Аравийская пустыня

Автор: max_kz В шестом классе, на уроке литературы, нам задали изобразить сценки из Библии (Ветхий Завет). Мне достался эпизод о том, как Моисей выводит иудеев из Египта. Рисунок необходимо было дополнить у доски небольшим рассказом.
Подошла моя очередь. Я вышел, встал рядом со столом учительницы и поднял альбомный лист, попутно набрав в легкие воздух. Класс хихикнул. Учительница немного подалась вперед и прищурилась, чтобы разглядеть рисунок.
Домашних заданий и так задавали слишком много: пересказы по английскому языку, уравнения по алгебре, теоремы по геометрии, задачи по физике, русский язык, а тут еще и иллюстрация к Ветхому Завету. В общем, пока я делал все остальные задания, настал глубокий вечер, на «закуску» осталось самое непонятное.
Я сидел за письменным столом и передо мной лежал чистый альбомный лист. Моисей ведет иудеев по пустыне. Я зевал, пора было ложиться спать. Моисей ведет иудеев по пустыне. Пустыня? Желтый песок. Необходим был креатив, как говорят сейчас, чтобы разделаться с этим заданием. Я взял акварельные краски и выкрасил желтым цветом весь альбомный лист – пустыня готова. Теперь нужен Моисей и иудеи. Я понятия не имел, как выглядит Моисей, понятия не имел, как рисовать иудеев. Всех с бородой что ли? Цветастые одежды как у цыган? Шагают как на демонстрации? Взял простой карандаш, поставил посередине листа жирную точку, за ней – бесформенный контур побольше, который заштриховал — это иудеи, толпа иудеев. Дёшево и сердито, как сейчас говорится, оставил рисунок на письменном столе и лег спать.
Ничего не оставалось, как начинать рассказ. Класс хихикнул. Учительница немного подалась вперед и прищурилась, чтобы разглядеть рисунок. Я — на неё, она недовольно поморщилась, но ничего не сказала. Было понятно, что меня спасет красочный, полный впечатлений и неожиданных подробностей рассказ.
Мы были где-то на краю Аравийской пустыни. Нас, как и всё человечество, ждали песчаные миражи и нехватка воды. Солнце палило, не переставая, пятьдесят восемь градусов выше ноля по Цельсию. Мой квадроцикл уверенно гнал по крупным и мелким волнам песка, жаркий бриз пустыни поднимал песчаную пыль, от которой спасала «арафатка» и солнцезащитные очки. Я жал на гашетку, автоматически переключались передачи, квадроцикл преодолевал расстояние. Колонны из песка, шары из камня, причудливые пейзажи пространства. На горизонте скалы разной тональности: те, что ближе – светло-серые, те, что дальше – черные. Красные скалы – рядом. Не заметил, как колесо «железного коня» попало на булыжник, чуть не перевернулись, подруга крепче обхватила руками мою талию. Повезло. Наступала ночь, одна из тех кромешных ночей, что наступают в пустыне, почти мгновенно окутывает землю темнота. Я включил дальний свет, но фонари освещали не слишком далеко. Вспомнилась глава «Исход» Ветхого Завета: «… Моисей простер руку свою к небу, и была густая тьма по всей земле Египетской три дня; не видели друг друга, и никто не вставал с места своего три дня…». Глафира еще сильнее обхватила мою талию рукой, молчала, видимо, потеряв от страха дар речи. Интересно испытать на себе одну из Казней Египетских. Ночь в пустыне – это не та ночь, к которой привыкли мы, жители северных европейских стран. Земля и небо другого континента, ночь идеально черного цвета.
Несколькими часами ранее мы мирно курили кальян в лагере у бедуинов. Сидели в шалаше, покрытом тканью из козьей шерсти, я пил кофе с кардамоном, ел «фалашиа», то есть местный хлеб, чем-то напоминающий пресный лаваш. Удобные деревянные скамейки располагали к отдыху, тень – не так-то много надо в пустыне. В своей белой ковбойской шляпе я стоял рядом с египтянкой, той, что пекла «лаваши» и думал, как бы ее украсть. Скорее всего, не получится, на многие километры гладкая поверхность песка. Почти вся экскурсионная группа ушла кататься на верблюдах, мы же двинулись вглубь селения и наткнулись на детей. Девочки – ничего так, черненькие, улыбаются, смешные, просят потрогать тебя руками. Как здесь выбирают невест, если открыты только глаза? Я поинтересовался: по щиколотке. Худая щиколотка – плохо кормили родители и калым за такую невесту лишь какой-нибудь плохонький верблюд. Толстая щиколотка – тоже не очень. Должна быть средняя.
