первый сок на раскаленные угли. Компания пила третью рюмку водки "Стопка" за здоровье туфлей и их владельца. Интеллектуальная беседа под шашлычки и водочку изредка прерывалась неуместными спорами. Солнце тем временем поднималось над горизонтом, а бутылка потихоньку пустела. Туристы переместились из сидящего, в полулежащее состояние. Так удобнее. Жара становилась все сильнее, надвигался сухой пыльный жар из пустыни, под арабским названием хамсин. Неопытные компаньоны доели мясо, и допили напиток бодрости. Разморенные изнутри и снаружи, они заснули укрытые лучами нещадно палящего светила.
Пору часов прошло в тишине и покое. Переход в бодрствующее состояние происходил с трудом. Первым проснулся Ромик, не переносящий жару. На свое счастье он сам по себе был смуглый. Да еще отработал лето на крыше, приобретя негритянский загар. Борик и Сашка Шустерман, к несчастью, имели, от природы, молочно-белую кожу. Так как спали они на боку, то и краснота солнечного ожога выделялась лишь на соответствующей стороне лица. Вторая сторона отличалась первозданной белизной. Создавался эффект средневековой красно-белой карнавальной маски в виде польского национального флага.
Жара и алкоголь, не оставляли места для чувства дискомфорта связанного с нестандартной внешностью. Для более удачного завершения вечера, единогласно было решено продолжить возлияние.
Трио не полностью удовлетворенных двинулась по направлению недавно открывшегося заведения русской ориентации. По слухам там наливали даже в Шабат(суббота на древнееврейском).
Через полчаса нелегкого путешествия по жаре, друзья нашли то, что искали. Тихо спустившаяся на святую землю царица Суббота предстала перед ними в виде горящей неоновой вывески - "Ресторан у Фели". Надежда сладко забрезжила на горизонте.
Заведение имело площадь около двадцати пяти квадратных метров и состояло из бара и двух столов на четырех человек. Чтобы пройти между стойкой бара и столиками, из-за узости прохода необходимо было втянуть в себя живот. Двое соучредителей, толстый круглолицый Феля и худой, словно замученный нарзаном Павлик, настороженно взирали на троицу. В меню имелись пельмени, пиво, водка и семечки с орешками. Это была первая в своем роде, русская забегаловка в то время. Нехватка опыта бросалась в глаза. Прослушав меню, Кац заказал по сто грамм. Когда же напиток был подан, выяснилось, что денег совсем нет. Кто же думает о продолжении в начале. Узнав об этом, Феля попытался принять спиртное у жаждущей компании. Возвращаться за деньгами никто не собирался, а выпить, тем не менее, хотелось. Помрачнев красно-белым лицом, Шустреман принял волевое решение. Не твердыми руками он снял с шеи золотую цепочку с вездесущей звездой Давида.
- Вот залог - чуть заплетающимся языком гордо сказал он.
Компания повеселела. Хозяева не ожидали такого поворота событий. На их лицах отражалось удивление, снисхождение и надежда на скорое процветание с такими клиентами. В голове у Павлика сладким удовольствием проскользнула мыслишка, что не зря он не попал в Америку.
Соточка заполировалась пивком. Состояние товарищей было оценено на хорошо. Разговор стал непонятнее, но громче. Следующие сто грамм оказались последними. Далее в кредите было категорически отказано. Ответом на просьбы и требования, последовало вытеснение компании за пределы заведения.
Три шабатние звезды, ярко возвещали богобоязненным евреям о начале двадцати четырех часового безделья.
Какие-то подростки невдалеке, под тусклыми фонарями, играли в футбол. Пораженный увиденным, Ромик, резво забежал в пылящую толпу. На чьей стороне он играл, было непонятно. Его триумфальный выход на поле закончился через две минуты, трагически. Неожиданно появившийся игрок покинул поле почти босяком. Его, уже кем-то ношенные до него, старые сандалии разделились каждая на две составляющие. Подошва болталась на ремешках. Мыча, он принялся оплакивать, по его словам, совершенно новое имущество. С надеждой спрашивая, можно ли все восстановить. Алкоголь черным цветом рисовал трагедию потери в его и так не спокойной голове. Борик со снисходительной улыбкой смотрел на опечаленного друга. С удивлением и восторгом он чувствовал, что пьянеет с каждой секундой. В глазах двоилось. Ноги переставали держать ставшее внезапно непослушным тело. Шустерман, пытаясь что-то объяснить, нежно приобнял Каца за шею. Он ели успел удержать вяло-садящегося на пятую точку товарища.
Положение усложнялось. Один боец отрубился. Другой лишился обуви. Третий остался без золотого запаса. Ромик, попытался соединить отвалившиеся части сандалий подручными средствами. Потерпев фиаско, он в сердцах, забросил их на провода. С грустью смотря, как они весело покачиваются над землей, Ромик всплакнул. Обессиленный Кац уже лежал на земле. Его интеллигентное еврейское лицо блестело успокоенной улыбкой. Грустные коричневые глаза зачарованно смотрели вверх. Стало понятно, дойти домой будет нелегко.
