Циклон-Б

Автор: Ким-Де-Форм (Чтобы было понятно: «Циклон-Б» — это название газа, который нацисты применяли для умерщвления людей в газовых камерах концлагерей).




Если бы кто-нибудь не спал в половину пятого ночи и решил бы посмотреть из окна на улицу, по которой мы шли с Галкой – этот человек бы умилился. Шёл дождь, капли со звоном разбивались об асфальт, а мы смеялись, целовали друг друга и обнимались.
Впереди была вкопана колонка с водой, я не удержался – забежал вперёд, стал дёргать вверх-вниз погнутую ручку и брызгать катящейся струёй в сторону своей девушки. В этом не было никакого смысла: на улице хлестал ливень. Но она улыбалась мне, а я ей, и эти ненужные водяные брызги создавали между нами притяжение, останавливающее сердце.
Капли падали с неба, замедлялись, и этот прекрасный миг тянулся бесконечно.
-- Санька, это лучший День Рождения в моей жизни! — кричала она, и я видел, как её голос ночным паром взмывал в воздух. – Спасибо тебе! Я тебя люблю, люблю, милый!
-- Ты всё сделала сама! – не отставал я. – Ты очень… очень красивая… ты даже не знаешь насколько… Я так хотел включить для тебя песню с того диска, что подарил тебе… но это очень дорого стоило, и у меня не было денег.
-- Ерунда! Я дома послушаю!
Завтра у нас должны быть занятия, но мы решили на них не идти. Всё вокруг замерло в одной точке: улица, дождь, наши пьяные лица, ночные фонари – здесь не было места учебникам, зачётам или тетрадям: всему, что является центром вселенной на первом курсе.
Я смотрел на свою девушку и не мог оторвать взгляда. Мне хотелось обнять и защитить каждый сантиметр её тела, согреть ей руки, ноги, щёки. Запустить пальцы ей под лифчик и накрыть ладонями замёрзшие соски, торчащие в промокшую блузку.
Я выдавал себя с головой, но она игриво смотрела на меня и её глаза были так невинны. Её глаза сияли, словно огни далёких многоэтажек.
-- Эй, я иду тебя обнимать! – вырвалось у меня, и я прыгнул к Галке, обхватил её и уткнулся лицом в мокрые волосы. Галка гладила меня по голове и шептала что-то о том, что я хороший.
Так мы стояли минут двадцать, пока нас не начал бить озноб. Пришлось расцепиться и очень быстро пойти вперёд, надеясь согреться.
Так уж получилось, что мой дом был в одном конце города, её в другом, и у нас не было денег на такси. Оставалось два часа до первых автобусов, клуб закрылся, и оставил нас наедине с асфальтом и дождём.
Становилось по-настоящему холодно. Мы начали проверять подъезды в надежде найти открытую дверь. Все были заперты. И вот, когда я уже на сто процентов был уверен в том, что мы до бесконечности будем гулять по городу, одна из дверей со скрипом впустила нас в старую пятиэтажку.
На первом этаже было прохладно – с улицы несло дождём, поэтому мы стали забираться наверх, пока не добрались до ржавой лестничной клетки на четвёртом этаже.
Мы промокли, и у нас не было ничего, что мы могли бы положить на грязные крошащиеся ступеньки. Поэтому я шмякнулся мокрыми джинсами на бетон и посадил Галку себе на коленки.
Одежда медленно высыхала.
Я закрывал глаза от усталости, но девушка тормошила меня и просила не спать. Её посиневшие губы целовали меня, а холодный язык залезал ко мне в рот, словно надеясь там согреться.
-- Чёрт, мы спустили такую кучу денег… Мартини, вискарь… — просипел я садящимся голосом. – Я в жизни столько не тратил…
-- Ничего, один раз-то можно, — прошептала Галка и снова принялась меня целовать. Я не сразу заметил, но теперь вдруг ясно почувствовал, что её тело словно бы… ну, не знаю как правильно объяснить… словно бы льнёт ко мне. Как-то очень сильно прижимается.
