История одного оружия. Тати. Часть 1.

Автор: onownik Вышел из тумана
Месяц с лицом самурая.
Обнажил катану из кармана кимоно.


I. 13 мая 1573 год

Такэда Сингэн лежал на футоне, с распаренным телом после очередного посещения офуро. Еще год назад, в офуро он использовал свою прекрасную юну не только для протирки своего уже постаревшего, но все еще крепкого тела, но и для любовных утех. Сейчас, уже беспомощный старик, с трудом вспоминал, как еще год назад он решил повернуть всю свою армию в сторону Киото. Он знал, что преодолев распложенные не далеко от столицы множественные войска Токугава Иэясу, его путь уже не остановит никто и тем самым уже постаревший, но все также храбрый и смелый воин свергнет с престола молодого и бессмысленного Оду Нобунаги. Но проклятое ранение при взятии замка в феврале этого года, поставило точку на его наступлении. Коварная пуля вошла чуть ниже груди и так и осела в легких бесстрашного война. С того момента он уже точно осознавал, что его планам не суждено сбыться.
- Кацуёри, — простанал старик не вставая с футона.
- Да, мой господин. – Отозвалось эхом из-за седзи и выглянуло еще совсем молодое и юное блеклое лицо
- Кацуёри, сын мой, ты помнишь ту повозку, которая всегда шла последней в нашем походе?
- Как, я мог забыть ее, мой господин. Никому кроме вас не разрешалось подходить к ней.
- Позови ко мне, пожалуйста, старшего самурая Миямото из ее стражи, сын мой.
- Хорошо господин, — сказал молодой и толстоватый самурай понурым и грубоватым голосом, с легкой хрипотой. Его голос был прокурен опиумом с самого детства. Секрет правильного курения опиума ему открыл плененный господином китаец, взамен на пару пригорстней риса. Так же Китаец открыл ему и основные секреты производства опиума.
Кацуёри был с младенчества ленивый и пухловатый. Отец с раннего возраста учил его древнему искусству семинар батто. Но опытный сёгун еще тогда увидел, что из мальчишки не вырастет хорошего приемника, и поставил перед собой цель захватить власть в стране в ближайшее время и передать ее другому приемнику, который сейчас был лидером самураев, оберегавшим ценный груз.
- Миямото, — Устало вскрикнул молодой Кацуёри. – Тебя просит господин.
Высокий статный юноша с широкими плечами в белом кимоно неловко обернулся, сложил руки в районе груди, немного наклонился и твердо зашагал в покои сёгуна, следом вошел и невысокий Кацуёри.
Увидев лежащего на футоне, почти обездвиженного и ослабшего Такэду Сингэна. Миямото подошел к кровати и склонил пред ним колени. Катана висевшая за оби с легким звоном ударилась о пол.
- Да мой господин.
- Миямото, сын мой, я хочу попросить принести тебя тот сверток, что оберегал ты последние семь лет, — придерживая рукой гортань и наклонившись к уху самурая, промолвил старик.
Ему было всего 52 года, военное тело было невероятно широким. Белые, уже седые волосы, падали на плечи его ярко красного кимоно. Он не был так уж и стар, но последние 2 месяца, после ранения, он провел не вставая с койки. Его тело, боевой механизм не знавший усталости и отдыха, не выдержал без движений, и стал покрываться слоем лишней жировой массы. Местами кожа уже обвисла, а лицо впервые было настолько изуродовано морщинами.
