onownik

I

Вика сидела на старом, желтом, прожигающим нос запахом мочи матрасе. Курила тонкий Vouge, запивала омерзительный вкус сигарет из горла шампанским «Лев Голицын» и морщила свой тонкий покрытый веснушками носик. Она никогда не любила этот напиток, но бутылку Theopile они с Маринкой уничтожили вчера, в честь дня знакомства....

Черное, бездонное небо украшала россыпь звезд. Они хаотично были разбросаны в безоблачной темноте, легкой шаловливой рукой ребенка, добравшегося до маминых бус и распустивших жемчуг по полу в квартире. Я стоял на балконе, курил и ловил нежный аромат соленого, обжигающего нос морского воздуха, от которого в крови играла страсть....

Снимаю кожу слой за слоем,
Слетают в пыль ее куски,
С тобой, сегодня очень скромен.
С тобой, сейчас без шелухи.

Стыдясь последней нашей встречи,
Стесняюсь быть к тебе правдив.
Спасибо, ночью было круто!
Сегодня, к сожалению, я один....

Я сижу и смотрю в ее карие глаза не понимающим взглядом. Ей пару месяцев назад исполнилось двадцать два, она рассталась со своим парнем три месяца назад. И вот когда пришла весна, ей вдруг захотелось мужика.
- Ты же понимаешь я не могла это больше терпеть, — сказала она и аккуратно затянулась сигаретой....

часть нумбер уан

IV. Лето 1864

В опиумокурне, на главной улице Киото, парил в воздухе аромат свежего опиума. Невысокий самурай спал за столиком в углу. В центре зала за огромным столом из сакуры, несколько самураев играли в сёгу....

Вышел из тумана
Месяц с лицом самурая.
Обнажил катану из кармана кимоно.


I. 13 мая 1573 год

Такэда Сингэн лежал на футоне, с распаренным телом после очередного посещения офуро. Еще год назад, в офуро он использовал свою прекрасную юну не только для протирки своего уже постаревшего, но все еще крепкого тела, но и для любовных утех....

«Зачем? Почему? Кто придумал измену? Зачем мы идем на это? Все странные вопросы. Вроде мужчина, не должен думать об этом. Я самец. Я животное. Я должен. Вижу самку надо вдуть. Что может быть лучше этого, даже если дома, меня ждет совсем другая самка. Но ей я уже вдувал....

Серое тяжелое небо портило очередное утро, а легкие капельки дождя орошали перрон. Среди шума машинных моторов не доносились звуки пролетающих чаек. Вокзальные часы насчитывали уже десятый час очередного дня. Горстки встречающих рассыпались по всему вокзалу и с радостным ожиданием поглядывали вдаль, как вдруг  прокатился по акустическому помещению стальной голос дикторши, и люди синхронно побрели на перрон....