Маковый альпинизм

Автор: Буслай Основано на реальных событиях.
Середина девяностых годов. Административный центр одной из бывших советских автономных областей, а нынье Столица Республики на юге Красноярского края.
Двор пятиэтажного панельного дома, на перекрестке двух наиболее оживленных улиц города.
Гуня уже несколько часов сидит на лавочке у своего подъезда и ни куда не торопится, а куда ему торопится в таком виде, стоит только выйти из двора и всё, повяжут менты!!!
Ведь ещё в полдень Гуня поставил себе приличную дозу «ханки» и чтоб не обломаться закусил всё это дело, дюжиной каких то «атомных колёс», «пообедал» в общем.
Вставляло Гуню на по детски, но как то очень странно, какими то волнами, то «накатит» то «отпустит», то очень сильно «накатит» до такой степени, что тот сидя (если можно так сказать) на лавочке напоминал лежащий на боку восклицательный знак, а из далека, вообще кучу непонятного хлама.
Гунина мать, уставшая от сынулькиного образа жизни, попросту сменила замки в дверях квартиры и пускала его домой только пожрать, помыться и переодеться, и то только тогда когда тот не «вмазанный» в хлам, но и не на ломке. Короче крайне редко.
Был у Гуни дружок по прозвищу Кощей, который также был склонен к употреблению опиатов путём внутривенного введения.
Вот как раз сейчас, когда Гуня «западал» на лавочке, Кощей направлялся в сторону цыганского табора находившегося как водиться на окраине города, для того чтобы в процессе недолгих деловых переговоров, путем бартера превратить подаренный отцом в прошлом году «ушанко-меховой» эквивалент, в «наркотическо-маковый».
Ждать с работы мать, дабы под любым из выше перечисленных предлогов проникнуть в квартиру и вынести из дома хоть что-нибудь (из оставшегося) ценного, оставалось еще как минимум часа три-четыре, так долго ждать Гуня не мог. Ведь не ровен час Кощей должен был вернутся с «точки» с вечерним вожделенным грузом, в виде пяти «ляпок ханки», «кислого» и «димидрола».
-Кощей сука не протянет меня, если на руках не будет денег, или какой-нибудь вещицы для мены, -размышлял Гуня. И тут же, в наркоманскую башку пришла идея;
На улице было раннее лето, а точнее поздняя весна, Гуня предположил, что балкон или форточка в мамкиной квартире могут быть не заперты или даже открыты.
Так как квартира была расположена на четвёртом этаже, пятидесяти трёх летняя женщина и не могла предвидеть данный вариант развития событий.
План созрел молниеносно! Гуня преодолев как ему тогда показалось последние «накаты мака и барбитуры», уже пробирался сквозь затянутый паутиной и загаженный пернатыми чердак.
Аккуратно как мог, выбравшись на крышу, он убедился, что находится именно над нужными ему балконами, уперевшись одной ногой в решетку балкона, другой, нащупывая упор, Гуня тихонько сполз на руках по стальным прутьям как по направляющим и оказался стоящим на перилах балкона четвёртого этажа.
Причём проделал он сей эквилибристический приём не с торца балконной секции, как это делают домушники-форточники, а чинно так, с фасадной стороны.
Спрыгнув на балкон, он ощутил как его опять «торкнуло» сразу же подметил что на балконе прибрано и как-то уютно, где велосипед племянника с погнутым колесом, и где мамкины банки под соленья?

Дверь балкона распахнулась, аж со свистом;
Гуня даже не успел ничего понять, а уж тем более предпринять.
В глазах потемнело.

Продолжение следует: