Карусель

Автор: Кичапов Лида… не то тыцнул… Звиняй)


С древних времен по настоящее время предпринимались многочисленные попытки выработать какие-то средние нормы интенсивности половой жизни. Согласно Талмуду — священной книге, молодым людям без определенных занятий разрешалось жить половой жизнью ежедневно, ремесленникам и рабочим – два раза в неделю, ученым – один раз в неделю, проводникам караванов — один раз в месяц, морякам – два раза в год. Средняя норма по Моисею (Библия) — десять коитусов в месяц.(с)


Черт, как руки трясутся. Не могу чашку донести до рта. Закурила бы, но ведь теперь нигде нельзя, тем более в кондитерской. Мученье какое. Надо успокоиться. Кофе разлила… Черт! Как меня завел этот скандал! Пора бы уже к ним привыкнуть… Но этот самый крутой получился. С выносом тела, вернее, чемодана со шмотками. Моими шмотками. Только и успела схватить первое попавшееся, документы, сумку с кошельком…
Что же так трясет? Ну да… «Вали отсюда, курица! Шлюха старая!», — вот как милый меня проводил. Даже не знаю, на что больше обижаться. Убралась. Свалила. И сижу вот. В голове пусто, аж звенит. Надо все ж наскрести мыслей. Время девятый час вечера. Не к матери же идти ночевать. Она меня так, как Гоша, не называет, но по глазам видно: давно заклеймила и махнула на дочь рукой. Блин… Что же мне с собой делать?

Зарекалась любить молодых. Сколько раз мордой об стол? А сколько раз? Может, посчитать? Говорят, успокаивает, когда баранов считаешь. Правда, в данном случае я больше сама под категорию «овца» подхожу… Зарекалась же… Как болезнь какая! Не наследственная, однако: мать-то у меня нормальная. Даже слишком. Этакая среднестатистическая.

Молодой лимитчицей когда-то заняла место под солнцем в столице, а именно: на жилплощади не слишком осторожного в сексе и перезрелого маменькиного сынка. Чтобы съехать от вечно недовольной псевдоинтеллигентной свекрови, родила троих детей, получила статус матери-героини и обеспечила семью отдельной жилплощадью в спальном районе. Папаша считает себя тоже героем, но… Вклад его в укрепление ячейки общества застопорился именно на производстве потомства. Как и карьера в мелком НИИ. Что он там выращивал? Сорняк, пожирающий вредителей? Вот, как сорняк на задворках Москвы и прожил всю жизнь. Ни к детям, ни к жене никакого интереса. Мать, между прочим, у меня и сейчас еще ничего. И в молодости попользовалась своей красотой на всю катушку. Из малярши выбилась в директора магазина строительных материалов. Это же такой «клондайк» для недолюбленной женщины! Клиенты сплошь деловые, озабоченные… Начинают разговор о ремонте, заканчивают личными и, конечно же, превосходными качествами нужного им человека. В данном случае – женщины… В общем, мать у меня не ангел, да и почти не мать в известном всем смысле слова…

Господи… Когда думаю об этом… Сигаретку бы! Даже за угол не сбегать, на улице дождь начался…

Никогда у нас с матерью не было душевных отношений, разговоров «между нами, девочками». Не со старшими же братьями мне обсуждать размер первого лифчика или… Как вспомню ее реакцию на мои первые месячные. Я и без того напуганная была. Откуда мне было знать, почему из меня ни с того ни с сего кровь полилась? Кто меня к этому готовил? Выскочила из туалета. Сердце колотится, а ноги дрожат… Вдруг жизнь показалась вполне сносной… и страшно не хотелось умирать. И со страху заорала: « Ма-а-а-а-а-а-а-а! У меня кровь… оттуда! Я что, умру?» Мать готовила завтрак и, не поднимая головы, бросила небрежно: «Выживешь. Не ты первая и не ты последняя». Я разрыдалась. Кинулась ей на шею… Она попыталась меня «успокоить», сказав с какой-то злостью, что ли: «Началось… Смотри, не принеси мне подарочек…» Я еще больше зашлась… Мать зыркнула на меня своими черными глазами и достала из пенала старую наволочку. «Нарежь тряпок. Менять три раза в день, и не забудь жопу мыть».
И что? Сказала жестко, без нотки жалости. Уже из ванной я слышала, как она приказным тоном велела братьям: «Ни одного друга чтобы больше в доме не было. Нечего грязь разводить!»...
Кофе совсем остыл. Но дрожь в пальцах поменьше стала. Могу хоть холодного хлебнуть. Фу, деготь какой…

