Лучшее место на земле (1)

Автор: Сандра Ди Студентка четвертого курса Светка Журкина в один день успела сделать два важных дела. Тиснуть в паспорт печать о разводе и закрыть летнюю сессию. Светка медленно брела по коридору в направлении журфаковской курилки. В ушах студентки еще гремели слова, сказанные пять минут назад старшим преподавателем Молибоженко Риммой Алексеевной.
– Ставлю три, чтоб глаза мои, Журкина, больше тебя не видели. Но если все станут так учиться, МГУ превратится в ПТУ!
Пошло все на, – думала Света, – бывший муж, который тоже считает меня дурой, Молибоженко маразматичная, журфак с облезлыми стенами и разбитым паркетом.
– Блядь! – отчаянно завопила Журкина, пребольно долбанувшись ногой в босоножке об одну из паркетных щербин.
Судорожно всхлипывая и готовясь зареветь в голос, Светка прислонилась лбом к стенду с газетой «Журналист». Взгляд Журкиной уперся в надпись на желтенькой бумаженции, наклеенной прямо поверх газеты: «Лучшее место на земле». Студентка сразу раздумала плакать и стала читать дальше: Лагерь серфингистов на озере Селигер. Незабываемая романтика дикого отдыха в палатках.
– Хочу-у-у! – сладострастно взвыла она и бодро захромала по направлению к курилке, – Хочу серфингистов, месяц уже не еблась по-человечески. Тьфу, то есть вообще никак не еблась.
Проходившая мимо незнакомая преподша в ужасе шарахнулась в сторону, дико сверкнув очками Журкиной вослед.

В поезде нарисовались попутчики. Смазливый кучерявый соплячок – по виду первокурсник, и высокий парень лет тридцати с серьезным и симпатичным лицом.
– Есть, кто на Селигер? – спрашивали они, поочередно заглядывая в каждое купе.
– Я! – радостно завопила Журкина, пугая расположившуюся напротив мамашку с грудничком, – Я еду к серфингистам!
Соплячок радостно лыбился, заглядывая в глубокий вырез Светкиной майки. Высокий, чуть усмехнувшись, удовлетворенно кивнул и сказал:
– Очень приятно. Это – Павел, а я – Андрей. Утром зайдем за вами. Там до лагеря километра четыре лесом – заблудиться можно.
Приехали с ранья, едва рассвело. Навязались еще попутчицы – не совсем древняя бабуля с бесперебойно хнычущей внучкой лет семи. Всрался им этот лагерь, – думала Светка, отмахиваясь от комаров, роем налетевших на вовремя подвезенный завтрак из москвичей, – один хрен на серфах кататься не будут.
Андрей добросовестно пер бабкину поклажу – какую-то стремную тележку с клетчатой сумкой. Соплячок протащил два рюкзака метров сто. Потом Светкин вернул со словами:
– Ты что туда, кирпичей насовала что ли?
– Подумаешь, взяла немножко косметики, лосьонов, шампусиков, там кремов для загара, – обиженно пробурчала Журкина, принимая дорогой её сердцу груз, – Ну, и не ходить же в одном и том же.
– На Селигере ничего, кроме спортивного костюма и гидрика, не нужно, – бодро отозвался возглавляющий процессию Андрей.
– Чо, и труселя запасные не нужны? – осведомилась Светка.
– Не-а, исподнее вечером стирать, а спать по форме «ноль», то есть голяком.
– Не могу я без одежды спать, – заворчала было девушка, но затем, поскольку высокий парень ей понравился, кокетливо добавила, – Если одна ложусь.
Пашка многозначительно и мечтательно захихикал, а маленькая попутчица тут же перестала жаловаться на злючих комариков и серьезно заявила:
– А я в пижамке сплю. С нарисованной девочкой Микки Маусом. У неё бантик розовенький есть на макушке между ушками.
– Поздравляю, мелочь пузатая, – зло прошипела Журкина, прибивая одним ударом сразу двух комаров, присосавшихся в районе пикантного выреза на футболке, – Эй, Сусанин, долго нам еще грязь месить? Задолбалась я уже комаров кормить!
– На курорты тебе надо было, а не сюды, – назидательно прошамкала обиженная за внучку бабуля, – Раз такая нежная.
– Не ссорьтесь, дамы, – сказал долговязый, ободряюще улыбаясь сразу всем своим попутчицам: молодой, старой и маленькой, – Пару лаптей по карте – и мы на месте.
Дальнейший путь проделали молча. Светка держалась подальше от бабки с девчонкой и жалась к Андрюше, стараясь шагать как можно бодрее. Как знать, вдруг в лагере собрались одни старперы со спиногрызами, или молокососы озабоченные вроде Пашки. Тогда и Андрей подойдет в качестве потенциального ёбыря. И пофиг, что в одних единственных труселях. Главное не штаны, а что в них. Светка покосилась на видавшие виды джинсы широко шагающего рядом парня. Судя по внушительному бугру в районе ширинки, там тако-ое…

