Выход. Бомбер.

Автор: Ванчестер Академика Королева — ул. Покровка.
Fuck! Shit! Вечер пятницы. Опять нет денег. На это litprom.ru/thread39827.html Саша пойти не может. А жена продиктовала список покупок. Что делать? Грязный Федор мчит по заснеженной мостовой. На остановке девушка. Голосует. Справа выныривает «семерка». Устремляется к цели, несмотря на автобус и красный свет. Действия водителя «семерки» наталкивают Сашу на мысль. От ВДНХ до Чертаново путь неблизкий. Пусть придется уподобиться нелегелам. Забыть о полученном образовании. Работе с понедельника по пятницу. Как это не странно, но первые клиенты уже возле «Алексеевской». Респектабельный мужчина с красивой дамой. Покровка? Триста? Ноу праблём! Начало проспекта Мира как всегда движется фиговенько. Саша приглядывается к паре в зеркало. Прислушивается к разговору. Явно не женаты. У них роман. Куда они едут, Саша знает. Там можно посидеть без свидетелей. Смотреть при свечах друг другу в глаза. Нежно касаться друг друга. А потом возвращаться в семьи. Ужин. Выходные. Шопинг. Горные лыжи. И смс-ки, отправленные друг другу украдкой.
Впрочем, хрен бы с ними. Пробка кончилась. Саша уже сворачивает с Садового на проспект Сахарова. У него все четко. Маршрут знает. Немного тормозит Мясницкая. Дальше переулками. Вспоминает Глеба Жеглова, проезжая Кривоколенный. Вот и приехали. Мужчина расплачивается. Thanx.
Большой Трехсвятительский- Садовническая улица.
Твою мать! Сука! Где же эта Садовническая? Саша знает, что где-то рядом, но точно не помнит. Запутался в набережных. Искать в телефоне неудобняк. Надо смотреть за дорогой. Грязного Федора слегка заносит. Пассажирка- девушка в очках. Пахнет табаком. В руках Ай Пад, заботливо упакованный в шерстяной кофр. В магнитоле Norma Jean. Norma Jean- не Мерилин. Девушка оценила. А Саша ищет Садовническую. Знает, что на верном пути. С Овчинниковской налево, на мост. Потом направо. Точно! Вот она. Только зачем лишний крюк сделал? Впрочем, хипстер не заметила. У нее важный разговор по телефону. Под аккомпанемент «Нормы Джин» обсуждает, как ее кинули с очередным заказом. И какие у них в офисе дуры и сплетницы. Как ее все гнобят. Что делать? Мало кого оценивают по достоинству. Девушка тем временем приехала. Вместо оговоренных ста пятидесяти дает двести. Сдачу не берет.
-Нормально, — бросает на прощание и улыбается, обнажая крупные зубы.


Павелецкая набережная- Большая Тульская.

На набережной, несмотря на поздний час пробка. Скорость не больше двадцати, но сегодня, видимо, сашин день. Возле офисного комплекса одинокая фигура. Все едут мимо. Саша тут как тут. До «Тульской»? За сто пятьдесят? Запросто. Саша не торгуется. Хоть сегодня вечером он и нелегал.
— Можно я у вас бухну? – спрашивает мужчина.
Саша кивает.
— Как вы думаете, выберут Путина, — интересуется пассажир, сделав внушительный глоток коньяка.
— Однозначно, причем, с большим преимуществом, — ответил Саша, — ведь альтернативы нет. Все кандидаты так иначе являются ставленниками системы. А настоящая оппозиция отсутствует. Немцовы и Явлинские просто делают жалкие попытки вернуться в большую политику. Навальные и Удальцовы тоже преследуют какие-то свои цели. Выход на улицы так называемого среднего класса- не более чем дань моде. В начале века было модно быть гламурным, сейчас модно ходить на митинги. Ксения Собчак и оппозиция, это же смешно.
— Ну да, — мужчина оживился, — вы видели тех, кто приперся на Сахарова в декабре? Какие-то тепличные создания. Как они метались по метро и подземным переходам. Явно впервые там оказались. Помитингуют, напишут в своих блогах «я пришел на митинг» и забудут. А судьба страны никого не волнует. То есть то, что мы ничего не производим. Только продаем природные ресурсы, причем, с интересом не для государства, а для кучки допущенных к дележке.
— А эти самые граждане с митингов будут готовы отсосать за должность в нефтяной или газовой компании и мигом забудут про политические притязания. И если надо будут, завтра снимут свои белые ленточки и ломанутся на Поклонную гору в составе «Единой Рашки».
— Точно. При этом никто даже не думает, что наша экономика держится за счет высоких цен на нефть. Цены будет падать, у нас вообще все рухнет.


