Милая Кики

Автор: Володенька " История учит лишь тому, что она ничему нас не учит "
(Кто-то, не помню кто)
I.
Штаб — ротмистр РтутьЁв раскурив египетскую пахитоску, стоя у окна, вглядывался в золочённый шпиль крепости, то появлявшийся, то исчезавший в свинцовых волнах .
«Жалованье опять задерживают »-ворочалось бильярдными шарами в жандармской, украшенной интелектульными залысинами, голове..
« Мещанка Черниговского уезда Кристина Златкина, агентурная клича: Мамзель. В графе вознаграждение: Никаких презентов в этом месяце.Дата.Подпись. ».Гласила каллиграфическая запись в гроссбухе канцелярии ОБЭБ (отдел борьбы с эсерами — бомбистами ).
II. *
Ветренная Кики возлежала на канапэ в объятьях камер-юнкера Пржемского .
Дворцовый прихвостень, лаская обнажённую и наскучившую до отвращения грудь куртизанки, мечтал о юном гимназисте Митеньке, в наряде ливадийского пастушка, с которым на пасху придавался, у цыган в Гатчине .
III.
В дачном Мариеннбурге, неподалеку от Гатчины, в бревенчатом амбаре шла напряжённая работа, мелькали всполохи магния, шелестела бумага .
Немецкая резедентура работала, не покладая рук с остзейской педантичностью копируя на фотопластины планы Гдовских фортификаций .
-Шайзэ! –брызгая слюной и роняя монокль орал, на хорошо поставленном швабском диалекте, резидент барон фон Бриштенштрайцзер:
-Pfaff! Цзу есть пошевелиться унд заснуть? Бль-ияТь !
Ассигнации приготовленные для уплаты «внештатникам» жгли пруссаку ляжку с правой стороны брюк-«галифэ».Тогда, как слева, сзади в потайном кармане, ягодицу согревала толстенькая пачка, скроенная с этих сумм.
« Фройляйн Кристн получит брилиантовое колье из ювелирного на Б.Морской, а он давно обещанное проникновение шаловливого язычка в его тевтонский сфинктер .
IV.
- Ты, деймо меси, воочай в жопу ёбаный аабочий… – фальцетом выкрикивал «внештатник» Фёдоров с броневика, « такой молодой », пронизанный студёными октябрьскими ветрами, время от времени присовокупливая к ним свои ветры, результат сутошных щей, скушанных в Териоках.
Сжав в кулаке головной убор вождя, он то и дело устремлял орлиный взор в сторону кондитерской Гоффа .
Тайный агент царской охранки и ещё трёх иностранных разведок ( немецкой, английской и ещё одной, какой он уже и не помнил точно ), порядком продрог и хотел пИсать, осложнение француской болезни, подхваченной в с-с-сылке, в селе Шушенском .

Пролетарии, слушавшие оратора, одобрительно кивали головами и переглядывались.
-А ведь верно говорит Ильич. В перспективу смотрит. Куда без нанотехнологий? Весной последнюю коровёнку со двора свели… Эх-хе-хе, грехи наши.
Шпики с Гороховой шныряли среди пролетариев, по-змеиному ссуживая глаза, вглядывались в серые, изнемождённые лица, разыскивая знакомый прищур.


***

За мной, Неизвестный читатель! –как воскликнул-бы московский сказочник и выпивоха, популяризатор невзаправдашного Доброго дьявола.

*

Затянутый с ног до головы в скрипучую кожу конфиската со складов женского батальона, коммисар Фима Фурман, мчался спецбронепоездом на встречу с Василием, серым лапотником, возомнившим себя Красным Наполеоном .


Как заряд пси -поля, втиснутый в слово «хуй», которое хочется повторять снова и снова, заряжаясь его фалической силой, так и загадочная энергетика исходившая на границе Евразии, по Уральскому хребту рождала необыкновенных персонажей от Емельки, афериста и мужицкого царя до Василия Иваныча «Красного Наполеона» .
Могикана из Иванычей, его последователи были исключительно: михалычи, львовичи и даже абрамОвичи .

Кстати о последнем: существует гипотеза, что это собирательный виртуальный образ никогда не существовавший в реальности, и служащий тёмным силам для подогрева антисемитских настроений и отмывания коммунистического " общака ".
Ну кто видел губернатора Ямало — Ненецкого избирательного округа? Вечно пьяные оленеводы, дети северного сияния и Белой Совы? Помилуйте, с грибов и не такое привидится .

Короча-а..