Решение пришло внезапно. Взяв Борика под руки, Саша и Ромик потащили тело к дороге. Такси поймали быстро. Удачно погрузились. Вот бы еще добраться и не заплатить. Мысль о том, что можно было заехать домой и взять наличные, в пьяные головы не приходила.
Главное доехать до жилища Каца, а там, будь что будет. Он хоть и маленький, но таскать его на себе как-то не улыбалось. В очередной раз машина резко подпрыгнула, и произошло непоправимое. Борик икнул и с урчащим звуком обильно срыгнул. Пораженный водитель резко затормозил. Специфически кислый запах заполнил авто. Дееспособные друзья, боясь расправы, выскочили наружу, и, отбежав, наблюдали за происходящим с безопасного расстояния. Громко крича и махая руками, водитель-араб пытался привести в себя безразличного ко всему Каца. Хлесткие пощечины не подействовали. Уже две половины его лица ярко пылали. Прокричав напоследок, что- то непонятное, но страшное, таксист, без должного уважения к клиенту, выбросил обидчика на тротуар. Смачно плюнув в довольное лицо, и пренебрежительно пнув тело ногой, обиженный извозчик оставил поле боя. Напоследок все же погрозив кулаком недосягаемым соучастникам. Завизжав покрышками, машина умчалась в ночь.
Верные друзья сразу вернулись к товарищу. Снова, погрузили беспомощного и обесчещенного Борика, на себя. Остаток слюны правоверного густой зеленой субстанцией блестел под левым глазом. Тащить осталось не далеко. Ноги транспортируемого, беспомощно висели. Носки его великолепных туфлей, с характерным звуком, цепляли асфальт при движении. Они исполняли роль руля. На много увеличивая устойчивость непростого самодвижущегося сооружения из трех человек. Несколько раз, уронив ношу, неумелые носильщики, с трудом доставили собутыльника до дома. Положив его у коврика, они позвонили в дверь. Дожидаться не стали и водопадом сбежали вниз. Встреча с взволнованной мамой в их планы не входила.
Дорога домой далась кузенам нелегко. Уже Ромику требовалась поддержка. Его босые ноги не привыкли к таким путешествиям. Неимоверно страдая один от тяжести, другой от боли они все-таки дошли до дома. Не умываясь совсем отрезвевшие и усталые, страдальцы, отошли ко сну.
Субботнее утро не принесло с собой ожидаемого религиозного экстаза. Саша страдал от головной боли и неимоверной сухости во рту. Для Ромика эти симптомы главными не являлись, но, несомненно, имели место. Он опустил свои ободранные ноги в тазик с холодной водой, которая чуть затупляла боль. Не зря его душа вчера так плакала по сандалиям.
Отстрадав до обеда, товарищи пошли на встречу с третьим участником вчерашнего мероприятия. Ноги Ромику пришлось перебинтовать. Все равно он хромал.
Борик встретил друзей с печальным еврейским лицом и коробкой в руках. На вопросительный взгляд, он вытащил на свет свои новые туфли. Они все так же блестели, радуя взгляд, Только их носки были совершенно стерты до зияющих дыр. Кац надел испорченную обувь на ноги. Желтые, слегка тронутые грибком, ногти больших пальцев оказались видны сквозь неуместные отверстия.
- Может, как сандалии будишь, носит? - предложил Ромик.
Борик махнув рукой, снял туфли и положил назад в коробку. Подавая ее Ромику, он сказал
- Бери, Дарю как другу!
- Не мой размерчик! - ответил тот.
Все засмеялись. Смех Каца слегка походил на плачь.
Насмеявшись, Шустерман сказал.
- Что же мы не подумали. Ромик мог надеть туфли Борика, и все бы осталось цело.
- Не мой размерчик! – снова ответил тот.
Все снова засмеялись. Из кухни, с упреком качая головой, на компанию строго смотрела мама Каца.

*************
Забирать залог у Фели пошли только через неделю. Шустерман стеснялся и требовал подождать, пока все утрясется. Зайдя в знакомое заведение, компания заявила свои права на золото. Хозяин с пренебрежением картинно открыл кассу. В ячейках для мелочи уже лежало с десяток разнообразных залогов. Там были браслеты и кольца, часы и цепочки. Золотой зубной протез невольно вызывал отвращение. С облегчением, Сашка вытащил свою цепочку с кулоном, стараясь, не дотронутся до мерзкого на вид изделия. Сладко констатируя, что не он один такой, парень незамедлительно надел ее на шею. По-честному разделив сумму на троих, рассчитались.
Больше Крацман ничего не замачивал. Он решил оставить глупый нееврейский обычай навсегда. Что в Белоруссии хорошо, то в Израиле плохо кончается!