я просто оставлю это здесь

Автор: Klaks I
И бежала она и кричала она, и зарастало вокруг все цветами, но то были не рожденные цветом вовсе, а серые были, и изредка лишь были лепестки разномастные, собирала она их словно алмазинки, георгины обрывала она и в локоны себе вплетала багровых ласточек, ловила она пальчиками солнышко гацании и щеки свои в золото макала, гвоздикой словно щебетом птиц ноги щекотала, и в бледно – розовые маки упала она, стебли лопнули с хрустом и глазки ее в соку заплакали, телом накрыла милая маки эти душные, вокруг серое все было, шипастое было, и порезала она плечики себе, и виски, и ножки свое белесые, и брызнула кровь на землю сырую холодную, и сразу пропала в ней, как и милая моя пропала, только маки и остались поломанные, изувеченные. И пришел я к тем макам и срезал их, и руки они искололи мне, ведь не было в них ни цвета, ни тепла.


II
Что со мной случилось? Кем я стал?
Сижу здесь в восемь утра – вокруг грязный вокзал.
Ничего не происходит, кроме содрогания тела и красных глаз
Ничто не вернется, кроме случайных людей, забывших в тебе пару фраз.
Лишь трата чуждых минуток и пропажа безликого дня
Никто на вокзале за плечо не возьмет, не скажет: «останови меня».
Перроны будут грязнеть все сильнее от веса быстро идущих ног
И лицо твоё из сбитых камней заполнит пустоты размытых дождями дорог.
На эту черную гальку я буду молиться, горло срывая на шепот и ввысь – что есть сил.
Буду кричать я сутры, мандалы, намазы – лишь бы тебя не забыл.
Солнце уже неохотно встает, выцветают остатки ночного мора
Но нет, я не сплю, и сквозь тяжелый вокзальный смог слышу: «нам целоваться скоро!».
Сколько минут между нами прошло, сколько рук, сколько слов, сколько молчания?
И что же? Остался в нарыве гнилой под рубашкой шов и забытые кожей касанья.
«Дурачок, в тебе нет ничего, ничего кроме сна» — снова и снова вбивают.
«Ребенок игрушку свою потерял – и страшно ж так жить» — не привирают.
«И эта твоя «проверка на прочность» за липким столом из пластмассы –
Есть ничего. Это шутка твоя, в перерывах между походом за кофе до кассы».

15:53  17-09-2018

Михаил Скубилин

:

Бабье лето

[3] [Графомания]

Подмосковный угольный бассейн перестал существовать. Штреки в шахтах заколотили и все выработки затопило. Молокозавод, хлебозавод и большой филиал ЗИЛа закрылись за ненадобностью. Всё что можно было, людишки растащили по своим норкам. Металл потаскали к цыганам на посёлок за палёный спирт и наркоту....

[дальше]

14:20  17-09-2018

отец Онаний

:

месть

[6] [Графомания]

Занял я как-то одной бабе денег. Не просто так занял, мать у неё в аварию попала. Мы с той бабой иногда секс имели. Не часто. Часто я бы с ней не сдюжил. Так как охочая она сильно была до этого дела. Бывает вот только кончишь, перекрестишься и на другой бок....

[дальше]

12:52  17-09-2018

Михаил Скубилин

:

Межпохмельное

[7] [Графомания]

Жизнь – игра. Сплошное спортлото.
Как же не любить её за это.
Конь, не конь – в шкафу висит пальто.
Вточь, как у известного поэта.

Ведь судьба - Божественный каприз,
с элементом драмы и бурлеска.
Путь к Парнасу труден и тернист -
винегрет гипербол и гротеска…

Что там ждёт, тюрьма или сума,
на изломе совести и чести?...

[дальше]

00:52  17-09-2018

Барыбино

:

РЕШЕНИЕ

[1] [Графомания]

От Тверской, налево свернув к прудам,
Он идет, беседуя с кем-то там.
Разговор неважен, да он таких
Распылений Бога от сих до сих
(И в формате лекций, и тет-а-тет)
Переделал столько за десять лет!
Важно только (хоть он болтать мастак),
Что при этом мыслит....

[дальше]