Я иду искать 5

Автор: Кичапов ПЯТЬ

Выйдя на улицу, Андрей остановил проезжавшее мимо такси и, впихнув Ларису на заднее сиденье, сам сел рядом с водителем.
Квартира, в которую они вошли, действительно ничем не напоминала «люкс». Во всех комнатах батареями стояли пустые бутылки, cтол на кухне завален грязной посудой. В одной из комнат, на засаленном матраце, храпел мужик в растянутых спортивных штанах. Андрей попинал его в бок, тот со стоном перевернулся и открыл глаза, несколько секунд с удивлением смотрел на незваных гостей. А потом, заорав: «Андрюха, кентяра!», начал подниматься со своего ложа. Утвердившись на ногах, он начал хлопать Андрея по плечам.
— Не забыл старого кореша! Пришел, бродяга! А трепались, что тебя на всю катушку за те делишки размотали. Во народ! Во трепачи нефильтрованные! А это что за деваха? — он посмотрел на Ларису.
Андрей, улыбаясь, глядел на прыгающего перед ним мужичонку.
— А кто у тебя еще здесь зависает? – наконец спросил он. — Нам бы ночку перекантоваться втихую, пустишь?
— Андрюха! Да ты че, в натуре? Обижаешь! Хоть сколько живи! — взвыл мужичок и вдруг, схватив Андрея за руку, потащил за собой.
Лариса неуверенно пошла следом. Почти втолкнув Андрея в следующую комнату, мужичок заорал:
— Братушки! А кого я к вам привел!


Послышался женский визг, несколько мужских голосов, вразнобой здоровающихся с ним. Войдя в комнату, Лариса увидела нескольких девушек, окруживших Андрея. Одна из них, поджав ноги и обняв за шею, повисла на нем, отпихивая подруг:
— Мой Андрюшка, цыц, кобылы, никому не отдам сладкого, я первая! — взвизгивала она.
Сняв девушку со своей шеи и аккуратно поставив ее на пол, Андрей хлопнул по плечу хозяина квартиры и сказал:
— Ну все, мужички, я за взносом пошел.
Народ в комнате радостно загомонил. Повернувшись, Андрей взял Ларису за плечо и легонько подтолкнул в комнату:
— Вы бабу мою тут не обижайте, приеду, все растолкую, — и быстро вышел, оставив ее одну, с этими незнакомыми людьми.
Все молча разглядывали Ларису. По какому-то наитию или по выражению глаз Лариса поняла, что эти парни и мужики уже отбывали сроки. Девицы были накрашены, по моде распатланы, все в коротких платьицах, обтягивающих грудь. К Ларисе они отнеслись доброжелательно, узнав ее имя, представились сами. Надюха, Катюха и Таньча — назвали они себя и весело расхохотались. Мужики затеяли какой-то свой разговор, а девицы, усадив Ларису в продавленное кресло, устроились рядом, прямо на полу. Пытались разговорить ее. Лариса старалась отвечать на все их вопросы в общем, когда вдруг одна из них, кажется, Таньча, сказала:
— А ты ведь не из наших, девонька. Сразу видно, что не по своей воле к нам в шалман зарулила. Так, да?
— Я же с Андреем, — как бы оправдываясь, ответила Лариса.
— Вот это то и странно, на него и не похоже совсем, таких, как ты, за собой таскать. — Девицы переглянулись между собой и замолчали, потом Танюха продолжила: — Ну, надо думать, в наших развлекухах ты участвовать не будешь. Надо, девки, ей на ночь дальнюю комнатку отдать, перекантуется там, — обратилась она к подружкам. Те согласно закивали.
— Конечно, раз не хочет, че напрягать, захочет — сама придет. Дверь то все равно не закрывается толком, — хихикнула Надюха.

Таня, встав с пола, кивнула Ларисе — «Пойдем», и провела ее в третью комнатушку, в которой было сравнительно чисто. Старая продавленная тахта была покрыта розовым, прожженным в некоторых местах сигаретой, покрывалом.
— Вот твои апартаменты, — сказала девица, — живи. Правда, не знаю, получится ли у тебя выспаться, но что не тронет никто — рассчитывать можно.
При этих словах дверь в комнату распахнулась, и, окинув Ларису цепким взглядом, к ней подошел невысокий парень, от которого так несло какой-то кислятиной и перегаром, что Лариса, не сумев скрыть своего отвращения, поморщилась. Тот, увидев гримасу, подошел еще ближе, вплотную, и вдруг, вскинув руку, схватил ее за грудь. Это было так неожиданно и неприятно, что Лариса на секунду окаменела.
— Че, не нравится? Сейчас попробуешь, и все ништяк будет. Киса, а сиськи — класс! — второй рукой он обхватил ее за спину, не давая отстраниться.
— Ты что, Валет? Рамсы попутал? Снова дури накурился? — Между ними втиснулась Танюха.
— А у тебя что, очко заиграло, что я с ней, а не с тобой кувыркаться хочу? Не боись, я как раздухарюсь, меня на весь ваш бл…ский батальон хватит, — заржал парень.
Танька толкнула его в грудь:
— Она с Андреем, забыл, что ли? А если вдруг что, кому предъявят?
— С Андрюхой-то я договорюсь, ты че, не в теме, зачем он к нам «домашних» таскает? Вот я с ней первым и буду, — закончил он.
Не выдержав, Танюха уже заорала:
— Вали отсюда, тебе сказали! Жеребец нашелся, сопли утри сначала, и там тоже… Производитель, бля!
На ее крик в комнату заглянул хозяин. Поняв, что произошло, он взял парня за волосы и, повернув его голову к себе, негромко сказал:
— Нехорошо так, Валек, не по-бродяжьи. Баба-то пока Андрейкина. Делов его мы не знаем. Он ее нам на сохранение оставил, а ты все испоганить решил? Ты не ее оскорбляешь, мальчонка, ты Андрюху ща опускаешь. Въехал, дружок?
С этими словами он вывел уже не сопротивлявшегося парня из комнаты.

Ларису трясло, как в лихорадке.
— Зачем ты пришла сюда, девонька? — участливо спросила ее Танюха.
— Мне некуда больше идти. Мы с Андреем издалека приехали, — и уже открыто заревев, продолжила: — Я ему убежать помогла.
Таня, тихо охнув, присела рядом и неподвижно смотрела на Ларису.
— Ну ты нашла, с кем связаться, да еще в побег с ним уйти. Дура ты, дура! Он же все равно тебя бросит потом.
— Как бросит? Ты что! Он любит меня, Танечка, очень любит! А я… Я люблю его.
Девушка ошалело затрясла головой:
— Ну ты, мать, даешь! Ты что, ненормальная? Не видела, с кем связалась?
— А с кем? Ну, с кем я связалась? — Лариса смотрела на Таню в упор.
— Ладно, замнем для ясности, ни к чему этот разговор не приведет, меньше знаешь, крепче спишь. Поесть я тебе позже принесу, а на ночь — вон стул в углу, в дверь засунешь. Ну, ножку стула — в ручку дверную, — пояснила она, – может, до утра и дотянем.

Потянувшись, Таня встала и вышла из комнаты. Лариса, сжавшись в комочек, так и сидела на краешке тахты, она очень устала, и мысли ее путались, очень хотелось спать. Все-таки она решила дождаться приезда Андрея. Лучик надежды на его поддержку и любовь еще трепетал в ней. Они все увидят и поймут, что он любит ее и бережет, и никто больше не посмеет к ней прикоснуться! Она даже представила удивленные лица этих девиц, и слабая улыбка промелькнула на ее губах. Лариса так увлеклась этими мыслями, что прослушала приезд Андрея. В соседней комнате снова грянул хор голосов, раздалось звяканье бутылок, шуршание пакетов. Дурниной заорал магнитофон. Лариса притихла. Дверь широко распахнулась, и вошла Танюха с разносом, полным еды. Поставив его на стол, сказала:
— Ешь давай, пока картошка горячая. Тут колбаса, сыр. Андрюха жратвы натащил на роту.
— Позови его, Тань, — попросила Лариса, — скажи, что я зову.
— Да не придет он, — махнула та рукой, — его девки там сейчас развлекают… — она хотела еще что-то сказать, но запнулась и, как-то виновато посмотрев на Ларису, продолжила: — Да нет, он там типа ничего такого, ну, с мужиками же давно не виделся, бухают.
Лариса ответила спокойно:
— Неправда! Он меня любит, он не будет с такими, зачем ты врешь?
Татьяна покраснела, взгляд ее вдруг стал злым и холодным, она подошла ближе и свистящим шепотом произнесла:
— Тебя, значит, красаву такую, он любит, а с такими, как мы, ему в падлу, да? — Ядовитая усмешка искривила ее губы, она рассматривала Ларису со злым удивлением. — Мы-то ладно. А вот ты, «правильная» вся такая, как же в это во все вляпалась-то? Теперь посмотрим, как ты из нашей «ямы» выползать будешь. А может, и понравится, да и останешься. После того, как твой любимый тебя «по кругу» пустит, глядишь, и по-другому запоешь. Не переживай, ты не первая такая у нас тут. Уж кто-кто, а я-то знаю, как он любит таких честных и чистых опускать и ломать. Отработаешь пару ночей, и все притрется.