Да… Сколько я потом наслушалась: «Чтоб ни одного кобеля под окном не видела!». «Зачем эту юбку надела? Мужиков привлекать?». «Сначала – образование и работа, а потом плодитесь и размножайтесь!» Я уже в каждом парне теперь видела потенциальную угрозу. Не совсем понимая сути ее, животом чувствовала опасность. Даже в школе, где шесть лет просидела за одной партой с мальчиком, не смогла жить по-прежнему. Пересела к Катьке – тихоне и последней двоечнице, чем вызвала недоумение учителей и друзей.
А закажу-ка я еще чашечку кофе, но в придачу с коньяком. Время до закрытия кафе еще есть, машина с чемоданом во дворе моего офиса под присмотром секьюрити… Кто бы еще меня присмотрел…

Вот и коньячок. Раньше я его не очень любила. Считала напитком мужчин. Но с некоторых пор… Может, потому что характер с каждым годом тверже становится? Уж не та соплюшка… В принципе, я и к десятому классу уже не соплюшкой была, тем более что в школу почти с восьми лет пошла. Вымахала к выпуску, что твоя Статуя Свободы. Такая же мощная и неприступная для ухажеров. Гордость моя была хорошим прикрытием того ужаса, что возникал каждый раз при приближении ко мне сверстника или… (о, ужас!)… кого-то постарше. На дискотеки не ходила, секцию лыжную забросила, погрузилась в книжки. Да это и к месту — на носу уже было поступление в институт. И вот…

Ох, как коньячок, запитый свежим кофе, ударил в голову! На нервной почве я обычно не хмелею. Значит, выравнивается почва…
Вот так же я захмелела, когда первую любовь свою встретила. Нет… Сначала я удивилась: почему, когда подошел ко мне перед вступительным экзаменом по литературе на исторический факультет этот мальчик, я не сжалась в гармошку, как обычно? Подошел, за локоть тронул, спросил, в какой аудитории пишем сочинение… И меня током не шибануло, к стенке не откинуло, как после материнской «ласки». Спокойно так отнеслась и к тому, что Славик (как он представился) сел со мной рядом. Это не помешало мне неплохо насочинять о свободолюбивой лирике Пушкина.
После экзамена новый знакомый проводил меня до дома, и я заливалась соловьем, споря с ним о малознакомой тогда Ахматовой. Я не боялась мальчика! Почему? Поняла, когда прощались. Попросил номер телефона и добавил: «Ты не смотри, что я младше. Тебе интересно со мной будет».
Славик был младше меня на два года. Школу закончил раньше благодаря своим умственным способностям. И благодаря своей субтильной внешности, производил впечатление совершенно неопасного для меня человека! Не мужчины! Ха-ха… Ха-ха… Он же и сделал из меня женщину. И не только женщину.


Мне было с ним, таким умненьким, и вправду интересно. Он много знал, помогал мне в работе над курсовыми. Таскал на выставки, концерты, я побывала с ним на всех модных спектаклях. Голова моя начала кружиться от такого разнообразия в жизни… Я впервые почувствовала себя окрыленной, способной любить мужчину, пусть вот такого незрелого физически, склонного к артистизму и самолюбованию. «Мой Нарцисс» — звала я его за глаза и не видела в этом прозвище ничего плохого. Да он и поводов не давал. Бравировал знаниями, жонглировал цитатами и был доволен тихими аплодисментами. И мне хотелось навстречу ему раскрыть во всей красе свой ум… и, наконец, тело… Раскрыла же… рот. В прямом смысле слова.