На берегу озера с чудесной завораживающей зеркально-темной гладью воды москвичей встретил плюгавый мужичонка с изрядно пропитой, но удивительно жизнерадостной харей. Сторож, наверное – решила Светка. Должен же кто-то эти долбанные серфы охранять, чтобы местные не спиздили.
– Здорово, бездельники, – мужичонка оскалил прокуренные зубы, – Как размещаться бум? По одному, попарно?
– Нам с внучкой двухместную! – бойко выступила вперед бабка, – А то в прошлый раз дали одноместную – вещи ложить некуда!
– Не переживай, бабуль, разместим по классу люкс. Ну, так как, молодежь? Чего мелочиться – давай сразу в трехместную, а? – дядька заржал, демонстрируя наличие дальних зубов цвета застарелой ржавчины.
– Я лучше пока один, – тихо сказал Андрей, – А там видно будет.
– Тебе, Андрюх, как старожилу, и для «там видно» двушку дам, – вытянув костлявую загорелую руку вверх, мужик хлопнул высокого парня по плечу.
– Ну, здравствуй, начальник, – Андрюша нанес ответный дружеский тычок сверху вниз, – Как жизнь лесная?
Хуя се, это мудило в затасканных трениках и есть начальник лагеря Михаил, с которым она по телефону о заезде договаривалась?! Пока Журкина удивлялась, Пашка даром времени не терял. Пожал обветренную начальственную длань и бойко поинтересовался:
– А можно нам тоже двухместную? – он отчаянно замигал Светке, – Я маме обещал смотреть за сеструхой, чтоб не обижал никто.
Журкина, потеряв от неожиданности дар речи, молча переводила злобный взгляд с одного своего попутчика на другого. Вообще-то, она положила глаз на Андрея. И была уверена, что этот долговязый романтик ответит ей взаимностью. Чего он тогда про форму «ноль» трындел, придурок? А того барана сопливого, вообще, никто за язык не тянул. Чем с ним заселяться, уж лучше одной, а там, глядишь, Андрюшенька передумает, или еще кто подвернется.
– Нет! – гневно визгнула Светка, – Терпеть не могу своего младшего брата! Дайте мне лучше одноместную палатку.
– Вот так, малый, – продолжал веселиться Михаил, – Обломись, придется тебе другую сеструху искать, посговорчивей. Ну, ничо, у нас этого добра нынче, как грязи, сплошное бабье понаехало.
– Не бабье, а женщины, девушки и девочки, – бабка подтолкнула вперед внучку, – Что вы такое мелите при ребенке? Давайте нам уже палатку, да подальше от того шабаша, где вы по ночам орете, черти пьяные.
– Какого шабаша? – словно гончая на дичь, насторожилась Журкина.
– Никакого шабаша, девушка, – Михаил ухватил Свету за локоть, – Обычный вечерний культурный отдых: задушевные беседы и песни у костра под гитару.
– Да уж, культурный, – не унималась старушенция, – До трех утра голосите, как скаженные.
– Авторские песни любите, девушка? – заскорузлая рука начальника стойбища для серфингистов, царапая нежную кожу на Светкиной спине, скользила все вниз и вниз, – А как насчет купания при луне?
– Бр-р-р! – поежилась Журкина, высвобождаясь из цепких костлявых лап Михаила, – Ночью холодно купаться!
– Ну, как знаете, девушка, – начальник не переставал лыбиться широко, как ржавые пассатижи, но в голосе зазвучала обида, – А некоторым очень даже нравится.
Что там и, главное, кому может нравиться, размышляла Света, раскладывая свои вещи в углу одноместной палатки. Надо ж иметь такое самомнение, как у этого шибзика в стремных шмотках. Нет, она себя не на помойке нашла. Интересно, есть здесь хоть кто-нибудь, неважно какого пола и возраста, способный оценить Светкин купальник, приобретенный недавно в торговом центре «Охотный ряд»? Золотистый, в стразах и узорах, купальный наряд она подарила самой себе в качестве награды за удачно списанные со шпоры вопросы на экзамене по истории. Худосочная остроносая историчка, словно коршун, кружила по аудитории, выхватывая шпаргалки из рук незадачливых студенток. Одна лишь Журкина преспокойно сдувала с распечатки прилепленной к стене жевательной резинкой.
– Светульчик, – раздалось из-за болоневой палаточной «двери», – Между прочим, я рядышком поселился. Можно в гости по-соседски заглянуть?
– Чё те надо? – недовольным голосом поинтересовалась Светка.
Приняв этот вопрос за приглашение, Пашка просунул свою кучерявую башку внутрь палатки.
– О, клевый купальник! – первая оценка двух пар золотистых треугольничков состоялась, – А со мной пойдешь ночью купаться?
– Ага, – мрачно отозвалась Журкина, – Я специально три штуки за него выложила, чтобы именно с тобой по ночам в ледяной воде тину на него наматывать.
– Тогда можно без него, – Павел несмело пристроил свою руку с обгрызенными ногтями к Светкиной талии, – И можно не купаться, если холодно…
– Так, – перебила его Журкина, сбрасывая руку, – Куда ты меня все-таки приглашаешь – купаться или ебаться?
– Ебаться, – честно признался Пашка, виновато потупив глазки, отороченные густыми загнутыми вверх ресницами.
Эта честность настолько обезоружила взбалмошную девицу, что она лишь тихо и задумчиво произнесла «я подумаю». Пашка же, густо покраснев, кивнул и проворно выскользнул из палатки.