Тяжело дыша, распаленная Татьяна стояла перед Ларисой. Та по-прежнему сидела на тахте. Казалось, она не слышала ничего из того, что сейчас так яростно выплескивала на нее Татьяна. Комната наполнилась тишиной. Лишь издалека доносилась музыка, звон стаканов, заливистый хохот. А две женщины, глаза в глаза, молча смотрели друг на друга. Лицо одной по-прежнему светилось спокойной улыбкой, на лице второй — злость сменялась удивлением. Тишину нарушил голос Ларисы:
— Это ты со злости все про моего Андрея выдумываешь. Даже и не знаю, зачем тебе это? Может, чтобы мне больнее сделать. Только не знаешь ты его, Таня, совсем не знаешь. Он добрый, Тань, ласковый и сильный. Из-за дружков вот таких в зону попал, да еще и девчонка любимая его предала. А он не сломался и не озлобился. Понимаешь, Танечка? В зоне он никогда бы правды не добился. Так и сидел бы весь срок. Но за что? А он на побег решился, до Москвы хочет дойти! Чтобы дело его пересмотрели, по-честному. Ему поддержка нужна, чтобы ДРУГ был рядом. Он мне доверился, Тань. И я помогу ему, рядом буду, защищать буду.
Танюха, недоуменно тараща глаза, слушала Ларису. Наконец ей удалось выдавить из себя:
— Ты это серьезно, мать, про Андрюху?
Лариса молча кивнула головой. Что еще она могла сказать этой девице, да и стоило ли? Выворачивать наизнанку свои чувства, только им с Андреем и принадлежащие? Да и зачем, перед кем? Таня, почему-то на цыпочках, вышла из комнаты. Остановившись в дверях, сказала:
— Ты все-таки закройся, если что, я три раза стукну.
Лариса рассмеялась:
— Да Андрей же здесь, кто меня тронет? Зачем закрываться? Не буду я, заходи, когда хочешь.
Танюха про себя прошептала: «Дура ты, дура», — и, пожав плечами, закрыла за собой двери.

Проснулось Лариса от дикого хохота и режущего глаза света. Перед диванчиком, на котором она, не раздеваясь, уснула, галдела толпа пьяных мужиков, из-за их плеч выглядывали растрепанные головы их подруг. Возглавлял эту компанию Андрей. Господи! Лариса в ужасе зажмурилась, такого она не могла представить себе даже после дикой сцены в поезде. Андрей, пьяный до изумления, показывал на нее пальцем и говорил, обращаясь к толпе:
— Вот она, пай-девочка, крошечка-хаврошечка, или как там еще? — он грязно выругался.
К нему подскочил Валет и, брызгая слюной, глядя на Ларису обезумевшими глазами, провизжал:
— Золушка…
— Во-во, Золушка, — захохотал Андрей, — искательница «настоящей» любви и прочего человеческого счастья. — Мутным взглядом он обвел прыгающую вокруг него толпу. — Ну, кто из вас хочет дать ей эту любовь, вместе со счастьем? Кто первый? Да не ломитесь вы так, у нее этой любви каждому по пять раз хватит. Я-то знаю, поэтому с вами и делюсь. Пэрсик! А то, представляете, вдруг она весь этот свой запас любви на меня выльет? Затр…ет ведь, кобыла дальстроевская.
Парни гоготали, обшаривая тело Ларисы жадными взглядами. Тоненько взвизгивали девицы. К тахте подскочил Валет. Он повернул свое пьяное потное лицо к Андрюхе и прохрипел:
— Андрюха! Брателло! Я на нее первый глаз положил, ну дай я первый и оприходую, а?
Андрей посмотрел на трясущуюся бледную женщину и подмигнул ей:
— Ну как, подруга моя боевая, угодил я тебе? Смотри, какие мужики вокруг! После твоего занюханного ментенка за счастье считать должна, что тя по-взрослому любить будут. А я что? Я добрый. Ты ж говорила — друзья, а с ними делиться надо, верно? Вот я и делюсь. Для друзей ничего ведь не жалко! — Он подтолкнул пьяного парня к Ларисе. — Давай, первый так первый. Только здорово не гони, другим тоже охота, ведь почти девочка еще, кое-где…
Еще раз подмигнув Ларисе и облапив Надюху за зад, Андрей вышел из комнаты. За ним потянулись остальные, весело желая ошалевшему Валету «не подкачать, а накачать». Все это время Лариса полулежала, поджав ноги к груди и прижав к лицу сжатые в кулачок руки. Она не могла еще очнуться от этого ужаса, не могла стряхнуть с себя оцепенение, охватившее все ее тело и мозг. В голове крутилась одна только глупая мысль: «Я как кролик перед удавом… Как кролик…»

Валек протянул к ней свои грязные подрагивающие руки. И прохрипел, одновременно пискляво:
— Ну иди же сюда, цыпочка, иди к дяде на ручки.
Он дернул Ларису за воротник тонкого свитерка. Плюхнувшись рядом на диванчик, попробовал отвести от ее груди судорожно сжатые руки. Но ему это не удавалось. Шепча что-то себе под нос, он сунул руку в карман куртки и достал нож. Щелкнула кнопка, и Лариса увидела, как из рукояти выскочило блестящее, безжалостно острое лезвие. Это лезвие медленно приблизилось к ее шее, укололо холодом и поползло вниз. Она почувствовала, как под его напором расползается ее свитерок.
— Ну вот, теперь порядок, — прошелестел рядом голос, — без шума и пыли. Юбку и трусы сама снимешь, или?.. А то ведь я могу помочь, видишь, как у меня ловко получается? Только ты быстрее давай, а то у меня уже яйца пухнут, весь вечер себя для тебя берег, — жарко выдохнул он.
Стянув разрезанные края свитера и глядя на Валета пустым взглядом, Лариса медленно опустила ноги на пол и встала.
— Вот и молодца! Шевелись, только побыстрее, сама же уже хочешь, я вижу.
Валет повернулся к ней спиной и принялся расстегивать и стаскивать с себя джинсы. Сделав медленный, неслышный шаг к нему за спину, Лариса взяла в руки маленький металлический стульчик, которым Таня советовала ей закрыть комнату. Последнее, что запомнила Лариса, были удивленные глаза парня. В тот момент, когда он поворачивался к ней, женщина уже размахнулась, и опущенный резко стульчик своим углом угодил прямо тому в висок.
Когда Лариса очнулась, рядом с тахтой неподвижно лежал Валет, брюки расстегнуты и полуспущены. Из-под полуприкрытых век на нее смотрели тусклые мертвые глаза. Лариса присела рядом и, повернув его голову, увидела на левом виске совсем вроде и небольшой синяк.

