Finis mundi
Автор:
[ принято к публикации
04:58 02-09-2012 |
Лидия Раевская | Просмотров: 1319]
Тишина над погостом — белым бело,
кружат чёрными пятнами вороны,
машут в неба объятьях своим крылом,
перепахана синь, переорана.
Говори-голоси, день уже пришёл -
подтвердить, подглядеть необъятное;
я взираю на это — небес престол
покрывается чёрными пятнами.
Не болезнь это вовсе, не плач чумы,
не заплаты на рубищах божиих,
это — возглас прощенья. Не нам немым
угадать: чем зима подытожена,
кто здесь пахарь, и кто здесь ответ кому,
и на что отвечать будет велено...
Вопрошающий — будь, что в своём дому,
здесь тепло и постель перестелена.
Им под снегом легко, словно пух устлал
тела сверху десницею любящей
дворник мира бессонный. Метёт метла,
наметает снежинки на рубища –
красота. Разукрашено всё вокруг
кисть художника непостижимая -
свет из тьмы. Тьма из тени. Брахманов плуг
возникает огнями из дыма. Я
разверзаю мечту, будто девы зев,
маетой своего троеперстия
и блуждают в нём ангелы оторопев,
видя бездны сего отверстия.
Как не сглазил Зерван бы Агур-Мазду,
мир, на миг, отрешив своей милости,
кто бы знал — всё в самсаре летит туда,
ну, короче, откуда родилося…
Вот и весь мой рассказ. Суета сует.
Дочитал? Перечти троекратно, и -
тишина над погостом – весь белый свет
красят вороны чёрными пятнами.
Связь поколений была разорвана и звенья её рассыпались по полу и закатились кто куда. А всё из-за того, что бабушка меня предала. Перед смертью она завещала свою квартиру Богу. То есть формально конечно церкви, но отсылка всё равно была к Нему.
Сказать, что я был в ахуе стоя перед гробом, откуда выглядывал крючковатый бесцветный нос покойной уже моей бабушки, нет, я был просто поражен....
Билетов на поезд не было, а нам, то есть мне и моей бригаде ух, страсть как надо было попасть обратно в Москву из Воронежа. И тут поезд, внезапный, как понос. Сухум - Москва. Хуй знает откуда. Прямо под дивный розовый вечер. И кто-то сдал ровно три билета, как раз на всю нашу банду....
Тебе пятьдесят, ты - бог.
Но выглядишь, как питбуль.
Играешь свой мертвый рок
орущей толпе бабуль.
В прокуренной темноте
со сцены хоть что пророчь.
Не надо цветов звезде,
Он выпьет без тоста ночь.
Размазанная слезой
подводка в экстазе слов....
Вот уж действительно свинство отрывать рабочего человека в рабочее время от распития горячительных напитков, чтобы он, рабочий человек (!) исполнял свои обязанности. Невиданное свинство.
В бытовке нас было семеро. Семеро смелых. Хотя на полу под столом, закатившись словно копеечка, лежал восьмой....
Я долго вглядывался в.
Да так, что начал думать, что
У счастья — полные штаны,
А у несчастья — ничего.
Я долго гнул велосипед,
Пока не улыбнулся в столб.
С тех пор прошло сто сорок лет,
Одна зима, и девять пломб.
Угадал мелодию в социальном эксперименте,
Но отказался плясать....
