ОРГПЕРИОД.

Автор: Чип_А Было дело....

Не прошло и двух дней, как мы пришли из похода, а командир объявил оргпериод. В субботу сошел с корабля, но скоро вернулся не в духе. Чего-то у него не сложилось. В воскресенье устроил с утра осмотр корабля, потом «разбор полётов» и зарубил всем сход.
        Вечер. Завтра начнутся десять дней маразма. У всех стресс, а снять его нечем. Запасы  шила у всех давно иссякли. Затариться на берегу никто не успел. Ситуация тупиковая.
 
Заходит ко мне в каюту Боря штурман:
— Там к твоему бойцу родители приехали. Его в увольнение отпустили. Обратно гостинцы от родителей понесёт, может и бутылку тоже, — говорит он со слабой надеждой.
— И что делать?, — спрашиваю.
— Я пойду поторчу на юте. Встречу и проверю, если что, приведу к тебе. Конфискуешь...
 
     Он торчал у трапа часа два или три, на ветру и холоде. Был конец осени. Самый противный период. Пронизывающая холодная сырость до костей. Мороз легче переносится.
       Мерз он не зря. У бойца в авоське таки была обнаружена бутылка, и Боря, красный от ветра, продрогший, но с блестящими от предвкушения глазами, привёл его ко мне в каюту.
 
   Дальше так:  Я звоню в кубрик, вызываю командира отделения этого бойца, при старшине его отчитываю, мол нельзя, не положено, и впредь чтоб такое не повторялось. Затем открываю конфискованную  бутылку водки, выливаю в раковину и отпускаю их в кубрик.
      …….
     На лице Бори – ужас  и обида в одном флаконе. Он стоит на пороге каюты весь обмякший и растерянный. Сказать ничего не может — парализовало.
 
— Конфисковал,- говорю я, — Заходи погрейся.
— Чем греться? – он в полном недоумении.
— Чайку попьём….,
 В ответ непереводимая игра слов.
 
Но вечер удался… Стресс сняли.
Пока он караулил на юте, я демонтировал колено под раковиной в каюте. Саму раковину, решётку и сливную трубу выдраил зубной пастой. К трубе привязал полиэтиленовый мешок, предварительно проверенный на герметичность. Раковина снизу закрывается шторкой, так что ничего видно не было – куда конфискат делся.
 
А лицо Бори, когда он понял, что конфискат не пропал и не сгинул безвозвратно в этой чёрной дыре в раковине,  описать невозможно. Одним словом — оху@вшее от счастья было лицо.