Кировоградская улица- улица Коненкова.

Ну, сколько будет гореть этот красный, блин. Девятнадцать, восемнадцать. Саша считает секунды. А все потому, что на светофоре голосует женщина в светлой шубке. Уже третья машина останавливается и уезжает. Значит, сашин клиент. Так и есть. Долгожданный зеленый. Саша тормозит рядом.
— Бибирево. Пятьсот, — говорит женщина.
«То, что надо», — думает Саша.
— Садитесь, — говорит он и добавляет, — как пел Саша, выхода нет.
— Какой еще Саша? – спрашивает женщина, устроившись на сиденье.
— Да есть такой, — смеется Саша.
— Неправда, — улыбается, — выход всегда есть.
Женщина Саше нравится. Видно, что незаносчивая, хоть и небедная.
— У вас закурить можно? – спрашивает она.
— Курите. Только в окно. Пепельницы нет.
— Вы сами, наверное, не курите?
— Угадали, — Саша улыбается.
— А вы чем занимаетесь? – вдруг спросила женщина, — На таксиста, вроде, непохожи.
— В последнее время продажами.
- Нравится вам?
- По крайней мере, могу не терять своего лица.
- Вот как. А если намечается перспектива карьерного роста?
— Рассказать вам историю о карьерном росте и нравственных проблемах?
- Давайте, — дама с неподдельным интересом посмотрела на Сашу.

Лирическое отступление.

Молодой человек закончил вуз, но понял, что быть инженером не его призвание. Поэтому решил пойти в продажи. Не абы куда, а в одну известную транснациональную корпорацию. Это давало более-менее приличную зарплату, автомобиль и перспективы роста при определенном отношении к делу. Молодой человек сам был не промах, а тут еще и, что называется, попал в обойму. Через два года у него в подчинении было порядка сорока человек и неплохие перспективы продвинуться дальше. При этом, он всегда оценивал подчиненных по деловым качествам и пользовался неподдельным уважением. Но как это часто бывает, в подобных компаниях находится немало людей, проявляющих показной патриотизм к компании с целью извлечь из этого личную выгоду. И вот один такой гражданин прибыл с некоей проверкой, хотя, его служебные обязанности не предусматривают подобный вид деятельности. Он прокатился по сектору, за который отвечал наш герой. Наделал фотографий, мягко говоря, не зная ситуации. Требовал принять меры. И перед Молодым человеком встала дилемма. Устроить показной разбор, наказать, в принципе невиноватого и толкового сотрудника, при этом прикрыв свою задницу, либо намекнуть зарвавшемуся коллеге, что нефиг лезть в чужие дела. Молодой человек выбрал второе. Вскоре, ему пришлось сменить место работы. Нет однозначного ответа на вопрос, правильно ли он поступил. Ясно одно: карьерный рост и нравственные принципы у нас в стране несовместимые понятия.
— Пожалуй, да, — грустно улыбнулась женщина.
Тем временем, Саша уверенно вырулил к конечному пункту по заснеженным бибиревским улицам.
— Хорошо вы наш район знаете, — заметила дама.
— Главное, чтобы меня здесь никто не знал, — заметил Саша.

Варшавское шоссе- Дмитровское шоссе.

«Что же у нее за жвачка?» – думает Саша. Пока не догадывается. Это же не жвачка. Коктейль, банку которого полненькая девушка держит в руке. Толстушка села на Варшавке почти в двенадцать. До «Тимирязевки» езды минут двадцать. На улице уже почти пусто. Только метет пороша. Толстушка без умолку болтает по телефону. На вечеринку собирается. Еще бы. Пятница. Это Саша перешагнул тридцатилетний рубеж и хочет только одного. Спать. А молодежь хочет веселиться.
— Вы можете что-нибудь другое поставить? – раздраженно спрашивает толстушка после третьей песни Deftones.
— Ок, — Саша переключает на Рок ФМ и мстительно улыбается, ибо звучит Оззи.
— Ладно, — идет на мировую Саша и жмет дуругю кнопку.

Покровский бульвар- Земляной вал.
Утро субботы. Вернулся домой ночью. Купил все, что надо. Могсим почему –то проснулся в семь. Обычно встает в восемь. Сегодня раньше. Настроение у малыша хорошее. А вот у Вики не очень. Саша с утра пока никакой. Но понимает, надо валить. Заработать еще. И не торчать дома. Не нарваться на скандал. Нет, Вика неплохая. Но женскую психологию понять трудно. Саша и не старается. Знает одно, лучше не вести дискуссий. И почти во всем уступать. Он подкаблучник. Ибо, если мужчина не подкаблучник, то брак распадается. А Саша этого все же не хочет. С Викой скорее повезло, чем нет.

На улице минус двадцать пять, но Грязный Федор заводится с полоборота. Еще темно. Стоять у остановки низко. Саша не хочет. Да, и гаеры запросто докопаются. Поэтому Саша едет. Движение – жизнь. Пустынно. Аж до Покровского бульвара. Но вот и фигура человека. Парень в длинном пальто и в шапке. Только и может, что показать направление движения. Пьян, как собака. Лицо опухло, глаза — узкие щелочки. Разит перегаром. Что-то бормочет. Саша начеку. Уже готовится в случае чего дать отпор. Едут какими-то переулками. Саша несколько запутался. Готовится к худшему. «На фиг посадил?»- думает. Но нет. Парень, хоть и пьян, но дорогу знает. Дворы Земляного Вала.
- Центра,- говорит пассажир, делая ударение на последний слог. С трудом достает из кармана полтинник.


Новая Басманная — Бахчиванджи.

— Включаем первую передачу, — пьяно усмехается дама на пассажирском сиденье.
Она села пять минут назад в районе пересечения Садового кольца с Новой Басманной. Шуба в пол. Черные волосы. Немного грузновата, но красива. Явно нерусских кровей. Пахнет коктейлем, но не баночным, а благородным. Наверное, из клуба. Ехать в Бахчиванджи. Это хрен знает где. Саша согласился за пятьсот. Хотя, знает, что другие заломят дороже. Но он не жадный.
— Решила гульнуть. В трех клубах, — подтверждает женщина сашину догадку, — а до этого полгода нигде не была. Работала.
Выехали по Щелчку в область. Больше всего Саше бы не хотелось, чтобы женщина заснула. Куда ехать, он не знает. Впрочем, опасения не оправдываются. Наоборот, дама начинает его, что называется, клеить. «Дура, — думает Саша- Будь на моем месте какой- нибудь истинный бомбила из Средней Азии, нашли бы твой труп в лесополосе. Весной, когда растает снег».
— А я бы с тобой замутила, — смеется женщина, — ты мне нравишься. Спокойный такой. Скандалить не любишь, наверное?
— Не могу, — отвечает Саша, — женат.
Лет семь назад. Когда был свободен, Саша бы замутил, конечно. Дамы за сорок — его формат. Но сейчас ни за что. Конечно, чтобы удержаться приходится приложить большое усилие воли. Саша прикладывает. Рисковать семьей ради неясных отношений. Врать, прятаться. На хрен нужно. Красавицу зовут Анжелика. Живет и правда черт знает где. Бахчиванджи в стороне даже от Щелковского шоссе. Непослушной рукой Анжелика протягивает Саше визитку. Анжелика Александровна. Компания … Ведущий специалист.
- Позвони, если надумаешь, — говорит она на прощание.
Отъехав от дома, Саша рвет визитку. Выбрасывает на дорогу. От греха подальше.

Улица Куусинена — Новый Арбат.
Для кого суббота выходной, а для кого и рабочий день. Москва по субботам стоит. Причем, стоит непредсказуемо. Если в будни направление пассажиропотока известно, то в субботу пробки возникают в самых неожиданных местах. И в любое время суток. Еще и гребанные митинги. На Кутузовском Саша стоял час, наблюдая за разодетыми в меха единороссами.
На Куусинена голосует девушка. В военной куртке, обмотана арабским платком. Хотя, внешность европейская. Саша перебегает на другую сторону улицы. И правильно делает. Ибо, рядом с девушкой уже тормозят вполне приличная БМВ, следом «четырнадцатая». Но Саша первый. Новый Арбат, двести пятьдесят.
— Это As I Lay Dying? – удивляется девушка, кивая на магнитолу.
— Они, — отвечает Саша, — хороший альбом. Агрессия и мелодика. Как раз то, что надо.
В отличие от музыки, в географии девушка разбирается слабо. Очень удивляется, когда подъехали к Новому Арбату со стороны Краснопресненской набережной. Думала, что они на Пушкинской.

Ярцевская- Кунцевская.
Неожиданно для себя, после очередного стояния на Кутузовском Саша оказывается в районе Молодежной. Пару клиентов уводили более проворные кавказцы и азиаты. «Сколько же их в городе»,- удивлялся Саша, паркуясь возле «Молодежной». После девушки была еще пара клиентов, а потом как обрубило. Никого. Только нарк на остановке. Саша решил не тормозить. Урвал бутерброд с кофе в «Сабвее». Пару раз позвонила Вика. Вроде, настроение у нее улучшилось.
Ага, на подходе к машине увидел толстуху. Несуразная какая-то. В очках. Кажется, голосует, но как-то вяло.
— Куда?
— Кунцевская улица. Но бесплатно.
Да, хрен редьки не слаще. Но не стал Саша отказывать. Садись, а-то замерзнешь.
— А что у вас за машина? – спросила толстуха.
— «Форд», — ответил Саша.
— А вы пиво любите? – был следующий вопрос.
Мало того, что толстуха едет бесплатно, так еще и задает какие-то странные вопросы. Но ответил, что любит, но не пьет.
— А почему?
— Живот от него растет, — ответил Саша, — а это не эстетично.
— А у меня брат пьет, хоть ему и нельзя.
— А давление у вас нормальное? – опять спросила толстуха.
— Не знаю. Не мерил.
— А у меня — повышенное.
— Заметно, — сказал Саша.
— Что заметно?
— Ничего. Приехали.
Толстуха неуклюже покинула салон Грязного Федора. Саша мысленно помахал ей ручкой.

Молодогвардейская – Екатерины Будановой.

Распрощался с толстухой и почти тут же, на Молодогвардейке две женщины.
— Куда? – кричит Саша через улицу
— Екатерины Будановой.
— Едем.
Не стали садиться к бомбилам. Дождались, пока Саша развернется.
- Знаете, где Екатерины Будановой?
- Я даже знаю, кто это, — весело отвечает Саша.
Несчастная женщина. В двадцать шесть погибла в воздушном бою. Долго считалась пропавшей без вести. Тем временем Саша везет женщин по заснеженным дворам.
- Несуразная улица какая-то, — смеется одна из пассажирок.
- Правильно, — отвечает вторая ,- труп-то не нашли.
- Чей труп? – не поняла первая.
- Как чей? Екатерины Будановой.