У него, оказывается, была такая же фобия, как и у меня. Нет, девственность потерять он не боялся. И мне помог с ней расстаться. Но как? Наверное, ни у кого больше такого не было. Он не столько мной занимался, сколько каждую секунду проверял, не порвался ли презерватив. К тому же в соседней комнате находились его родители. Это лишило меня даже простого романтического процесса превращения в женщину. Самого ответственного момента он даже не прочувствовал, не уловил моих реакций. Лишь сопение и охи: оправдало ли изделие №2 свой «Знак Качества»? Попытался сгладить все шуткой, сказал, что в следующий раз мне больше понравится, поскольку у него есть идея.

Оказалось, идея заключалась в том, чтобы получать удовольствие без угрозы беременности. Ибо ребенок – это крах всех его планов на диплом и блестящую карьеру в области античной литературы, которая являлась единственным смыслом жизни Вячеслава — так он просил отныне называть себя. В его голосе зазвучали неслыханные доселе нотки. Самодовольство – не единственная из них… И жесткость непрекословная… Тем же голосом он приказал мне встать на колени перед ним и стал расстегивать брюки. Медленно, глядя мне прямо в глаза, и… я не смела этому противиться. Спустя какое-то время он вновь заговорил… И это был не его голос, низкий, вдавливающий мои колени в потертый ковер из родительской гостиной на полу комнаты в студенческом общежитии… Почему никто тогда не спугнул нас, не вернулись девчонки из кино? Глаза мои стали круглыми… «Как? Ты что? Я не могу...» Уговаривал он меня минут двадцать. Его «достоинство» поникло, и он стал раздражаться. В его голосе я услышала металл, холод. Доводов «почему» не было. Было жесткое повеление и пожелание: «Нежно!»

Я мусолила его член. Он то поднимался, то падал… А в моей голове скакали мысли: «Это ужас! Почему именно это ему нравится? Он что, унизить меня хочет??? За что мне это?» В общем, паралич моего сознания был полный, и рот полон уже тоже. Струя спермы ударила мне в небо, заставила задержать дыхание, чтобы не захлебнуться, вызвала рвотные позывы… Только тут я отшатнулась, хотя руки Вячеслава еще пытались удержать мою голову. С трудом поднявшись с колен, бросилась к мусорному ведру, срывая на ходу с гвоздя посудное полотенце.

Вышла из-за занавески, не глядя «любимому» в глаза, легла на кровать лицом к стене. Он взял из моих рук полотенце, тоже исчез на «кухне», вскоре вернулся, постоял… Присел на краешек дивана за моей спиной. «Ну что ты, Заяц? Обиделась на меня? Я не хотел тебе сделать ничего неприятного. Это же для нашей с тобой безопасности. Мы еще только в начале жизни. Столько дел впереди предстоит! Позже ты сама поймешь, как я был прав! Прости меня, если… Это сначала непривычно, а потом и самой понравится… Слышишь, Заяц?»
Заяц услышал, разрыдался, упал своему первому мужчине на грудь и согласился со всеми его словами. Тем более Вячеслав сообщил, что есть еще кое-какие приятные для меня идеи…
Блин… Вот же вспомнилось… Под такое надо еще коньяка заказать. Он здесь не так уж и плох… А официант, что меня обслуживает, вообще лапка… Ишь, как ладно брючки на попке сидят… О Господи! Опять за свое! Раны зализываю, глазами стреляю! А коньяк хорош!.. Но вернемся к своим баранам. О чем это я думала? Аха…

Подумать-то стоит над тем, как одинаково ловко мужчины и женщины умеют манипулировать друг другом. Обычно все камни в этом деле летят в наш огород, но мужчины лучше ли? В ход идут деньги, различные блага, поездки за границу, наконец, дети… Мужчины и сексом так же шантажировать умеют. Вячеслав в этом преуспел, поскольку смог меня подсадить на «куни». Это сейчас я знаю, как называется подобная нежность. А тогда был просто еще один шок… На следующем же свидании мой юный друг обставил все так, что свое «сладкое» я должна была получить как награду. Только после «концерта для флейты». Я уже заранее знала, что мне не избежать покаянной позы и смогла настроиться. Даже немного разглядеть то, о чем так много и с трепетом говорят ночами девчонки в своих настроенных на грех общагах.
На меня «орудие Нарцисса» не произвело большого впечатления. Скорее, вызвало недоумение: почему парни с «этим» так носятся? Пока я философствовала, чуть не пропустила момент, как мой парень дошел до нужной точки. Среагировала вовремя, подставив полотенце под раскрытый рот. Дала ему еще минуту на то, чтоб отдышаться…