День прошел отвратительно. Завтрак был невкусным. Какая-то подгорелая каша да бутерброд с дешевой варено-копченой колбасой. Обед еще омерзительнее – суп из пакетика, приправленный недоваренной, хрустящей на зубах, картошкой. Катание на серфе оказалось процессом малоинтересным и утомительным. Мачта то и дело падала в воду, увлекая за собой вцепившуюся в гик Журкину. Затем спасательный жилет вытягивал её на поверхность. После десятка таких водных процедур Светка люто невзлюбила виндсерфинг.
Она выбралась на берег, с матюгами волоча за собой ненавистное парусное плавсредство. Восторженный взгляд стоящего на берегу Пашки только прибавил злости.
– Чо вылупился? – неласково поинтересовалась Светка.
– Нравишься … – с мечтательной улыбкой идиота отвечал тот.
– А мне ничего здесь не нравится! – Журкина яростно пнула серф, забыв о том, что на ногах у нее не кроссовки, а в мокрые теннисные туфли.
От боли на глаза навернулись слезы, которые Светка не смогла скрыть, как ни старалась.
– Светочка, не плачь, ну, пожалуйста, – Павел заботливо обнял за плечи, нежно погладил по мокрым волосам, – Хрен с ними, с серфами, пойдем лучше к Андрюхе вино пить – он звал. Там к нему девчонка из Москвы приехала – Оксанка.
С Андрюшенькой теперь полный облом, решила про себя Журкина, а других мужиков стоящих пока не видно.
– Пошли, – со вздохом отозвалась Светка.
Оксана оказалась красивой шатенкой с модельной фигурой и строгими умными глазами. Поначалу Журкиной это не понравилась. Какая же уважающая себя блондинка придет в восторг от девушки с более выигрышной внешностью? Но Оксанка нос не задирала и совсем не ревновала к Андрюше, который вдруг стал с Журкиной куда приветливее. Назвал Светланкой, усадил рядышком и нацедил в пластиковый стаканчик местного, производства Селижаровского ликеро-водочного, черносмородинного вина. Потом еще один стаканчик. Потом Светка пила это крепленое пойло уже из горла.
– Пей до дна, пей до дна, – хором скандировали Андрей и Оксана.
Затем Журкина обнаружила себя лежащей на спине и созерцающей желтый палаточный потолок с просвечивающими сквозь него опавшими хвоинками. Андрей с Пашкой в четыре руки тискали захмелевшую Светку, стаскивали с неё шмотки и хихикали, когда их руки сталкивались.
– Давай её в два смычка отшпилим! – веселился неожиданно обнаглевший Андрюша, – Тебе как прикольней – спереди или сзади?
Вопрос этот ничуть не испугал и не обидел Светку. Хотя, как такое бывает, она видела лишь в порнофильмах. Ничего позорного, или страшного она не узрела. Тетки, снимавшиеся в подобных сценах, не стеснялись и не пугались, а издавали громкие сладострастные стоны.

продолжение воспоследует