Спектральный анализ... Женщины. Часть 10.

Автор: Бабанин — Теперь ты уже никогда не испортишь мне настроение, потому что я поняла одну очень-очень важную вещь. Тихо, не перебивай! Я поняла, что… убери руки, дай мне сказать. Так вот, я поняла, что ты меня по-настоящему любишь! Да, и теперь мне будет очень легко жить. Что бы ты ни говорил, но любишь ты только меня! Наверное, для женщины это очень важно понять. То, что осознала я. А ерничаешь ты только из-за страха, что однажды я все пойму. Так что теперь можешь не юродствовать! Чего молчишь, а? Правду-матку услышал?
- Правду матки. У тебя приступ иллюзий. Каждая недолюбленная женщина однажды воображает себя любимой, и от этого на сердце становится легко. Принесла что-нибудь?
- У тебя опять пусто? Господи, зачем ты посылаешь такие испытания на мою голову? Ведь он меня любит, Господи! Буде с него, грешного!
- Чего ты причитаешь? Проси чего-нибудь существенного, а то он отделается «хлебом насущным и даст нам днесь». Проси скатерть-самобранку, остальное можно купить.
- Заткнись! Дай мне с Богом пообщаться.
- Мне что, выйти?
- Сиди и не выпендривайся. Господи, этот человек давно меня любит, и где-то в глубине своей пропащей души он очень добрый и милый. Прости его, ведь не ведает, что творит.
- Думаешь, услышал? Сейчас загляну в холодильник. Не-а, кажись, спит или занят другими делами. Пусто. Ну-ка, попробуй еще раз, а я в магазин смотаюсь. У тебя есть «щебенка»?
- В сумке возьми и проваливай, ты мне все испортишь. Купи окорочка. Я приготовлю та-акое блюдо! И соус «барбекю».
- На троих брать?
- Чего «на троих»?
- Ну… окорочка.
- А кто третий?
- А Он что, не голоден?
- Кто?
- Ну, с кем ты разговариваешь?
- Иди вон, дурак! Теперь он точно ни фига тебе не даст.
- Главное, чтобы ты дала. Все, меня нет, общайтесь. Пить будем что-нибудь? Понял, ухожу.
- Если есть «чинзано» — возьми.
- А если есть коньяк?
- Перетопчешься. Меня не может любить алкоголик.
- Ну да, ну да…
***
- Ну, получилось?
- Что-то окорочка синие.
- Я подбирал под цвет твоих глаз. Ну, что он сказал? Будет меня опекать?
- Я тебя буду опекать, с его помощью. Теперь ты будешь совсем другим.
- Другой я еще хуже. Вот увидишь.
- Посмотрим. Вынеси мусор и бутылки с балкона.
- Мусор вынесу, а бутылки — это стратегический запас, их нельзя трогать. Я их берегу на собственные похороны.
- Нет, ты их вытащишь прямо сейчас! Позор, столько выпить за одну зиму!
- Так не топили же. И, вообще, коньяк — дизельное топливо для моего мозга.
- Всегда можно найти оправдание своим порокам, алкаш!
- Так, процесс зашел далеко. Забирай свою дичь и вали домой к мужу — ему будешь читать нотации. Если я вдруг получу скатерть-самобранку, то отправлю ее бандеролью. Проваливай! Тебе надо устроиться тюремным надзирателем.
- Я же для тебя стараюсь. Сколько можно так жить? Ты же ничего не ешь — только пьешь и…
- Вот пусть все остается по-старому. Реформатор выискался.
- Ладно, будем идти маленькими шажками. Бутылки можешь оставить, но мусор вынеси.
- Я тебе с удовольствием вынес бы.
- Зато я знаю, что ты меня очень любишь.
- Первый раз об этом слышу.
- Теперь я часто буду напоминать об этом.
- Не сомневаюсь.
- Не сомневайся. Эй, а поцеловать любимую женщину?
- Господи, не надо мне твоей скатерти, забери эту пиявку!
- Он спит и ничего не слышит.
- Я дождусь, когда он проснется и, если вдруг однажды ты очутишься в Чувашии, значит, Он проснулся и услышал мои мольбы. Я пошел.
- Да пошел ты!
***
- Привет.
- Здрас-сте.
- Там, возле вашего подъезда «скорая» стоит.
- Тебя караулит. Это я вызвал психиатрическую бригаду.
- Зачем? Ты заболел?
- Я — нет, а вот ты меня последнее время пугаешь.
- Ладно врать, они пошли в другой подъезд.
- Отвлекающий маневр. В нужный момент по моему знаку они через чердак ворвутся сюда и повяжут. Так что держи себя в рамках.
- Может, поможешь сумку снять? Невежда.
- Сначала скажи. Что в ней?
- Что я еще могу тебе принести?
- Ты? Ты много можешь. Так что там?
- Сегодня у нас будет рыбный день.
- А пиво?
- Будешь… криво. Да помоги же, стал, как истукан!
- И улыбаться ты стала как-то криво. Не к добру.
- Дурачок, у меня флюс был недавно. Две ночи не спала.
- Вишь, как грехи выходят, боком.