Ул. Боженко — ВДНХ и обратно.

Покрутился по Молодежке. Не фонтан, но и не в пустую. Сильно надушенная проститутка не самого высокого, но и не самого низкого пошиба, едущая на вызов на Новикова- Прибоя. Адрес написан на листке из блокнота. А понтов как у Мадонны. Две девушки от метро до Академика Павлова. Стемнело. Ага! На Боженко у красного дома голосует толстяк. Все мимо, а Саша разворачивается и прямиком туда. Только бы не увели. Нет, стоит как прежде. Саша опускает стекло. Даже в темноте заметно, что толстяк пьян. И нетрадиционен. Какая-то дамская сумка и шуба.
— На ВДНХ, — произносит педерсия, не оставляя никаких сомнений в своей гнусной ориентации.
Толстые пальцы унизаны перстнями. Курит длинные сигареты. Жалуется на жизнь.
-Да кто я, а кто они? Да я с самой Пу Га Че Вой, — произносит он по слогам фамилию тучной безголосой дамы.
— Что хоть случилось? – вяло интересуется Саша.
— Они еще ответят, — всхлипывает педерсия.
Он снимает затемненные очки (Черутти, между прочим), вытирает слезы. С одной стороны, педика жаль. С другой — слушать его бредни тоскливо. Но даже обещанная пятихатка сейчас играет роль. А тут еще халтура наклеивается.

— Ты парень добрый, хороший, — говорит педерсия.
Саша усмехается. Пассажир, закурив, продолжает.
— Я сейчас заберу кое-что, обратно отвезем?
— Конечно, — отвечает Саша.
На ВДНХ переносили в багажник Федора какие-то тюки. Общались с различными гражданами. От разодетого хозяина супермаркета до нетрезвого словоохотливого охранника. Новый знакомый, как следовало из свидетельства о регистрации индивидуального предпринимателя, Маковеев Петр, пил водку из горла, крыл матом какую-то Иру, раздавал долги. Из разговоров Саша понял, что у педерсии досрочно закончилась аренда павильона. Он этим фактом ужасно недоволен. Настолько, что нажрался и теперь клянет всех почем зря и жаждет мести, размазывая слезы по пухлым щекам и к всеобщему неудовольствию разбрасывая пепел с сигарет по мраморному полу.
Ближе к девяти доехали доехали обратно на Боженко. Два но. Во-первых, педерсия в пути засул и будить его пришлось ударами по лицу и растиранием висков снегом. Во-вторых, подъехали немного не к тому дому и тащить баулы предстояло лишних метров сто. Саша разгружал багажник.
— Осторожно, там товара на три лимона, — ворчал педерсия.
— Послать бы тебя нах,- усмехнулся Саша, — Да ведь денег не дашь.
— Правильно мыслишь,- ответил Петр Маковеев.
Он тем временем искал ключи от квартиры, раскладывая по капоту Федора содержимое сумки, среди которого выделялись презервативы в большом количестве.
— Зачем они тебе? – спросил Саша, едва не рассмеявшись.
— На глупые вопросы не отвечаю, — ответил педик.
Отнесли неподъемные тюки на пятый этаж. Разумеется, носил Саша. Подумывая, как бы ненароком приватизировать один баул. Впрочем, ладно. Сегодня он честный.
— Может, покушаешь? – спросил педерсия.
Саша отказался. Жена ждет.
— Проходили, — ответил педик.
— На фиг ты женился? – рассмеялся Саша.
— Ошибка молодости, — серьезно ответил педик.
Он обладал уникальной способностью быстро трезветь. Вроде, только что был в умат, а через час как огурец. «Вот педерсия»,- подумал Саша, но вслух не сказал. Он сунул деньги в карман и заспешил вниз по лестнице. По примерным подсчетам день он провел не зря. Можно было возвращаться домой.