Индивидуализм и тяга к настоящим, а не поддельным приключениям подвигла нас отколоться от группы. Все экскурсии, на которых людей водят по «аттракционам» не имеют ничего общего с приключениями. Мы бродили по селению, вдалеке, под навесом молился Аллаху бедуин, видимо пришло время вечерней молитвы: бил поклоны, стоя на коленях. Лицом к Мекке. Смешно смотреть на этих мусульман, никогда тем не поспеть за христианской цивилизацией, стремятся, конечно, но слишком мало степеней свободы предполагает их культура. В то время как понимание, «прорыв», всегда строится на исключении из правил. Мы заметили колонну наших квадроциклов около плетеного забора. Я предложил Глафире незаметно свалить в пустыню. Устроим маленькое представление. Она согласилась.
Пустыня? Бедуины живут в пустыне не менее четырех тысяч лет. Сначала они были язычниками, потом христианами, и только уже много позднее приняли ислам. Живут кланами, во главе с шейхом, который царь и бог. До сих пор «в ходу» традиция кровной мести. Чем занимаются? Оружие, наркотики, «живой товар», тайные тропы в землю обетованную. Переправляют страждущих через египетско-израильскую границу, такса – около тысячи долларов. Пустыня воспринимается разными народами по-разному. Кому-то мать родная, кому-то мачеха.
Когда-то одним из важнейших праздников иудеев был «День Очищения». Каждый иудей исповедовался священнику, священники пересказывали грехи первосвященнику, к которому подводились два жертвенных козла. Первый закалывался и сжигался на жертвеннике. Второму, названному «козлом отпущения», по-еврейски это звучит – Азазел, первосвященник на ухо шептал все грехи, услышанные в этот день. После Азазел выгонялся далеко в пустыню, где его съедали дикие звери.
А Египтяне? Бог Сет у древних строителей пирамид ассоциировался с хаосом, яростью, пустыней, в общем, со всем враждебным плодородной долине Нила. Песчаные бури – его рук дело, некий противовес упорядоченной силе мироздания. Нередко этого бога считали ответственным за мужскую сексуальную энергию. Я давно уже стал предполагать, что мир, мироздание, бытие – мужское изобретение, созданное посредством хаоса, посредством мужской энергии. А женская создана была, чтобы этот мир удержать в равновесии, чтобы не превратился он в новый хаос.
Я набрал в легкие воздух, чтобы начать рассказ. Класс хихикнул. Учительница немного подалась вперед и прищурилась, чтобы разглядеть мой рисунок. Я — на нее, она недовольно поморщилась, но ничего не сказала. Спасение было в красочном, полном впечатлений и неожиданных подробностей рассказе.
Я понял, что от боли бытия меня может спасти только полное впечатлений и неожиданных событий приключение. Мы нашли на стоянке свой квадроцикл, сели, осторожно завели двигатель, поехали. Солнце садилось, пустыня рисовала причудливые пейзажи: колонны из песка, шары из камня. На горизонте скалы разной тональности: те, что ближе – светло-серые, те, что дальше – черные. Не было той жары, что днем, пустыня на закате ни с чем ни сравнимое произведение искусства. Бриз, пыль, марсианская поверхность. Скорость, свобода. Цифровой спидометр показывал шестьдесят четыре километра в час, последняя передача. Мы проносились мимо скал, остатков огромных валунов, сквозь волны песка и волны теплого воздуха. Ехали в город, думая, что местные, конечно, поругаются на нас, за этот безумный поступок, но когда увидят свой квадроцикл в целости и сохранности, когда увидят некую сумму американских денег, то успокоятся и будут как обычно улыбаться.
Мы были где-то на краю Аравийской пустыни. Нас окружали песчаные миражи. Остывающий воздух рисовал на горизонте египетские храмы, дворцы, рисовал Нил. Рисовал ночь. Не сбавляя скорости, мы гнали вперед. Я не заметил, как колесо «железного коня» попало на булыжник, чуть не перевернулись, подруга еще крепче обхватила руками мою талию. Включил дальний свет фар. Луна и звезды светили над черной пустыней. Но круглая и яркая луна ничего не освещала в этом ландшафте, не за что было ей уцепиться. Потому что ничего и не было. Дул теплый ветер. Созвездие «Орион», я искал глазами фараонов древнего царства, тех, что предстали пред богами и вступили в их сонм. Мы гнали на своем квадроцикле в бесконечном звездном пространстве, плыли вместе с солнечным богом Ра в «Ладье Миллионов Лет» ….