- Никакие не грехи, просто «дупло» вовремя не залечила.
- Твое «дупло» уже ничем не залечишь.
- Знаешь, как больно было?! И выходные как назло. Еще немного, и зуб пришлось бы удалять.
- Да. Без зуба ты была бы похожа на Нагайну. Ладно, проходи. Растопила ты мое сердце своими стоматологическими триллерами. У меня есть сюрприз!
- Когда ты вот так улыбаешься, я всегда жду какой-нибудь гадости.
- И правильно. Люди всегда улыбаются перед тем, как напакостить. Поэтому американцы — самые подлые люди на планете.
- И где этот сюрприз?
- А что ты по сторонам озираешься? Он маленький, с первого взгляда неприметный.
- Так где же он?
- У тебя много дел на следующей неделе?
- Как обычно, а что?
- Нет, скажи: сильно занята?
- Я не знаю, как ответить. Смотря, что ты предложишь.
- Вот хитрожопая! Я уезжаю в среду.
- Надолго?
- Сначала люди спрашивают: куда?
- Куда? Надолго?
- А что глазки так округлились?
- Где сюрприз? Или это он и есть?
- И да, и нет. Я уезжаю в Москву на пять дней. С дорогой — восемь.
- Зачем?
- Прогуливать аванс от издательства.
- Да?
- Да.
- И… куда?
- Ты че, глухая? Я же сказал, в…
- А я?..
- А у тебя много дел на следующей неделе, да и муж не отпустит… Но на всякий я взял два билета. Между прочим, в купе спального вагона. Там только два места, и дверь изнутри запирается. Впрочем, если вдруг… не сможешь, то меня уже просили…
- В среду?
- Что?
- Уезжать надо в среду?
- Когда угодно, но билеты на среду, в пятнадцать тридцать.
- В среду?.. Пятнадцать тридцать?.. На восемь дней?! Я еду. Здорово, Пиноккио! Я в Москве и была-то только проездом, а тут… Да еще в «спальнике», с тобой!
- Немаловажное замечание. Именно — со мной. Представь: в купе — жарища, окна настежь, мы сидим голые и тут…
- Совсем голые?
- Нет, я голый, а ты в рейтузах с начесом и в ватнике.
- И смотрим в окно, а там проплывают города, да?
- Да. Только это города смотрят, как мы с Принцессой голые проплываем мимо. Какая ты прелесть с этим флюсом!
***
- Ого! Такое маленькое! Я-то думала, что как обычное, только на двоих, а это…
- Иди в общий вагон, а мне и здесь нравится.
- Да нет, это я так. Здесь, так здесь. Давай поцелуемся, потому что мы… тронулись.
- Я не тронулся. Ну, ладно, с почином вас, Глеб Георгиевич. Ур-ра! Теперь мы с тобой одни тридцать часов. Никуда не надо бежать, ничего не надо делать. Ты корм взяла?
- Конечно. На неделю хватит, только подогреть негде, да?
- Будем есть холодное. А мои припасы, вообще, лучше охлажденными употреблять. Тридцать часов сплошного разврата и угара! Кстати, ты обещала ходить голой — раздевайся!
- Ты очумел?! У нас еще билеты не проверяли.
- Тогда снимай трусики. Сейчас же, иначе высажу в Инкермане!
- Зачем?
- Затем, что я хочу каждую секунду чувствовать твою доступность. Снимай, живо!
- Хорошо, хорошо. И не надо так огорчаться. Все, ты доволен? Куда бы их положить?
- Повесь на самое видное место, пусть все видят, что красивая женщина едет без трусиков в дальнее путешествие.
- Фетишист! Аккуратнее, я сама повешу, маньяк какой-то!
- А теперь я тебя поцелую. Нет, не в щечку и даже не в губки. Вообще-то в губки, но не в эти. Ой, как они набухли, поди, волнуются перед дорогой.
- Кто-то стучится. Тихо, не открывай!
- Чего ты? Не может же твой муж еще и проводником работать. Пожалуйста. Вот билеты. Да, до Москвы. Чай нам не нужен, а белье…
- Я взяла из дома. Почему не положено? Дурацкие, значит, правила! Я не собираюсь спать на грязных мокрых простынях! Так, сколько стоит ваша постель? Вот, возьмите, сдачи не надо и белья тоже. Желательно, чтобы мы снова увиделись с вами уже в Москве. Спасибо.
- Ну, ты даешь! Обидела девушку.
- А почему ее так волнует, на чем мы будем спать? И похотливо на тебя зыркает. Вы что, знакомы? Может, ты уже ездил в «романтическое путешествие»?
- А я тебя ка-ак укушу больно.
- А я тогда ка-ак надену трусики и больше никогда их не сниму.
- Все, сдаюсь, сдаюсь. Это удар ниже пояса. На чем, бишь, мы остановились?
- На проводнице.
- Ночью свяжем ее и выкинем в окно.
- Велика честь для такой… сыкушки. Но за кипятком ходить буду я. И вообще, раздевайся — ты же обещал, что ехать будем голыми.
- Еще Инкерман не проехали.
- Проедем, раздевайся!

(Продолжение следует).