«Я его убила…» — эта мысль почему-то нисколько не тронула ее, в душе было пусто, и самое странное — совершенно спокойно. Тихо подойдя к двери, она прислушалась, в той комнате так же орал магнитофон и слышалась громкая беседа. Подняв стул, машинально протерла его краем разорванного свитера и вставила ножку в дверную ручку, как и советовала Таня. Затем вернулась к тахте, взяла валяющийся на ней нож, нажала кнопку, лезвие спряталось, нажала снова — оно со щелчком выскочило обратно. Положив нож на подушку, Лариса принялась заталкивать тело своего неудачного кавалера под тахту. Это было нелегко, и она поймала себя на мысли: хорошо, что он такой худой и мелковатый. Накрыв тахту развернутым покрывалом, так, чтобы оно свешивалось до самого пола, и взяв в руки нож, Лариса присела на краешек тахты и прислушалась к звукам. Неожиданно кто-то с той стороны подошел к двери и подергал ее за ручку. Раздался удивленный голос:
— Во бля, Валет забаррикадировался! Наверное, дает бабец ему классно, не по-мелочи. Ты что это, падла, дверь-то закрыл? Делиться не хочешь? Слышь, Андрюха, нам после этого мелкого хоть что-нибудь там останется?
Лариса, затаив дыхание, ждала продолжения разговора.
— Да достанется всем! Ты че, не видел? Там же хоть ложкой хлебай…
Голос Андрея нес про нее такую похабщину, что из глаз Ларисы катились слезы.
— Завтра я, может, свалю, а может, поторчу еще, так что она вся ваша, не кипешуйте. Деваться-то этой клухе некуда. — Андрей сплюнул, потом, видимо, сам подергал дверь. — Да он спит уже, скорее всего, наркоша конченный, хорошо, если хоть всунуть успел. Целый вечер, придурок, гоношился, готовился, чтобы не подкачать. Как он там орал: «Чтоб не упало!», — передразнил он Валета, — а оно взяло, и не встало!
За дверью все уже громко ржали.
— Да хрен с ними, — сказал другой голос, — мне уже и не до бабы, что-то спать хочется. Наше от нас и завтра не уйдет. Кстати, а куда Танька слиняла? Целый вечер ее не вижу, а, Андрюх?
— Я ее на вокзал послал, с билетами сейчас напряженка, мне-то в очереди маячить нельзя. Пусть там поляну пробьет, приедет, расскажет, что к чему.
— А не боишься бабе-то доверять? — удивился парень. — Ведь не дай боже чего, сдаст с потрохами, по дешевке.
— Это ты меня скорее сдашь не по мелочи, понял? А Танюха мне по гроб жизни обязана, так что я на ее счет спокоен. Хоть на куски режь, слова лишнего не скажет. Да и вообще, — продолжал он, — в таких делах некоторые бабы надежнее самого крутого мужика. Учись, боец. Лан, всем спать, завтра день еще будет.