Как будто у неё не было одежды и она тёрлась о мою, стараясь согреться и забрать часть моего тепла себе. Сильнее всего я чувствовал это бёдрами – её ягодицы двигались по моим бёдрам: от коленей, потом выше, к поясу, и назад. И чем дальше, тем резче становились её движения, и крепче объятия.
Её язык словно вспарывал меня изнутри.
В моём горле всё пересохло.
Да ну!
Не может быть!
Я же девственник!
Я с девятого класса пытался переспать с девушкой, но дальше поцелуев и обнимашек с поглаживанием груди дело не заходило. Наверное, причина крылась в моём испуганном взгляде – девушки видели, что со мною им не видать настоящего секса. Никто не собирался становиться моим первым опытом.
А здесь… здесь…
Я даже испугался. Как так? Я не ждал. Не готовился. Да и не так всё себе представлял.
Ведь как должно было быть: мы выпьем немного, будем лежать на диване, обниматься, целоваться, и я её медленно раздену. Потом она потянется к моим брюкам, её пальцы расслабят ремень на джинсах…
Такой ход событий заставлял улыбаться и мечтательно смотреть в окно маршрутки, когда я ехал с утра на учёбу. Я не видел деревьев, тротуаров, заспанных людей, я видел улыбающиеся лица девушек и представлял себе, как их пальцы с небольшими остренькими ноготками расстёгивают мою ширинку.
А сейчас…
Это…
Это…
Да она холодная!
Она ведь не теплее оконного стекла!
И трётся об меня.
Но ведь грех на судьбу жаловаться. Я стал отвечать взаимностью, я не мог ничего лучше придумать, чем гладить её по спине и сжимать пальцами её ягодицы. И когда девушка начала постанывать, я решил что это хороший знак, и что сейчас всё закончится, и она просто вскрикнет, схватит меня за плечи, остановит мои руки и, успокоившись, уснёт на коленях.
Ничего подобного происходить не собиралось. Галка нервно потянулась к моему ремню, но её озябшие пальцы не могли справиться с бляхой, поэтому она схватила мою ширинку и со всей силой дёрнула в разные стороны половинки замка. Я услышал звук рвущейся ткани.
Хана штанам.
Моё тело попыталось как-то защититься от летящего женского напора: я попятился назад и уткнулся спиной в металлическую клетку. На волосы посыпалась ржавчина
Холодные пальцы нырнули ко мне в штаны и схватили вставший от неожиданности член. В моей голове вспыхнули искры: «Вот оно! Вот оно! Первый раз! Запоминай каждое мгновение, с этого момента твоя жизнь станет другой!»
Девушка сползла с моих коленей и обхватила холодными губами головку члена.
Внутри меня как будто что-то щёлкнуло. Погас свет. Я стоял посередине темноты, голый и обречённый.
Это был кошмар.
Вокруг меня скользил холод.
Мне хотелось крикнуть «Стой! Перестань!», но слова слиплись в тугой узел, который не мог пролезть через горло, сколько бы я не пытался. Всё, что получалось – это хрипящее дыхание.
Мой член скользил у неё во рту, но мне не было приятно, потому что он касался её зубов. Наверное, девушке казалось, что я сейчас на седьмом небе от счастья. Но я прикусил нижнюю губу, боясь выдать свою боль.
Она хочет как лучше.
Наверное.
Однако самое страшное – мой член в испуге начал уменьшаться. Девушка почувствовала неладное и вопросительно посмотрела на меня.
Я постарался выдавить из себя улыбку, даже прошептал что-то романтичное, что-то типа: «Не обязательно, милая».
Её правая бровь дёрнулась вверх.
Галка опять вернулась к моей разорванной ширинке.
Я постарался успокоиться.
Я в другом месте.

