Графомания:: - Городской осёл. Гл.2. Визит number 1.

Городской осёл. Гл.2. Визит number 1.

   [ принято к публикации 08:05  16-04-2010 | я бля | Просмотров: 1221]

Порождённое внезапной атмосферной коллизией воздушное дуновение принесло с собой еле уловимый шлейф, очевидно, запах пыли, только что прибитой к асфальту первыми каплями дождя. Где-то очень глубоко, в самых дальних закоулках сознания на крохотное мгновенье прокатилась волна чего-то до боли знакомого, но давно ушедшего в небытие. Будто легкое дыхание коснулось незримых внутренних струн души, должно быть, не до конца ещё спущенных. Неуловимое напоминание о чём-то безвозвратно потерянном и оказавшемся за неприступной стеной, возведенной сознанием, подтвердило лишний раз необратимость бытия. Казалось, один лишь шаг отделял меня от понимания какого-то крайне важного состояния души из моего прошлого. Но быстротечность самого ощущения, в один миг затянутого водоворотом времён назад, в отведённую ему и недоступную другим нишу, не позволила удержать его и идентифицировать более определенно. И это мимолётное прикосновение к давно забытому варианту видения мира, когда он воспринимался и трактовался совершенно в ином свете, оставило после себя лишь чуть щемящее чувство потери в прошлом частички себя – иного.

Тем временем мимо меня торопливо просеменили стройные ножки, экипированные туфлями на высоком каблуке внизу и короткой обтягивающей бёдра юбкой вверху. Я оторвал глаза от искорёженного дорожными работами асфальта и удостоился лицезреть воздушное создание, как и я, стремящееся покинуть зону неблагоприятного атмосферного явления.

«Она достаточно миловидна», — промелькнула мысль, но тут же ей вдогонку начала вяло выползать другая:

«Ну вот, ты ещё и познакомься с ней, а потом, глядишь, раздевать придётся, а то и действия какие-то совершать, причём, мало связанные с высоким полётом мысли. Есть желание изобразить поршневую систему в действии?»

На душе сразу стало скверно и тоскливо, и я даже не бросил взгляда вслед ускользающему в небытие воздушному созданию.

Но вот я и у цели. Это был совершенно обыкновенный и ничем не примечательный старый московский дом, неотличимый от большинства ему подобных в пределах Садового кольца. Такая же, как и на многих других, обшарпанная бетонная имитация каменной кладки на фасаде и столь же обшарпанная лепнина, изображающая выходцев непонятно из какого мира, но явно не нас окружающего.

Я подошел к подъезду и потянул на себя дверь, не слишком охотно отреагировавшую на мою непрошеную инициативу. Резкий звук, раздавшийся при этом и подкрепленный эхом, многократно отраженным от невидимых пока внутренних поверхностей подъезда, отнюдь не усладил мой слух своей мелодичностью и красотой. Одолев-таки нежданного противника применением грубой физической силы и шагнув внутрь, я оказался несколько озадачен отсутствием лестницы, да и стен, от которых по всем законам акустики полагалось отражаться тому потенциальному фрагменту произведения безумного композитора-авангардиста, что я удостоился услышать мгновением раньше.

Дверь медленно и на сей раз на удивление бесшумно закрылась за моей спиной, очевидно, под воздействием какого-то встроенного пружинного механизма. Мое же положение в пространстве вызывало некоторую растерянность, поскольку пола под своими ногами я не ощущал. Какое-либо освещение в непосредственной близости от места моей дислокации отсутствовало, но передо мной открывалась бесконечность с далеким и неопределенным источником света где-то далеко впереди. Благодаря этому свету кромешная тьма чуть раздвигалась, оставляя возможность разглядеть хоть что-то вокруг. Но бросить взгляд вниз не было никаких сил, останавливало необъяснимое оцепенение и замешательство перед лицом природы в столь необъяснимом и невозможном ее проявлении.