Голоса за дверью стихли. Лариса с трудом перевела дыхание. Состояние, в котором она находилась, не поддавалось объяснению. Внутри по-прежнему было пусто и отстраненно спокойно. Она не думала о том, что сделают с ней, когда обнаружат тело Валета. В Ларисе пробуждался незнакомый ей хладнокровный человек, и она присматривалась и прислушивалась к нему, не думая о дне завтрашнем и не вспоминая свое прошлое. Этого прошлого теперь просто не было, как, впрочем, не было теперь и будущего.
Хлопок входной двери в затихшей квартире прогремел для нее взрывом. В дверь комнаты тихонько стукнули три раза. Лариса на цыпочках прокралась к двери и услышала шепот.
— Лара, это я, Танюха, открой, все спят, тихо у нас.
Лариса осторожно вытащила стул, и Таня проскользнула в комнату. Стул тут же был снова вставлен в дверную ручку. Танюха оглядела комнату, перевела взгляд на Ларису и охнула:
— Все-таки, они тебя все… да? Как же… Боже… А твой Андрюша?
Лариса смотрела ей прямо в глаза:
— А знаешь, ведь ты была права. И его отец тоже, да и в зоне не зря, видать, его сторонились все. Одна только я «самая умная» оказалась, придумала любовь какую-то. На самый краешек жизни с ним убежать собралась. Вот и оказалась, как и хотела, на самом, что ни на есть, краю жизни, Тань. Да нет, и не на краю уже даже, а лечу в пропасть, и до дна уже чуть осталось. Пока эти, там, — она кивнула на двери, — не проснутся.
Татьяна схватила ее за руку:
— Давай я тебя уведу отсюда, пока спят. До вокзала доедешь и уезжай. Кто тебя искать-то будет? Ну кому ты такая, бедолага, нужна-то?
— Теперь нужна, — ответила Лариса и, приподняв покрывало, показала Танюхе под тахту.
Та взвизгнула и отскочила в сторону:
— Ты его как?.. Ты его чем?.. Зачем? — выдавила она из себя.
Лариса показала ей на стульчик.
— Вот. Прямо в висок угодила, и сразу наповал, и крови, видишь, ни капли. Вот так как-то, — она удивленно развела руками.
— Господи, что же будет теперь, что будет? — шепотом причитала Татьяна. — Они ж тебя живьем теперь растерзают, на кусочки порежут за говнюка этого проколотого. Что же нам придумать-то? Что ты молчишь, как деревянная?! — шепотом, но заорала она на Ларису.
Та пожала плечами.
— Идти мне здесь некуда, денег ни копейки, одеть тоже, — она провела рукой по разрезанному свитеру. — Может, сказать, что он под утро ушел куда-то? За дозой вот… — Она вопросительно посмотрела на Танюху. — А за день, может, что-то и изменится, если, конечно, ты меня им прямо сейчас не продашь.
— Дура! Блин, как тебе такое в голову пришло? Думала еще небось… Я бы этого Валета… Да и не Валет он, Валек позорный, сама бы давно с удовольствием завалила или траванула бы чем, жаба он позорная! Что же делать-то? Что дальше?
— А дальше он пованивать начнет, — зло ощерилась Лариса.
— Ладно, выбора пока нет, будем ждать утра. Да, Лор, если что, он к Толяну за дозами бегает, бегал, — осеклась она.
— Спасибо, Тань, — ответила Лариса, и они неожиданно улыбнулись друг другу.

До утра Лариса не смыкала глаз, была в какой-то полудреме. Мыслей не было. То, что она сидит, привалившись к стенке, практически на трупе, ее не трогало совершенно. Она была далеко. В воспаленном мозгу сменялись картинки, чередовалось детство, лес, тайга… Это было похоже на бред. Рассвело, когда раздался громкий требовательный стук в дверь.
— Это я, Ларис, Таня. Выходи, не бойся.
Женщина открыла дверь, ей было уже все равно. Танюха приглашающе махнула Ларисе рукой и потащила в комнату.
Вся компания собралась здесь. Затаив дыхание, все смотрели на выступающего по телевизору какого-то мужика. Сквозь шум в ушах Лариса не могла сразу понять, о чем тот говорит и кто это вообще такой. Вдруг по всему экрану расплылись буквы, складываясь в слова, — «Внимание! Розыск!». На экране стали появляться фотографии разыскиваемых преступников. Передавались их приметы, назывались места, где они предположительно могут находиться. На экране крупно появилась фотография Андрея. Под ней была надпись — «Всесоюзный розыск». Мужчина в форме зачитал сведения об Андрее, о побеге, о том, что были жертвы среди сотрудников внутренних органов. О его старых преступлениях. Предупреждали о том, что он может быть «вооружен и очень опасен при задержании». И наконец, Лариса услышала: «С ним может находиться молодая женщина, работник медицинской части учреждения, которую он, по некоторым предположениям, удерживает при себе в качестве заложницы. При малейшей опасности может использовать ее в качестве живого щита». Следом показали фотографию Ларисы, передали ее приметы. И по экрану поползли уже другие фотографии.