Я перед новогодней ёлкой. Мои родители уходят спать, а я остаюсь, я смотрю на мигающую гирлянду и достаю из-под подушки журнал, купленный моим приятелем в киоске. Журнал обошёлся мне в 18 рублей и называется «Эротикон». На десятой странице обнажённая кудрявая брюнетка облизывает член накачанному светловолосому парню, и её ноги широко раздвинуты. Я смотрю на дешёвую полиграфию и пытаюсь разглядеть на трёх квадратных миллиметрах то, что находится между ног у этой брюнетки.
Но что важнее – эта кудрявая так похожа на мою учительницу информатики. Я мысленно представляю на месте лица сфотографированной девушки лицо своей учительницы, спускаю к коленям трусы и начинаю очень быстро передёргивать.
Главное в кульминационный момент развести в разные стороны ноги – тогда вытечет больше спермы.
Я улыбаюсь, вспоминая свои первые попытки подрочить, и как потом у меня всё болело из-за того, что мой организм не выдавливал ни одной капли.

Я чуть раздвинул свои ноги, стараясь не упасть в Галкиных глазах и показать ей себя настоящим мужчиной. Он будет стоять! Будет!
Но ничего не менялось.

Я не знал что придумать. Эти журналы доконали меня. И порнофильмы тоже. Убожество. Застывшие, словно восковые фигуры, женщины были ненастоящими. Мёртвыми.
Тогда я взял шариковую ручку, вырвал из тетради по математике листок и начал писать.
В этом тексте не было сюжета.
Главное – это парень по имени Саша.
У него большой член, очень большой.
Я писал о том, как Саша, полностью голый, входит в комнату без света. А в этой комнате огромный крест, к которому привязана женщина с торчащими вампирскими клыками. Её кожа сморщена, она шипит, словно змея в террариуме, и пытается укусить Сашу. Но в глазах вампирши сидит страх, её ноги раскинуты в разные стороны на кресте, и между ног находится то, чего я не мог рассмотреть в «Эротиконе», но сейчас описывал во всех красках.
Саша передёргивает свой член, и тот встаёт, словно кол. Этот член покрыт татуировками церковных крестов.
Вампирша больше не шипит, она воет от страха, и в её звериных глазах стоят слёзы.
И тогда Саша подходит к ней и резко вставляет свой член в её влагалище.
Промежность вампирши дымится, вампирша кричит от боли и в её криках проступают человеческие слова: «Не надо! Больно! Помогите». Внутренности вампирши обгорают и ошмётьями падают под ноги, но Саша неутомим. Он подолгу не кончает.
После того, как влагалище монстра обугливается и начинает напоминать разорванную собачью пасть, Саша переворачивает вампиршу лицом вниз и подкладывает ей под оплавившийся живот мягкую подушку, так, чтобы задница девушки торчала кверху.
И женщина кричит ещё громче, потому что её мучения не закончились.
Они будут длиться столько, сколько я захочу, пока не будет сожжён каждый кусочек тела, пока листы с текстом спрятаны под шкафом с кухонным фарфором и ждут продолжения бесконечной пытки.

Я закрыл глаза и представил: рот моей девушки дымится, её щёки сворачиваются, как подожжённые фотографии, и коричневой слизью капают на пол. От этих мыслей ниже пояса потеплело, я почувствовал, что мне больше не мешают эти мерзкие зубы.
На секунду я бросил взгляд вниз и увидел Галкины раскрасневшиеся щёки, пьяные красные глаза и спутанные комья волос.
Мне стало стыдно.
Я оттащил девушку от своей ширинки.
-- Я не могу… это слишком быстро…
-- Я… — теперь её голос хрипел. – Я некрасивая? Почему?
-- Просто у меня не было такого… Первый раз… Но я рад, ведь и у тебя тоже первый раз… по-своему…
Галка молчала. Её ноготки нервно стучали по моей ноге, и было в этом что-то очень холодное, совершенно не связанное с дождём на улице и мокрой одеждой.
Наконец девушка встала.
-- Пошли. Автобусы уже начали ходить.
Я поднялся на ноги, отряхивая запачканные штаны.
Хотелось снова попасть под дождь и смыть с себя налипшую грязь.
Галка раскрыла сумочку, достала зеркальце и начала подкрашивать губы.
Интересно, есть ли на моём члене следы помады?
Надо будет дома не забыть посмотреть.
Мы робко улыбнулись друг другу, словно только что познакомились, и, взявшись за руки, начали спускаться вниз.

15 января 2012.