*

Дерективы полученные Фурманом были « ей-шительны и айхиважны »: гнать Колчака и Капеля до Саян ,… делая ставку на сельскую бедноту и люмпен-пролетариат…, потом, загнав во рвы пригородной лесополосы — кончать всех. "… преступный мир сам себя уничтожит.." Репрессии 37 -ого лишний раз подвердили прозорливость ленинских заветов .

*

Осунувшаяся от марафета, прелестница Кики завершала утренний туалет в будуаре, разромленного революционными матросами, Строгановского дворца. От кокаина на душе было так-же сумбурно и разбросанно .
Четверо хлопцев с похожими малоросскими фамилиями, вытворявшими, у «Данона» с ней, бог весть что, но концу вечера сделавшие её владелицей реквизированного палаццо на Мойке, буквально выжали её, как лимон .
- Ах, нет! Их было трое – запамятовала Кики двойную фамилию одного из них.Для верности, загибая пальчики, считала, и матросов, и свои анатомические возможности.


*

Офицер контрразведки барона Унгерна и наш старый знакомый, подполковник царской охранки Ртутьёв, переодетый в стёганный архалук и валенки, тщетно пытаясь скрыть офицерскую косточку, двигался в направлении села Богоявленского .

Разведчик знал, что… Какая разница, что он знал, знал и точка .


*

Пишбарышни, зашнурованные в корсеты от Мюра, сновали по корридору, отделанного красным деревом литерного вагона .
За окно пронеслось и упало за горизонт вечно голодное Поволжье, начинавшее раздажать вождей постоянной нехваткой продуктов питания .
" Жрут они его что-ли? "
Грязные бородатые мужики и ребятишки с раздутыми от лебеды животами мелькали на серых полустанках напоминая о юности Ефима, сбежавшего в Питербург, в поисках еврейского счастья, с липовой разрешением: покинуть черту оседлости, раздобытым в волости старым Лейбой .
Мог-ли подумать сапожник из Ровно, что его сын будет вознесён на пьедестал мутной революционной волной.
Оторвав от окна взгляд круглых птичьих глаз лысеющий брюнет, зевнул и протирая очечки в железной оправе, вошёл в купе .
Его фигура с покатыми плечами и широким тазом кричала о тайной жизни, полной страстей и однополых привязаностей. Он потёр, покрытые светлым мхом, розовые щёчки–яблочки, отгоняя дремоту и позвонил в колокольчик.
-Чай с лимончиком и мятой — это полезно для вашего революционного сердца, уставшего в постоянных заботах о народе, товарищ военком — томно проворковала секретарь-референт Роза Яковлевна, верный соратник по эммиграции в Бадене, достигавшая головокружительных высот француского поцелуя .
Дебютировав с освобождённого от портянки, натруженного большого пальца, незнавшей классово-чуждого педикюра, плоской стопы, она финишировала ртом, заполненным комиссарскими яичниками .

*

В горнице, староверческой избы, застеленной домотканными половиками, на столе среди полупустых четвертей с мутным первачом и мисками квашенной капусты, в несвежем исподнем и одном хромаче лежал легендарный комбриг.
Разлепив набрякшие от нескончаемого триумфа глаза, он пытался сфокусировать зрение, но натыкаясь на поверхность, засиженного мухами, зеркала тут – же бросал это занятие, напуганный реалистичностью собственного изображения в нём.
«Допился – черти начинают мерещится –скрипя, то разгонялось, то тормозило колесо его классового сознания, определявшего бытие.
Появившийся в дверях казачок кликнул ординарца. Вдвоём они сволокли со стола тело и вытащив во двор опустили в водопойную колоду, у коновязи .
Казачок, понуро став рядом, наблюдал за погружением. Ординарец крякнув, уселся на крыльце и высунув сизый нечистый язык, принялся крутить козью ножку с местным горлодёром.
-Эва, пузыри пущат-прокоментировал чумазый мальчик в засаленном бешмете с серебрянными газырями .
Ординарец лениво перевёл взгляд с подола солдатки Авдотьи на опущенного в воду командира .
Через мгновение тот издав утробное :
-Ы-ы-и-й- х-х-у-я! — с тучей брызг отвалился назад, отплёвываясь водой и тиной.Упал навчничь, рубя как шашкой, раскинул крестьянские ручищи, пытаясь обнять ими всю Сибирь – матушку и Монголию в придачу.

-Давай-ка его в тенёк – ординарец положил бедовую голову отчаянного комбрига на попону, растеленную в бурьяне .
- Во, теперь до вечера.Сиди рядом, карауль.-Отдав приказанье, а сам подкручивая ус, направился в летнюю кухню, попроведать Авдотью .
Молодуха, отклячив зад подметала под навесом крошки и мелкую чепуху, упавшую со стола. Подоткнутая юбка открывала молочно — белые прелести российской глубинки.