Вернувшись из ванной, увидела невероятно загадочное лицо Славки. Он совершенно потерял свою напыщенность, даже показался мне тем мальчиком, что подошел ко мне в институтском коридоре — предвкушающим приключение. Протянул руки, стащил с меня сорочку, расстегнул лифчик… Я еще подумала: может, он решил еще раз, но уже по-нормальному? Может, резинкам теперь больше доверия?
Положил меня на кровать. С артистической ловкостью стянул с меня трусики, покрутил их на пальце, отбросил в сторону. Пробежался губами по соскам и животу… И, резко раздвинув мои ноги, всосался мне… туда… Я закричала… Если честно, сначала от испуга. Хорошо, что за стенкой в это время резвился «Бони М»… И хорошо, что Славка сумел свою атаку провести грамотно… И где только научился? В общем, я летала, кричала и молила: «Еще!»…

В следующий раз «еще» я получила не скоро. Славка стал меня «динамить». Свое получит, а на «мое» у него то зуб болит, а это прямая инфекция, то «вспомнит», что я слишком пристально смотрела на препода, слушая лекцию по философии, и заслуживаю за это «наказания». То еще какая канитель… В конце концов так получилось, что «мое удовольствие» стало для меня же «наградой за хорошее поведение». Если какой промах, я оставалась без «десерта». И это случалось чаще всего.
Как же мне хотелось выть от животной страсти… и даже кусать Славку за его коварство! Спинным мозгом я понимала, что он из меня веревки вьет, заставляет служить ему: оформлять курсовые, писать конспекты, даже стирать! Ждать терпеливо в общаге, когда он явится из своего Саратова или попросту со студенческой вечеринки старшекурсников, куда мне вход был почему-то закрыт. Такая вечеринка нас и разлучила…

В тот раз Вячеслав всего лишь поднялся на пятый этаж, где обитали пятикурсники. Вроде восьмое марта было… Перед этим он заскочил ко мне в комнату, оставил верхнюю одежду, чмокнул в щеку, сказал: «Заяц, это важно! Там есть ребята, с которыми надо дружить. Им светит перспективное распределение. Может, вместе работать придется. Не грусти, Заяц, я скоро. Мы еще с тобой сегодня порезвимся!»

Когда я через три часа поднялась наверх, мой Славка «резвился» в туалете без защелки с огненно-рыжей девицей. Она нечаянно толкнула дверь каблуком и представила на обозрение такую картину: «мой милый» сидит на унитазе с закатившимися глазами и ритмично таскает за космы рыжуху… Говорили, что она шла на красный диплом. Надеюсь, она получила все свои награды.
Это я сейчас так почти спокойно вспоминаю, а тогда… Первый мужчина… Такое предательство. И такая от него зависимость!.. Особенно физическая. Его не слишком развитое тело, порывистые ласки тонких рук… Даже подростковая порочность в глазах так шла ему… Заводила…
Выла в подушку я почти месяц. Потом собралась в кучу, доучилась до каникул и уехала к бабушке в деревню пить козье молоко, чтобы превратиться опять в Статую Свободы.
И вот я дипломированный специалист в области истории древнего Египта. Защитилась неплохо, распределилась тоже — в ленинградский Эрмитаж. Что еще можно пожелать лучшего? В Питер влюбилась с порога московского вокзала. Под этим настроением и нашла себе мужа.

Я уже не так шарахалась от мужчин. Правда, была сдержанна в общении, никому не давала «авансов». Молодую кровь удавалось обуздывать физическими упражнениями в секции каратэ, тогда это только входило в жизнь молодежи, и общественными нагрузками. Если честно, то благодаря комсомолу я в Ленинграде оказалась. Осознание ответственности перед страной в деле сохранения уникальных экспонатов Зимнего дворца гасили всякие плотские желания. До первой же встречи с Пашей.