Лариса так и стояла неподвижно, опустив руки, пока Андрей не тряхнул ее за плечо.
— Ты что стоишь-то, как столб, продолжим наши игры, малышка? Слышала, что дяденька сказал? Заложница ты у меня и живой щит. Значит, никак ты пока от меня не избавишься… Танюха! — заорал он, и когда та подбежала, сказал: — Быстро прикид даме сообрази. Чтобы в глаза не бросалась. Линять нам по-быстрому надо, менты уже на хвосте болтаются, скорее всего. Быстро они, падлы, сориентировались.
Андрей подошел к хозяину квартиры и быстрым шепотом что-то ему сказал. Тот, кивнув головой, отправил на кухню Катю и Надю. Зашел к двум оставшимся парням. Внимательно выслушав слова хозяина, парни тоже ушли из квартиры. Вошла Танюха, забрав с собой Ларису, повела ее одеваться. Пока та надевала ее брюки, свитер и куртку, Танюха шептала:
— Ой, да что же это у тебя. Так и сыплется, и сыплется, то одна пакость, то другая. Ты уже смотри сама, может, все-таки убежишь как-нибудь снова, — всхлипнув, она вдруг сказала без всяких подвываний и очень серьезным голосом: — Ты поаккуратнее с ним, Лариса, ему ведь человека убить ничего не стоит. Уж я-то точно знаю, — закончила она.
— Теперь и я все знаю, — ответила ей Лариса, — я буду осторожнее, не беспокойся. Спасибо тебе за все.
Уже одетая, Лариса зашла в комнату. Андрей на корточках сидел перед рюкзаком и перекладывал в нем какие-то пакеты. Около него на полу лежал собранный автомат. Мельком взглянув на Ларису и продолжая копаться в рюкзаке, он сказал:
— От ментов иногда тоже польза бывает. Взяли и записали тебя в заложницы, значит, поживем еще. — Он грубо усмехнулся и продолжил: — Для тебя ведь лучше под пулями умереть, чем под каким-нибудь Вальком, правда? Кстати, а где Валек? Я что-то не понял, чего он не вылазит-то на свет божий? Ты его там не до смерти затрахала? Смотри, за кента мне ответишь, Снегурочка.
Лариса посмотрела на него:
— Он под утро уже ушел, проснулся весь в поту, рожа аж серая, сказал, что ему срочно надо к Толяну какому-то, или Коляну, я не расслышала.
Андрей нахмурился и покачал головой:
— Да, плотно кентуха на иглу присел, каши с ним уже не сваришь. Ну да ладно, спасение утопающих… А нам о себе подумать надо.
В комнату быстро вошел хозяин.
— Слышь, Андрей, братва говорит, что наш район менты плотно обложили. Валить тебе сейчас надо, а то поздно будет. Они недалеко отсюда хату накрыли, теперь там всех трясут.
Андрей затянул лямку рюкзака и перекинул его через плечо. Потом приказным тоном сказал Ларисе:
— Выйди к девкам и Танюхе скажи, пусть зайдет, дело есть.
Лариса вышла на кухню. Девчата сидели молча и курили. Иногда перебрасывались короткими фразами. Лариса, посмотрев на Таню, кивнула ей головой — «Зовет». Та встала и быстро вышла из комнаты. Надюха потихоньку спросила:
— Чаю хочешь?
Лариса покачала головой.
— Спасибо, не надо.
Взгляд Надюхи был жалостливым. С опаской поглядывая в сторону комнаты, где находился Андрей, она прошептала:
— Куда же вы теперь? Зачем он тебя с собой тянет?
— Да не знаю я ничего. Он ведь мне не докладывает — куда и зачем, — вздохнула Лариса.
Они переглянулись и опустили глаза. В небольшой кухоньке повисла тяжелая тишина, которую прервало появление Танюхи.
— Теперь ты иди, — коротко бросила она Ларисе, — он ждет, вы сейчас уходите.
В каком-то необъяснимом порыве Лариса шагнула к Тане, и девушки крепко обнялись. Пересохшими губами Танюха прошептала:
— Все будет хорошо.
Лариса ответила так же тихо:
— Будет.
Войдя в комнату, она сказала, не глядя на Андрея:
— Я готова.
Он с удивлением посмотрел на нее. Глаза его зло прищурились:
— Готова? К чему же ты готова? Ты еще не знаешь, что ждет тебя, а уже готова?
Лариса устало посмотрела на него:
— Чего ты хочешь? Ведь это тебе надо, чтобы я была рядом. Так вот, я готова.
— Заткнись! — с бешенством в голосе рявкнул Андрей и, схватив ее за плечо, подтолкнул к двери: — И попробуй вякнуть что-нибудь, я тебя голыми руками успею задавить.
В прихожую выглянула Танюха. Проходя мимо нее, Андрей быстро проговорил:
— Через полчаса, самое большее — через час, и смотри у меня, не вздумай слинять.
Небрежно хлопнув по щеке испуганно сжавшуюся Татьяну, он открыл дверь и вытолкнул Ларису на лестничную площадку.