Кацуёри стоявший до этого у седзи, ограждавших покои, подошел к кровати отца и встал на колени. Такэда протянул ему руку, и молодой самурай не смог отказать старику и склонился перед ней. В комнату вошел Миямото и положил сверток перед глазами сёгуна и сделал два больших шага назад. Глаза Кацуёри наполнились страхом и тревогой, он почувствовал огромную энергию исходившую от пыльного, серого свертка. Ему казалось, что неподвластная энергия сейчас выльется наружу и погрузит во тьму весь остров. Но отец привстал, аккуратно взял ношу, глазами показал Миямото чтоб тот покинул покои и вложил сверток в руки сына.
- Кацуёри, сын мой. Я дам тебе два самых главных указания. Я знаю, что ты не всегда выполнял мои просьбы, но эти слишком священны, чтоб их нарушить. Так что слушай меня внимательно. Помнишь ли ты битву при Каванакадзима и моего заклятого врага Уэсуги Кэнсин? Это очень мудрый и решительный человек. Моя жизнь была в его руках, но благодаря хокку я остался жив. Будь мил, после моей смерти, померись с ним. Мы воюем с ним 20 лет, но он самый мудрый и влиятельный человек в этой стране. Только помирившись с ним, ты сможешь оберегать наши края от нападения других самураев и сохранить наш род.
- Да, отец мой, я обязательно сообщу Кэнсину, что наша семья больше не желает ему зла и пошлю весть о перемирии. – Его голос дрожал, а руки тряслись, и он с трудом удерживал в них сверток.
- Молодец сын мой, а второе указание будет касаться этого свертка. В этом свертке находится самое главное оружие, которое есть в нашей стране. Еще в конце эпохи Камакура, великий мастер Масамунэ выковал этот тати. Этот тати был последним оружием, которое появилось на свет из рук мастера. Уже слепым, Масамунэ изготовил этот шедевр благодаря душе и силе, которую он вложил в этот меч. Он придал стали непревзойденную форму и гибкость. Когда великий мастер взял в руки готовое оружие он сказал: «Когда это великое оружие покинет территорию страны, в которой я живу, то тогда весь остров погрузится во тьму, тати потеряет всю свою силу, и больше не один самурай не будет топтать эту землю». Поэтому в твоих руках, сейчас главное оружие всего нашего народа. Именно этот тати стал поводом для войны и благодаря ему, проливается кровь. Если хочешь, чтоб наш народ оставался непобедимым, сбереги его.
- Да мой господин, — роняя слезы всхлипнул Кацуёри и прижал сверсток к груди.
Сердце забилось в три раза быстрее. Молодой господин, не выдержал и вылетел из покоев отца. Позвал Миямото, вручил сверток и велел отнести назад. Сам отошел за дальний гарнизон, достал из рукава кимоно трубку, набил ее опиумом и тяжело вздохнул.
Этим же вечером, еще когда даже не зацвела сакура, умер его отец. Он был великим самураем, и Кацуёри знал, что никогда не станет таким как отец. Пережить его смерть он так и не смог. Трубку забивал все чаще, а охрану семьи и своей провинции Каи поручил Миямото. Указание отца так и не сдержал, забыв о Уэсуги Кэнсине, спустя 9 лет он погиб от руки Токугавы. Токугава Иэясу, захвативший впоследствии провинцию Каи, получил вместе с ней и сложившуюся под руководством Сингэна административную систему, став впоследствии сёгуном. Иэясу сумел распространить эту систему в масштабах всей Японии, что, возможно, отчасти позволило ему и его потомкам удержать власть в стране на 200 с лишним лет.