Он заблудился в Эрмитаже. А может, прикинулся… Этакий крепенький рыжеватый весельчак и балагур неполных восемнадцати лет. Подошел, когда я делала обход вверенной мне территории с целью контроля за работой старых чекисток, охраняющих залы музея. В общем, наших «одуванчиков» проверяла. Спросил, в какой стороне выход к лестнице. И прицепился! Я же точно видела, что молодой совсем… Что борода у него даже еще не растет… Но его «Ах, сударыня, вы, верно, согласитесь, что погода хороша, как никогда?» в исполнении с милой деревенской дурашливостью зацепила. Хотелось продолжать в том же духе, тем более песенка из кинофильма была на слуху. Вот и спелись. Да так крепко, что ни мои родители, ни его не смогли помешать через год нашей свадьбе. Тем более вскоре к моей комнате в коммуналке присоединилась вторая, и это успокоило даже его папу и маму, ленинградцев в первом поколении.

Он не называл меня Зайцем. Для него я была Звонком. Он не ставил меня на колени, но наши позы, что он придумывал или высматривал в протертой до дыр самиздатовской «Камасутре», отпечатанной на плохой бумаге, почти не повторялись. Мне позволялось иногда высказывать свои скромные пожелания, но за этим сразу же следовало: «А я лучше придумал!». И через минуту я уже была скручена в узел. Слава Богу, моя физическая подготовка пока это позволяла.
Когда делали ремонт своего жилища, Паша вдруг обил стены нашей спальни звукопоглощающим материалом. На мои вопросы отвечал: «Ты разве не знаешь, из чего наши стены сделаны? Из соседских ушей. Меньше слышат, лучше спят, а нам спать некогда: мы любим друг друга».
Мой студент института имени Лесгафта «любил» меня три раза в день в выходные и дважды до и после работы.

Молодая жена, то есть я, когда с готовностью откликалась на зов своего самца, а когда и просто «выполняла супружеские обязанности». Предел женской любви к сексу тоже бывает.
Он не говорил мне правды, но подозреваю, что на студентах института физкультуры какие-то ученые проводили испытание новых препаратов, повышающих потенцию. Даже ходили сплетни, что такие «витаминчики» готовят для поддержки бодрого духа членов Политбюро. Вняв моим молитвам, или поняв безнадежность дела эротической реанимации политиков, эксперимент через год прекратили. Как я тогда не забеременела, одному Богу известно. И без того хлопот хватало.
Пашу моего посетила новая идея — экологический секс. Хотя, что уж там… Бычок-то мой родом из деревни Псковской области. Вот и потянуло на травку. Каждую субботу с утра мы садились на электричку и уезжали на сутки с одного из вокзалов, куда глаза глядят. Бродили по лесам, полям, заглядывали в поселки и развалины, и везде… Если коротко, то в радиусе ста километров за два года мы осеменили все.

Я даже начала мечтать, чтобы мой молодой муженек ходил иногда налево… Но вовремя спохватилась, потому как забеременела! Да и пора было уже… Мне и так в карте написали, что я старородящая. Правда, при этом усатая врачиха, прищурившись, прокомментировала: «Легко родите! Вон как у вас все разработано!»
Еще бы… Мой оголтелый муж боролся за свои права до последнего. Когда я просто взвыла: «Пожалей ребенка!», только тогда заметил, что живот-то уж слишком большой для позы лотоса на святом фаллосе. Траур по «любви» был объявлен по всем правилам. Ну, если только зеркала не закрыл черным. Глаза Паши в эти трудные дни напоминали мне глаза побитого пса… Повеселел слегка, когда я сама встала перед ним на колени… Но… не у всех мужчин получается кончить таким образом. Мои старания лишь еще больше огорчили его: «Ишь ты… Ловко у тебя получается. Откуда такая школа? Не замечал раньше таких способностей. Значит, не все о тебе знаю…», — и ушел, тяжело ступая, на очередную тренировку. Злой…