Они долго шли какими-то проходными дворами, быстро и молча. Затем на автобусе проехали несколько остановок. Когда вышли, Лариса увидела улицу, состоящую из частных домиков. Некоторые из них были ухожены, чисто выбелены. Под окнами разбиты клумбы. Проведя ее мимо этой красоты с ровненькими заборчиками, Андрей подошел к неказистому домику со сдвинутой набок крышей. Заборчик был тоже перекошен. Калитка висела на одной петле. Пропустив Ларису вперед и быстро пробежав взглядом по улице, Андрей, не постучав, распахнул дверь.
Хозяин, мужичок лет тридцати пяти, в старом застиранном спортивном костюме, что-то помешивал в кастрюле, стоящей на плите. Не поворачиваясь к вошедшим, он пробурчал:
— Двери закрывай, кого там хер принес с утра пораньше.
Плотно прикрыв дверь, Андрей прислонился к косяку и ответил:
— Меня принес. Я-то думал, ты обрадуешься, а ты лаяться начал. Нехорошо, Шплинт, так гостей встречать, ох, нехорошо, — голос его становился все тише и ласковее.
Лариса видела, как мужик все глубже втягивал голову в плечи. Наконец он медленно повернулся. Глаза его испуганно бегали. Губы пытались выдавить улыбку:
— Шишкарь, ты же в бегах, тебя ведь ищут. Как же ты?..
Выйдя на середину комнаты и встав напротив мужчины, Андрей продолжал улыбаться.
— В бегах я, в бегах, милок… Все-то ты знаешь. Ну, в бегах, и как же я мог мимо моего лучшего кента пробежать? И не заглянуть к нему хоть на минутку, а, Шплинт? Как ты думаешь? Или ты уже и не рад, что встретились? — Все так же улыбаясь, он сгреб на груди у Шплинта футболку. — Или ты, дружок, думал, слава богу, посадили Шишкаря? И должок канул, как в воду, а, Шплинтенок? — Он грубо тряхнул мужика. — Думал так, сволочь? Ну, что молчишь?
Отпустив мужичка, Андрей брезгливо вытер руку о куртку. Шплинт, мотая головой и суетливо дергая руками, прохрипел:
— Ты чего, Шишкарь? Ничего я не забыл, хорошо, что зашел, я для тебя что хочешь, ты же знаешь. И живи, сколько надо, в тесноте, да не в обиде.


Лариса, так и стоявшая около двери, с брезгливостью смотрела на эту картину. «Боже мой, — мелькнуло у нее в голове, — там бичарня была, и здесь не лучше, и в этом обществе он король. Над такими-то что не королить?» Она даже не думала, что будет с ней, просто в душе у нее постепенно рос комок ненависти к этому человеку, который позвал ее за собой. И ведь она поверила. В который уже раз она смотрела на себя как бы со стороны. И никак не могла понять до конца, что весь это кошмар происходит с ней наяву. Ее просто использовали. Так же просто и выкинут. «Да, да, — сказала она себе, — навешали на уши рассказов о любви, а потом вытерли ноги, но пока еще не выбросили. Ты еще для чего-то нужна ему». Когда Лариса очнулась от своих невеселых мыслей, Андрей уже заканчивал разговор со Шплинтом. «Ты все понял? — услышала она. — И чтоб мухой мне, одна нога здесь, другая там, тебе же лучше будет, если я быстрее свалю».
Шплинт почти выбежал на улицу и быстрым шагом направился в сторону автобусной остановки. Подняв с пола рюкзак, Шишкин посмотрел на Ларису:
— Ну, что задумалась? Не о таком мечтала? Ничего, дальше еще круче будет, я тебе гарантирую. Только не вбивай себе в голову, киска, что ты от меня сбежать можешь. Взялась помогать — так помогай.
Он издевательски хохотнул прямо ей в лицо. Непроизвольно сжав кулаки, Лариса шагнула к нему. Лицо ее окаменело и не выражало никаких чувств.
— Ого, ну и рожа, — присвистнул Шишкин, вдруг увидев перед собой новую для себя женщину. — Что, правда тебе не нравится? Прошу извинения, мадам, что нарушил ваши моральные устои и не сдержал свои обещания. — Он шутовски поклонился Ларисе и тут же хлестко ударил ее по лицу.
На мгновение Лариса оглохла. Ей казалось, что она теряет сознание. Подтолкнув ее к ветхой самодельной табуретке, Андрей прошептал:
— Ты на кого хвост топорщишь, сучка? Не поняла еще, что ли, в чьи руки попала? Сиди и не шелести мне тут. Поняла? — Он дернул ее за волосы. — Поняла, я спрашиваю?
Лариса слабо кивнула головой:
— Да.
— Вот так-то, коза пушистая.

Оставив Ларису, Андрей шагнул в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь. Сидя на неудобной табуретке, закрыв глаза, Лариса думала только об одном: «Надо как-то бежать отсюда. Он же убьет меня, не сейчас, так потом». Все мысли ее крутились вокруг этого «убежать». У нее не было денег, и города она совершенно не знала. Внезапно ее пронзила еще одна мысль: «А куда теперь бежать? Нет дома, нет семьи». Она и представить себе не могла, как вернется к мужу. Что будет говорить, как себя вести. «Действительно, может, кому-то можно выдать себя за заложницу. Рассказать, сколько страха натерпелась в этом путешествии. Михаил, может, и не поверит сначала, но ведь пожалеет. Простит, наверное, и поверит потом. Соседки будут ахать, и жизнь постепенно наладится».
Лариса сидела и тихо плакала. Потом тихонько встала и подошла к окну. По пыльной улице на трехколесном велосипеде ездил мальчишка. К нему подошла молодая женщина, застегнула на нем курточку и что-то сказала. Пацан, закинув голову, весело засмеялся и, нажимая на педали, быстро поехал дальше. Глядя на это, Ларисе хотелось разбить пыльное окно, выскочить и бежать, бежать как можно дальше. Все равно — куда. Только бы не видеть больше Андрея, не идти за ним следом в неизвестное и страшное будущее.
Лариса прислушалась. В доме было неестественно тихо. Из комнаты, в которую ушел Андрей, не доносилось ни звука. «Может, он спит, — подумала она, — тогда можно будет просто уйти, искать он меня не будет, его самого ищут. Он уже сейчас мечется, как загнанный волк». И вдруг Лариса поняла: да она ведь не знает, ЧТО задумал Шишкин. Все их разговоры сходились на том, как Андрей восстановит справедливость. И найдет друзей, которые его подставили. Теперь-то она понимала — это все были только разговоры, и она совсем не знает его дальнейших планов, настоящих планов, так же, как не знает, долго ли он будет таскать ее за собой и чем все это закончится.
Осторожно подойдя к двери в комнату, Лариса прислушалась — тихо. Очень медленно она приоткрыла дверь и сразу наткнулась на холодный взгляд Андрея. Не отводя от Ларисы глаз, он подошел и рывком затащил ее в комнату.
— Следишь, тварюга позорная? Я же сказал тебе – сидеть, бояться. Ментовка ты все же.
Эти слова были последними, услышанными ею. Тяжелый кулак обрушился на голову, Лариса потеряла сознание…