II. Каваками Гэнсай

Не высокого роста самурай, в черном кимоно бредущий по Киото ни у кого не вызывал подозрения. Ростом чуть меньше 150 сантиметров, худощавого телосложения, самурай, которого с расстояние пригодного для броска тан-то, можно было принять за женщину, направленной походкой направлялся в гостиницу Икэда-я. Был день. Яркое летнее солнце освещало улицы города. Даже днем на главной улице уже были открыты опиумокурни, которые зазывали заядлых курильщиков посетить их райский уголок. Вблизи заведений мило общались Гейши.
Каваками Гэнсай, шел уверенной походкой по знакомому адресу. Его ожидал наставник и учитель подготовивший информацию по убийству политика и мыслителя Сакумы Сёдзана. Против него ополчились почти все самураи города. Суть в том, что железный занавес весел над Японией уже почти 200 лет. Сакума был самым главным сторонником изучения западных наук и считал, что Япония способна впустить в свою страну гайдзинов. Но, самураи понимали, что политика Сёдзана приведет страну к распаду. А самураи перестанут существовать. В связи с этим вели открытую войну, за право оставить страну в самоизоляции.
Каваками вошел в холл гостиницы, кивнул спящему за столиком хозяину и по лестнице поднялся на второй этаж. По темному, обшарпаному коридору добрался до дальней двери у окна, в которое под яркими лучами солнца влетала уличная пыль и оседала на полу глухой гостиницы, и постучавшись вошел. Его ждал Миябэ Тэйдзо, его наставник. Именно он обнаружил у мальчишки талант к владению катаной, и уже 20 лет передавал все свои навыки. Генсай поклонился, прошел к окну, снял ножны с оби и положил тати на столик у окна.
- Через пять дней он будет гулять по главной улице со своей женой, после этого перебирается в Токио. Там у него слишком большая охрана, которую тебе не преодолеть. – Грубым, суховатым голосом сообщил Тэйдзо
- Я сделаю все одним ударом, господин.
- Не стоит слишком сильно верить в свои силы. Пусть будет священным путь нашего народа. – слегка прикрыв глаза сообщил наставник. Поклонился и направился к выходу.
Только Миябэ потянулся к ручке двери, как она резко распахнулась, и вбежали четверо синсэнгуми.
Начало истории заложено еще с того, как после прибытия в Японию в 1853 году «чёрных кораблей» американского коммодора Мэтью Перри сёгунское бакуфу было вынуждено заключить с Америкой и европейскими державами неравноправные торговые договоры, прервав таким образом политику добровольной самоизоляции, проводившуюся на протяжении более двух веков. Это вызвало крайне негативную реакцию населения, популярность сёгунского правительства резко упала. Возникло движение за изгнание европейцев с японской земли и реставрацию императорской династии, члены которой при сёгунате обладали только формальной государственной властью. Лозунгом сторонников императора было «Сонно Дзёй» — «Да здравствует Император, долой варваров». Группы самураев, оставшихся без хозяина, разделявших идеи «Сонно Дзёй», устраивали беспорядки и совершали убийства сторонников сёгуната в Киото.
В 1863 году сёгунское правительство сформировало отряд ронинов, для обеспечения безопасности сёгуна. Отряд получил название Росигуми. Командовал им хатамото Киёкава Хатиро, он же набирал новых участников. Однако Киёкава был тайным противником сёгунского режима, поддерживал идеи империалистов и набирал в отряд людей со сходными устремлениями. К тому же Киёкава планировал проигнорировать поручение по защите сёгуна, данное отряду, и по прибытии в Киото присоединиться к радикальным сторонникам «Сонно Дзёй». С этими планами Киёкава вышел из Эдо во главе отряда, состоявшего более чем из 200 человек и служившего авангардом сёгунской процессии, которая направлялась в Киото.
Вскоре после прибытия на место назначения Киёкава раскрыл свои планы, касающиеся перехода отряда на сторону империалистов. Однако тринадцать членов Росигуми сочли подобные действия изменой и решили продолжать данную им миссию, оставшись в Киото. Они получили название Мибу Росигуми — по названию деревни Мибу в пригороде Киото, где был расквартирован отряд. Остальные члены Росигуми, верные сёгуну, вернулись в Эдо, где сформировали отряд специальной полиции под названием — синсэгуми. Наиболее известным требованием с синсэгуми было следующее: «Если член синсэнгуми был вовлечён в поединок с незнакомцем — при исполнении служебных обязанностей или нет — и был ранен и не смог убить врага, позволив тому скрыться, он должен сделать сэппуку, так же, как и в случае ранения в спину.»
Первым же движением вбежавший первым член синсэгуми, выдернул катану из ножен и аккуратным, плавным движением лезвия подсек Тэйдзо в районе колен. По стенам брызнула кровь, раздался разящий вой и наставник сел на стул, а по ногам сочилась кровь. Каваками Гэнсай в одном прыжке добрался до стола и схватил ножны. Резким движением сбросил их вниз, и комната залилась ярким светом. Трое членов синсэгуми ослепли от яркой вспышки исходившей от тати в руках самурая. Маленький и юркий Каваками, одним прыжком достиг первого война выкинул вперед правую ногу и слегка задевая левым коленом пола провел разящий удар с плеча, после которого голова война покатилась по полу. Переставив левую ногу чуть вперед и развернув тело на 180 градусов, ударом наотмашь тело второго в районе оби разошлось на две части. Четвертый воин тем временем успел обнажить тан-то и метким броском распорол череп наставника. Тан-то из второй руки шло точным движением в голову Каваками. Но, сделав рукой неописуемый жест тан-то сбитый в воздухе катаной самурая оказался на полу. Рука четвертого потянулась за вторым тан-то, висящем на оби. Молодой ученик, расправившись с двумя войнами, резким прыжком оказался возле нападавшего. Подставив светящийся тати блоком под удар третьего война, резким ударом с ноги попал в район солнечного сплетения и оттолкнул его на четвертого, который тем временем только успел достать второй тан-то. Неловким движением на маленьком кинжале оказалась спина его напарника. Самурай движением с выпадом на правую ногу скользящим вперед ударом проткнул сразу обоих. Раздался легкий крик и оба синсэгуми повержено спустились на пол.
Каваками присел возле учителя. На его щеке появилась слеза. «Суки», подумал он. С горечью посмотрел на излучающий невероятную энергию тати. Этот клинок, был подарком наставника. Он знал, что этот меч был создан для подавления восстания самураев. Но слишком старым выглядел тати. Всю поверхность лезвия уже украшали кирикоми. И тут Каваками осознал, он был последним, кто мог сохранить историю славного народа с острова восходящего солнца.
А скоро, пожелтели клены момидзи.