Проглотив обиду, я попыталась оценить обстановку. Невероятные способности молодого мужа, даже при всей моей старательности, должны были потребовать нового выхода. Мне еще рожать, ребенком заниматься, а он покоя не даст. Судорожно искала способы урегулировать его потребности. Если не ограничить, то ввести в какие-то рамки.
Решение пришло неожиданно. Гуляя по городу, купила какую-то бульварную газетенку. После крушения партийной цензуры на прилавки киосков хлынула печатная продукция невероятно щекотливого содержания. Как будто спермой полоснули по стеклу. Не было секса – и вот, пожалуйста! Сколько угодно и в разных видах. Научат, покажут, предложат попробовать.
В той невзрачной газетке вычитала статью, призывающую считать каждую фрикцию. Вот какое слово новое узнала! Количество движений вперед-назад, по мнению авторов, напрямую действовало на состояние каждого органа человеческого организма, имеющего через нервные окончания связь с вагиной или пенисом. Надо же… Я только про ладони тогда знала и стопы ног… Пятьдесят четыре фрикции, оказывается, оздоравливают сердце, семьдесят семь – печень, восемьдесят восемь – зрение. Это я сейчас понимаю глупость той статьи, но тогда… В общем, я подсунула мужу эту газетку и стала молиться, чтобы он в нее поверил. Главное, в статье говорилось, что надо сосредоточиться на одном органе и омолаживать его только раз в день после заката. Это я смогла бы снести.

Мой борец за здоровый образ жизни на уловку купился. Мы договорились о позе на боку и стали заниматься лишь укреплением его сердечной мышцы, потому что он мечтал о новых победах в велогонках. Конечно, первое время было тяжело войти в ритм, заниматься подсчетами, ограничивать себя, даже не достигнув высот оргазма… Но правила есть правила. Я слегка успокоилась, и напрасно…
И вот я родила сына, крепенького и веселого (а как же иначе?) Алешку. Пока занималась им, не заметила, что муж стал где-то пропадать, задерживаться после института. Но ведь последний курс, подготовка диплома… И все же мне стало интересно, что могло его отвлечь от ежедневных сеансов терапии. Так прямо у него и спросила…Так прямо мне он и ответил…

Сижу, вспоминаю и сама себе удивляюсь: почему все это случилось со мной? Я же не настолько развратна, чтобы участвовать в оргиях, в какие оказалась втянута собственным мужем. Боялась его потерять? Остаться без кормильца в том хаосе, который царил тогда в стране? Худо-бедно, но он содержал семью, подрабатывая охранником в каком-то кооперативе… Как оказалось, не только там. Мой шустрый Пашка организовал «клуб по интересам», в котором собрал желающих оздоравливать сердечную мышцу. Все было сделано на уровне: с членскими взносами, консультациями доктора, наглядными показами. Показывали друг на друге, при полном свете и с комментариями.

Я же не знала этих подробностей, и каково было увидеть все собственными глазами, когда Павел пригласил меня однажды на занятие. Алешка к тому времени слегка подрос. Муж предложил передать его на пару часов под присмотр «няни», как оказалось, тоже участницы клуба, и с торжеством распахнул передо мной дверь своего заведения. После пятнадцатиминутного обмена мнениями народ, а в зале было человек двадцать, стал раздеваться… Вот же картинка… Десять пар сношаются, а мой Паша ходит среди них и считает…
Полечили сердце, начали очищать от городских миазмов легкие… Уж не помню, сколькими фрикциями. Причем, поменяв партнера и презерватив.

«Для разнообразия привлечения новых членов!» — ответил мне Пашка, когда я спросила, почему он изменил правила, определенные статьей. Маленький перерыв, взялись за суставы… Конечно, кто-то срывался на оргазм, но вообще это не приветствовалось. Не для этого собрались. Два десятка голых, сцепленных людей, колышущихся в одном ритме – это даже не возбуждает… Даже несколько укачивает. Я посмотрела, вышла из зала, чтобы сказать дома мужу все, что я об этом думаю. Но оказалось, что вышла ненадолго. Мало того, что он смог убедить меня, что делает все правильно и на благо нас обоих, но и… настоятельно потребовал личного участия в следующем занятии: один, очень нужный человек, присоединился к группе «здоровья». От него зависит вопрос аренды помещения и дальнейшей работы. Пришел клиент без пары. И значит…
Я что-то покричала, чем-то грозила, но… Не понимаю, почему я согласилась. Не могу себе объяснить этого. Может, потому что Пашку любила? Видела, что он сам увлечен этой бредятиной о лечебном сексе?.. И поддалась на собственную уловку…