Тем не менее, боковое зрение подтверждало это ощущение безмерной пустоты под ногами и вместе с тем предупреждало о присутствии некой пульсирующей черной массы, неопределенное шевеление которой постепенно трансформировалось в движение, причем в мою сторону. Какие-либо явные признаки приближения этого неопознанного объекта отсутствовали, лишь кожа лица ощутила легкое веяние, свидетельствующее о перемещении чего-то значительного, приводящего в движение частицы воздуха. Когда же пришло понимание, что всю эту массу составляли тысячи летучих мышей, то удивило отсутствие леденящего душу сверхъестественного завывания, ставшего неотъемлемой атрибутикой тех фильмов ужасов, в которых имеют честь присутствовать данные «милые» персонажи. Их полет был совершенно бесшумен, лишь каким-то особым внутренним чувством на физиологическом уровне восприятия ощущался исключительно пронзительный и высокий звук за пределами слышимого диапазона. По мере сокращения расстояния между мной и необычным облаком стало ясно вполне определённо, что объектом внимания и целью для него являюсь именно я.

Несколько мгновений спустя я становлюсь составной частью всей этой массы, начинённой мириадами мерзких крылатых существ. Сквозь сплошную пелену движущихся крыльев я неспособен уже различить ни Бесконечность, ни свет, порождённый ею. Поначалу все ощущения, имеющие отношение к окружающему миру, сводятся для меня к непрекращающимся шлепкам крыльев по физиономии. «По всем приметам, видать, умереть мне мучительной смертью, причем неоднократно», — проскользнула бесшабашная мысль.

Но касания крыльев не стали апофеозом данного незапланированного представления, на которое даже входных билетов никто у меня не потребовал. Вторично за последние минуты подвергся атаке тот орган, что ногам покоя не даёт, вместе с произрастающей на нём флорой, превращённой к данному моменту в неухоженный газон от столь неучтивого обращения. Правда, в отличие от предшествующего, куда более безобидного инцидента, новую интервенцию со своеобразной бомбардировкой сопровождал отвратительный запах, не вызвавший на этот раз светлых ассоциаций с далёкими моментами прошлого.

Из подъезда я вылетел как пробка из бутылки тёплого шампанского, уже не обращая внимания на ответную реакцию входной двери и сопровождающие её артефакты, породившие почти поэтические аналогии чуть ранее. Не понимаю, как и в чём я смог найти точку опоры для того, чтобы придать себе подобное ускорение, принимая во внимание мое недавнее не вполне определённое положение в пространстве.

Я пронёсся по двору, даже не замечая той грязи, что породили дорожные работы и усугубил прошедший только что дождик. Вместе с тем, мне было неловко перед прохожими за свой внешний вид, мне было гадостно садиться в машину в таком виде и запачкать ее той дрянной субстанцией, что являлась для меня то ли наказанием, то ли даром, то ли предупреждением. Но когда я, наконец, оказался дома перед зеркалом, то не обнаружил ни малейших следов мышиных испражнений ни на себе, ни на своей одежде. Тем не менее, следы грязи, наведённой дорожными работами, так и оставались на тех самых местах, на которых они живописно нарисовались в момент моего позорного бегства от подъезда до автомобиля.

Неестественно резкий звук телефонного звонка застал меня врасплох, заставив вздрогнуть от неожиданности и отвлечься от созерцания жалкого существа, уставившегося на меня из Зазеркалья. А что, если это звонит Алекс? Что мне ему ответить на вопрос о причине моего отсутствия? Рассказать о том, что я всё-таки приходил к нему и увидел в его подъезде «мир иной»? Или же на самом деле продинамил его, никуда не ездил и не заходил, а всё увиденное мне лишь приснилось или померещилось в пьяном бреду. Пока эти сумбурные мысли толпились в предназначенном для них органическом резервуаре, дважды за последнее время атакованном, звонки прекратились так же внезапно, как и начались.

Но появилась Она.