III. Великий мастер Масамунэ

В провинции Сагами, в конце эпохи Камакура, на свет появился Масамунэ. В семье кузнеца, который посвящал все свое время, только тому, что ковал обычные, ничем не примечательные катаны, для самураев низшего звена. Когда Масамунэ исполнилось 18 лет, он очень быстро втянулся в дела и стал помогать отцу в кузнице. Масамунэ мгновенно освоил принцип закалки клинка. Для него не составляло сложности в нужных пропорциях покрывать смесью из глины и угольного порошка поверхность лезвия. Да настолько легко он считал пропорции смазки, что мог мгновенно рассчитать количество нанесенной смеси и уже знать результат изгиба лезвия после охлаждения его в воде. Он быстро освоил, что в основе закалки лежит изменение кристаллической структуры стали, и что за счет быстрого охлаждения раскаленного металла аустенит — превращается в мартенсит, имеющий больший объем. Из-за этого режущая часть меча растягивается и меч изгибается. Изогнутый меч имеет преимущество, он лучше режет и обеспечивает более эффективный удар.
Изготовление катаны состояло из множества этапов и могло длиться до 13 недель. В начале куски стали складывались вместе, заливались глинистым раствором и посыпались золой. Далее куски стали раскаляли, чтобы позволить им соединиться друг с другом. В итоге полученный блок стали проковывали молотом: расплющивали и складывали. Некоторые мастера, процесс складывания одного клинка преодолевали по 16-20 раз. После этого этапа количество слоев стали достигало и миллиона. Далее в блок добавляли более мягкую сталь, чтобы меч не сломался при больших, сильных и резких ударах о твердую поверхность или другую катану. В процессе ковки, длящейся несколько дней, блок вытягивается в длину. После этого наносили слой жидкой глины — для предотвращения перегрева и окисления. На режущей части клинка размещали хамон. Хамон кузницы отца – был маленькой закорючкой, похожей на иероглиф слово сила.
В основном, они производили катаны – маару, так называл их отец. Они были самой дешевой катаной. Они не подвергались дифференцированной закалке и в основном состояли из одного вида стали.
Когда Масамунэ исполнилось 28 лет. У них в гостях остановился старый самурай. В тот момент еще юный Масамунэ решил провести опыт и исполнил клинок — из семи сортов стали, а количество слоев, достигало 3 миллионов. Как-то с утра юный Масамунэ решил провести опыт с новым, только скованным клинком. Во дворе кузнецы, его увидел старый самурай Карэмин. Он очень удивился, что отблеск клинка даже без солнца слепил его глаза. Когда он подозвал мальчишку и спросил его катану, то присмотревшись потерял дар речи. Выкупив катану, он отблагодарил семью и уехал в сторону Киото. Прошло полгода, и семья Масамунэ забыла, что такое бедность. Самураи со всех концов страны приезжали к Масамунэ, заказать прекрасную катану, которую окрестили в народе сосю китаэ.
В 35 лет Масамунэ ослеп. Осколки горячей стали при ковке одной из катан, треснувшей под ударом молота, вонзились в его глаза. По его лицу бежали кровавые слезы, и он решил, что больше никогда не возьмется за производство оружия. Его семья уже умерла. А слух о том что юный Масамунэ ослеп, разошелся по острову так быстро, что через 2 месяца он забыл как пахнет самурай. В 39 лет Масамунэ приснилось, что в XIV веке, страна перестанет носить оружие на оби, и его ремесло станет бессмысленным. Проснувшись в холодном поту, он побежал в кузницу и приготовился творить шедевр.
Так как Масамунэ был уже слеп, он вкладывал в оружие всю душу и энергию, которой питалось его гениальное сердце. Он осознавал, что создает самое уникальное и единственное оружие, которое, когда-либо, видел свет. Шел 1328 год. Когда Масамунэ сложил клинок уже в 35 раз. То он увидел свет — исходящий от клинка. Старик был слеп. Но точно видел очертание своей катаны. От нее исходила такая энергия, что Масамунэ осознал – это самое мощное оружие, которое когда-либо покидала кузнецу мастера. Сложив клинок в итоге 39 раз, на лезвии образовалось — 550 триллионов слоев стали. Свет тати, был настолько ярким, что слепой старик прозрел. И только тогда он произнес: «Когда это великое оружие покинет территорию страны, в которой я живу, то тогда весь остров погрузится во тьму, тати потеряет всю свою силу, и больше не один самурай не будет топтать эту землю». Но великое оружие стало впитывать энергию мастера, и становился свет все ярче, а сердце билось все реже. Великий Масамунэ ударился оземь, и сердце его больше ни сделало ни единого вздоха.
И только Карэмин помнил, как выглядел слепой и гениальный мастер Масамунэ. Именно он приехал в ту ночь, в окрестности провинции Сагами и повинуясь сердцу решил навестить юного, но гениального кузнеца, но в итоге нашел лишь частицу света прорезающую свет.

продолжение скоро...