Любовники моей жены

Автор: Zмей Zелёный Посвящается Серёге Белому, алконавту и ёбарю номер раз.

Первого любовника своей жены, я пожалел. Я просто выбил ему пару зубов и сломал пару рёбер. Спустив потом почти одетого с лестницы. Со вторым было веселее. Притом, что с фантазией у него был полный напряг. Если предыдущего я пару раз вытаскивал из-под кровати и запинывал под неё по новой. Второй тупо спрятался в шкафу. И дрожал так, что трясся не только шкаф, а и стоявшие рядом пуфик и трюмо.

- Здоров хуило, поебался? – Спросил я, распахивая дверцу.
- Му-ме-мо… - Ответил он, и я так до конца и не понял, означает это да или всё же нет.

С нервной системой тоже было не лучше. Это становилось понятным по тому, как он судорожно теребил в руках, так и неодетые трусы, пытаясь ими прикрыться. Мудак, это ж какие надо иметь трусяры, чтоб, прикрываясь ими, сойти за кучу не глаженого белья.

- Летать умеешь? – Спросил я, полюбовавшись на этого уёбка вдоволь.
- Мо-му-ме-мо, - ответил он, я не понял и в этот раз, но решил, что летать он не умеет.
- А придётся. – Расстроил я его в конец - Любишь с горочки кататься, люби и саночки возить. И неумение летать в такой ситуации огромный просчёт и в образовании, и приобретённых жизненных навыках.

Я взял его за шкварник и почти волоком вытащил из шкафа.

- Серёж, может не надо, - вдруг вступилась жена. – Всё же как никак пятый этаж…
- Заткнись дура! Ну и хуй с ним что пятый, не тринадцатый же, да и снега под балконом до ебеней матери. – Оборвал её я.
Она попыталась перегородить дорогу, и я мягко зарядил ей в лоб основанием ладони. Жена попятилась и села на задницу. Зарыдав в голос, как первоклассница, получившая первую двойку. Этот уёбок вздумал её утешить, бормоча своё: «Му-ме-му-мо», но как-то неуверенно и жалобно. Меня это развеселило. Я подождал пока он повторит своё утешение раз пять, решив, что утешений достаточно, распахнул балконную дверь и шагнул наружу, волоча сочувствующего за собой.

Было холодно. Февраль, ни хрена не июнь, и даже не май.
- Трусы будешь одевать или используешь как парашют? – спросил я любовника посиневшего на двадцатиградусном морозе в считанные секунды.
- О-о-о-о-о-о… - Пробубнил он и начал натягивать трусы.
- Ты это, ноги скрести, когда лететь будешь, - посоветовал я ему как старый и опытный замок десантной разведроты. – А то яйца отобьёшь в труху.
Он воспринял эту моя мягкость, как некое послабление и сочувствие и попытался охаметь спросив: « А можно ещё и дублёнку…»
- Хуй тебе, - посуровел я и внёс предложение дать подсрачник для уверенности и скорости.
- Не-ну-ну-не-но – пробубнил он, и, забравшись на перила, полетел.

Хреново полетел. Забыв скрестить ноги и махая руками, будто и, правда, хотел взлететь. Рождённый ползать – летать не может. Это аксиома. В одиннадцать вечера, в феврале, с высоты пятого этажа хреново видать, но я кое-как всё же разглядел, как он ушёл в снег почти по маковку при приземлении, и как потом, начал выковыриваться из сугроба, держась правой рукой за яйца и прихрамывая на левую ногу. Мудак, говорили же, ноги скрести…

- Эй, летатель! – крикнул я ему вслед, - погодь, ща из одежды чё нибудь скину.
И он послушно замер сидя в сугробе. Дублёнку, я ему конечно не отдал, предупредив, что её придётся выкупать за ящик водяры, а всё остальное швырнул, чувствуя себя благодетелем.

С третьим летуном геморрой вышел с самого начала. Во-первых, жена наотрез отказалась его заводить, мотивируя это тем, что у неё и так уже сложилась устойчивая репутация роковой женщины. Во-вторых, комендантша швейниковской общаги, которую я дотрахивал в то время, попалила меня на одной швей и потребовала включить в список и её. С комендантшей то ещё бы хрен с ним, трахал я и постарше, и пострашнее, а вот с женой пиздец. Упёрлась и ни в какую. Сказала, что ей жаль мужскую часть населения города, да и любовников заводить стало очень напряжно, так как все мужики в районе пяти кварталов шарахались от неё как чёрт от ладана. И снег под окном начал катастрофически убывать. Я попытался надавить ей на совесть, мол, что после швейниковской общаги у меня запланирована ещё и общага ближайшей птэухи, что там уже всё готово и даже составлено расписание: кого, когда и где. Но она скептически отнеслась к этому аргументу, и пришлось применить испытанный способ, с зарядом в лоб. Сработало. Сидя на заднице, пуская слёзы и сопли, жена пообещала перетрахать всех мужиков общаги автозавода имени Лихачёва. Хуй с ним, решил я. Автомобилестроители они прямо скажем хреновые, так что в процессе проверки их умения летать, добавится ещё и чувство удовлетворения, за все мои муки, со стареньким Зил-130, водителем которого я числюсь на работе.

Как я уже сказал выше, с третьим был геморрой. Он оказался охренительным очкариком и я едва не заржал, увидев его испуганные глаза в пол-лица, увеличенные диоптрией. К тому же он был педантом и попытался объяснить мне, что все цивилизованные люди, живущие в двадцать первом веке, должны решать проблемы присущими им, адекватными методами. Пришлось выбить пару зубов и поломать тройку рёбер, прежде чем он согласился полетать. Летать он тоже не умел. По крайней мере, самостоятельно, и я сильно отбил пальцы правой ноги придавая ему ускорение.

Четвёртый любовник был очень сообразительным. В итоге он попробовал свою способность к полётам, прежде чем я успел до него добраться. Я конечно сглупил, помня косяк с третьим и замешкался на пару секунд, решая снимать обувь или нет. Он воспользовался этой моей заминкой, сиганув с балкона, когда я ещё только дошёл до дверей спальни. Хотя на дворе был конец марта и сугробы конечно уже не те, что в феврале.

Сейчас, я дотрахиваю общагу пэтеухи и терроризирую жену по поводу пятого любовника. Жена в полном отказе. Не помогает даже испытанный приём с основанием ладони. Вчера заявила, что уйдёт навсегда. В принципе мне по хрену, пусть уходит, но это означает, что развлекухе с полётами придёт пиздец. Ведь гарантии, что следующая жена согласиться на это, никакой. Так что наверно придётся пообещать жене, что я завязываю, попросив разрешения на посошок закончить с пэтеушной общагой. А летом свозить жену на отдых в Карловы Вары. Или осенью в Болгарию на Золотые Пески. А там, уже поближе к декабрю, когда сугробы опять наберут былую силу и мягкость, и сочувствие жены к любовникам, станет не таким категоричным, всё ж попробовать спровоцировать её на номер пять.