Мне достался такой партнер, что я и впрямь поверила: так все и должно быть. Несуетливый, с уверенными, но мягкими руками. От его кудрявой груди приятно пахло дорогим одеколоном. Подкачанный и загорелый торс привлекал взгляд. Муж сделал мне поблажку — не требовал от меня смены партнера на всем протяжении «лечебной процедуры». Николай, так звали «пациента» (он же – «доктор»), мягко выводя меня из одной позы в другую, улыбался и поглаживал подбадривающе. Я и сейчас не верю, что этот Николай был полным приверженцем теории омоложения таким образом. Думаю, «клуб» был для него этаким способом поразвлечься. На его правой руке сияло обручальное кольцо. После первого занятия поцеловал мне ладонь и выразил надежду увидеться через два дня по расписанию…
Я не смогла сходу угадать его возраст. Но то, что он был младше меня – однозначно… Кажется, я стала даже ждать следующего занятия. Но…
По итогам занятий участники вели дневники наблюдений… Такой дневник на следующий день попал в руки мужа одной из участниц кружка. Подробные описания ее «занятий» и зарисовки вывели из равновесия огромного «шкафа» с криминальным прошлым. Еще через день моего мужа нашли мертвым с отрезанным членом. Куда это орган делся, остается только догадываться.

Нет, надо еще выпить. За упокой души. Возьму бутылку, потом можно забрать с собой… Правда, еще не решила, куда...
— Молодой человек, мне так нравится, как вы обслуживаете меня. Давно не получала такого удовольствия. Вы еще не закрываетесь? Тогда, будьте любезны, тот же коньяк, но в бутылке! Ах, не продаете бутылками, только с кофе? Но сделайте для одинокой дамы исключение…
Коньяк с пирожными – это рискованно, но и напиваться совсем не хочется. Просто… хорошо сижу. С моим сегодняшним мужем мы не были в этой кондитерской, хотя она совсем недалеко от дома. Да, в этом году было бы десять лет, как мы с ним жили… Готовились красиво отметить его тридцатилетие. Алеша обещал отпроситься в увольнение в честь такого события… Совсем взрослым стал мой будущий офицер. «Папу», который чуть старше его, не очень признает, но уступает моим просьбам о совместных праздниках. Но следующий теперь уже не состоится. Неплохо прожили эти десять лет. Обычно прожили, если не считать такой разницы в возрасте. Свой бизнес не мешал мужу уделять мне внимание, возить по заграницам. Сыну предлагал учиться в Англии, но тот наотрез отказался, выбрав военное училище.

Я неплохо выгляжу в свои… Даже себе не хочу называть эту цифру. Работа в туристической компании мужа не обременительна и даже интересна. К тому же возникает масса интересных знакомств… И если с Гошей мы познакомились на море, в Турции, то свое новое приключение я нашла, не выходя из-за рабочего стола… Приключение, оставившее меня, подозреваю, и без этого стола, и без дома… Лишь с одним чемоданом в машине, тоже принадлежащей уже почти бывшему мужу…

Он вошел в кабинет без стука, по-хозяйски, и сразу полез ко мне под стол. Я только успела собрать в кучу коленки под не очень длинной юбкой и рассмотреть, что электрик, которого я вызванивала последние два дня, – не старше двадцати пяти лет. По проводам оргтехники добрался до розетки, рассмотрел ее и возник во весь рост передо мной, благоразумно ретировавшейся из-за стола ближе к выходу. Заявил, что китайские розетки у нас, хоть и новые совсем, но ни к черту, и если мы не хотим спалить офис, придется потерпеть его присутствие. Завтра он заменит их на французские «Легран»… Я слушала и любовалась — рабочий комбенизон на ладной фигуре, рост, правильный профиль. Ему бы в рекламе турфирмы с картинкой горнолыжного курорта сниматься, а он… Такой довольный тем, что пришел, скомандовал, нарушил покой дамы… за сорок… И обещал вернуться.
Парень ушел, а я еще час ходила по кабинету и нюхала воздух, в котором плавали молекулы его пота. Я вообще «нюхачка». Если зацеплюсь носом за «мой» запах… Кто чем мужчин выбирает. Блин, я же тогда его САМА выбрала?