Свет лампочки был тусклым, но все равно резал глаза, когда Лариса попыталась приподнять голову. В ушах зашумело, пульс отчетливо забарабанил в висках. Но все равно сквозь этот шум можно было разобрать тихий разговор людей, сидящих за столом. Сквозь приоткрытые веки Лариса узнала одного. Это был Шплинт. Второй, молодой парень, был ей незнаком. Говорил молодой:
— Да, натворил нам делов тут твой Шишкарь. Парился бы, козел, на зоне, и нам бы спокойнее было, так нет же, в бега ударился. Теперь нам за тачку отвечать. Да и трупешник этот куда-то девать надо будет. На кой он ее за собой таскает?
Две головы повернулись в сторону Ларисы, она крепко зажмурила глаза. Шплинт подскочил к ней и, коснувшись щеки, сказал:
— Живая пока, не добил. Не бзди, Петруха, нет трупа, а уж за тачку ответим. — Он взял Ларису за руку, пытаясь нащупать пульс. — Нет, ты посмотри, — опять повернулся он к молодому, — я бы точно сдох, если бы он мне так врезал. А она ничего, оклемалась.
Петруха тоже вышел из-за стола и, подойдя к Ларисе, хмуро спросил Шплинта:
— Ты чему радуешься, кретин? Умный мужичок сказал: «Нет человека — нет проблемы», а у нас теперь что? Проблема появилась. С дохлой бабой мы бы нашли, что делать, а вот что мы будем делать с живой?
Выслушав эту тираду, Шплинт, набычившись, ответил:
— А мы ее быстренько оклемаем и отправим домой. Правда, девонька? Поедешь домой, и голова заживет.
— «Отправим», — передразнил Петруха, — она очухается и сдаст нас ментам. И потопаем мы по тракту, как сообщники и пособники.
Лариса шевельнула онемевшими губами:
— Не сдам, не сдам. Мне самой к ментам нельзя.
Шплинт и Петруха уставились на нее, ничего не говоря. Она попыталась сесть, но страшная боль опять ударила в голову, отдаваясь в позвоночнике. И тогда Петруха, подхватив ее на руки и подняв с пола, уложил на хозяйскую кровать. Повыше подняв подушку, переждав, пока боль успокоится, Лариса спросила:
— А где Андрей, куда он ушел?
Мужики переглянулись.
— Куда ушел — нам не докладывал. Тачку мы ему пригнали, он свалил, и ни слуху ни духу. Хотел тебя с собой тащить, потом решил, что ты все равно не жилец, нам оставил, для захоронения, так сказать. Он ведь по-светлому уходил. Так что ты уже часов пять тут валяешься.

Лариса закрыла глаза. Мыслей не было. Она поняла только одно — Шишкин оставил ее, а сам поехал дальше. «Почему же он так взбесился, когда я просто заглянула в комнату?» — пыталась вспомнить Лариса. И вдруг перед ней словно ожило то, что произошло. Вот она приоткрыла дверь, вот к ней подходит Шишкин, рывок — и она в комнате. На полу аккуратными кирпичиками лежат пачки денег, их много, этих кирпичиков. И еще они как-то не так выглядят… Доллары… «Откуда у него столько долларов, ведь это очень много?..» Мысли опять начали путаться. И Лариса с усилием открыла глаза. Перед ней стоял Шплинт:
— Тебе хоть есть куда идти? Долго тебе у нас нельзя.
Лариса отрицательно покачала головой и в который уже раз попыталась подняться. Тело было непослушным, голова тяжелой, но шум постепенно утихал, глаза уже не болели. Губы пересохли. Она тихо ответила:
— Некуда мне уходить, я от самой зоны с ним, никого здесь не знаю.
— Че с самой зоны-то? – обалдело спросил Шплинт. — Ты чего, тоже беглая, что ли?
Лариса посмотрела на него:
— Теперь тоже, наверное, в бегах, если ему помогала.
Шплинт пробормотал:
— Ну ты, девка, даешь. И что мне теперь с тобой делать?..