Он явился на следующий день и сиял лицом, как подарок в целлофане. Эх, зубки как хороши! К ним много еще можно прибавить, но они бросаются в глаза в первую очередь. Отодвинул мебель от стен, расковырял старые розетки, делал все не торопясь. Зашел босс, он же муж, дал пару советов, которые электрик терпеливо выслушал, велел мне перекинуть клиенту информацию по туру, тихо прикрыл за собой дверь. Он у меня всегда такой тихий. А я что? Я унюхала нового самца? Две недели. Чистый секс, без примесей. Нюх меня не подвел.

После моего бурного замужества и внезапной смерти Павла я опять надолго взяла тайм-аут. Занималась сыном и самообразованием в новой для меня сфере — туризм. Мумии Эрмитажа не могли прокормить и одеть два молодых здоровых организма. Тем более, была мечта пощупать египетское жилище мумий своими руками. Пощупала лишь через три года. Когда смывала пыль веков в Красном море, из него выплыл Гоша. Молодой, красивый, загорелый «русико-туристо». Заговорил, поманил тихим голосом в пучину… Из Египта привезла мужа и дочь во чреве. Такой вот подарок бога Ра.

Нет, зря я все же позарилась на это пирожное. Жирновато для коньяка. Подташнивает уже слегка. А мальчик все чаще на мой столик поглядывает. Еще не хватало, чтобы меня развезло до тошноты у него на глазах. Переоценила свои силы. Больше не буду коньяк. Сейчас позвоню Ромке. Пусть приблудную любовницу забирает, пока она в кондитерской не отключилась.
— Ромашка! Чмок тебя! У меня сюрприз: я теперь могу жить у тебя. Ой! Что ты так испугался? Это временно. Потом придумаю что-нибудь. Ну что могло случиться? Все закономерно. Как веревочка ни вейся… Да прямо сегодня и сейчас! Я в кондитерской возле офиса. Как не сегодня? Послушай, я ж тут как собака бездомная сижу, скоро закроют… Поверить не могу, это ты мне говоришь о делах в одиннадцатом часу вечера? Могу представить себе эти дела! Значит, нет?! Ну и тварь же ты!..

Ну вот, разревелась все же… Да что же это? Даже если баба в доме, мог бы решить этот вопрос. Мне сколько пришлось за два года их решать: «командировки» по Европе, развлекательные программы наших тайных свиданий. Я же не хотела для этого пацана быть просто старой шлюхой, башляющей за его загар! Я женщиной с ним была. Той, которая ничего рядом с мужчиной не боится. Дайвинг? Да пожалуйста! Хотя всю жизнь глубин боялась. Горные лыжи? Не проблема! Как я тогда себе башку не сломала? После Индии два месяца из больницы не вылезала. Наверное, съела что-нибудь. И никогда он не стыдился нашей разницы в возрасте! Видела же его глаза. Ни разу не отпускал мою руку ни в ресторанах, ни на пляжных вечеринках! Все летело к черту, когда сгребал мои волосы на затылке в кулак и целовал так глубоко… Блин… Даже сейчас его хочу. Аж взмокла вся. Если бы не эти фотографии в интернете… Думаю, нечаянно слил всю сессию на Бали. Еще рюмку…

— Молодой человек, поухаживайте за дамой, налейте ей коньяка! Нет, не лишнее! Мне сегодня все можно! Ох, какие ты мне задаешь вопросы, юный провокатор! Себе тоже налей, раз дверь уже закрыта. Красивая у тебя попка. Любовалась весь вечер. Еще что-то? Пока не увижу, не поверю. А где это? Подайте мне руку, сударь!.. У вас тут миленько… Диванчик какой… Зачем на стол? А что, неплохая идея… Давай, миленький, давай… Рви их, не бойся! Тридцать долларов — не деньги. Так! Да, умница, правильно, малыш. Ох… Ну что же вы все небритые-то такие? Что за мода? (Хотя, у этого и щетинка-то еще мягкая… а я такая нежная там…) Давай, милый, дава-а-ай! (Что же я снова делаю-то, Господи!.. Лечу…) Да-а-а-а! Да-а-а-а… Да-а-а-а!
Сквозь плотно зашторенные окна маленькой кондитерской были едва слышны слова популярной некогда песенки: "Манит, манит, манит, карусель. В путешествие по замкнутому кругу…»