Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Кино и театр:: - Народа душа родниковая (пиэса) (часть I)Народа душа родниковая (пиэса) (часть I)Автор: Лев Рыжков На сцене – темно.ДЕТСКИЙ ГОЛОС (слегка «буратинит»): Здравствуйте, меня зовут Ванятка. До сегодняшнего дня я жил в деревне. Где я проведу нынешнюю ночь для меня – пока загадка. Семья моя – большая и дружная. Ну, почти всегда дружная. Бывает, мама вспылит, папа не так себя поведет, дети начудят. Всё как у всех, в общем-то. Наверное, мы – самые обыкновенные люди. Хотя все же нет. Ведь недавно нам повезло… Ну, или не повезло. Как посмотреть… Свет на центр сцены (вообще, сцена разделена на три части – левая и правая не освещены). Центр сцены – узкое как пенал, клаустрофобное пространство, заставленное креслами. Перед нами – салон маршрутного такси. У самого края сцены сидит ВОДИТЕЛЬ. В руках у него – имитация баранки, которую он с разной степенью интенсивности крутит во время всего эпизода. Лицо у водителя – усталое, подозрительное. Водитель разговаривает по телефону. ВОДИТЕЛЬ (в трубку) Да достали уже, конечно… Ишачье… Да не ругаюсь, что ты… Но весь день – по пробкам… Ага… Не так заголосишь… Ладно, Светик, заходят уже. Сейчас сделаю, как говорят пилоты, крайнюю ходку и… Ну да, ага… Куплю… Как это вообще пить можно? И йогурты, ладно… С правой (относительно зрителя) части сцены во время разговора появляется семейство провинциалов. Первым в салон, пригнувшись, входит отец семейства (ПАША). Он одет в дерматиновую куртку, «бывалые» треники с вытянутыми коленками, ужасающие ботинки. Паша сухощав, крепок. За 45. Паша, пригнувшись, втаскивает в салон ведро с картошкой, мнется – куда бы поставить? Помещает в проходе, у заднего ряда кресел. ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ИЗ ЗАТЕМНЕНИЯ (НИНА): И что ты там копаешься? Мешок кто таскать будет? ПАША: Ща, Нин. Не ворчи (принимает мешок, подтаскивает к ведру, ставит) Появляется НИНА. Это крепкая женщина лет сорока пяти. Прическа-«букли», строгий официальный наряд, чопорность которого, правда, нарушает дешевая синтетическая куртка. Одна рука цепко сжимает дерматиновую неказистую сумочку, вторая – тащит набитый чем-то рюкзак. Нина проходит к крайнему ряду, садится с краю, у окна. ПАША: Я тоже у окошка сяду. (мостится на противоположное сиденье) НИНА: Какой еще у окошка, Паша? Сюда садись, со мной рядом. ПАША: Ну, я город хотел посмотреть. НИНА: Посмотришь еще. Рядом садись, сказала. ПАША: Да сквозь твой бюст разве что рассмотришь? НИНА: Вот и чудно. На бюст и смотри. ПАША (бормочет): Да насмотрелся уж. НИНА: Чего бормочешь? ПАША: Да так… (переключает внимание) Где там дети-то? (рвется к выходу) НИНА: Сидеть! (кладет руку Паше на колено) Сами доберутся, не маленькие. Входит ЯНА – угрюмая девушка в свитере, куртке, джинсах, слегка сутулая. В руках рюкзак. Яна затравленно озирается в салоне. Садится в третье кресло – рядом с родителями (Пашей и Ниной), но чуть в стороне. ПАША: А этот деятель, Вовка-то, где? ЯНА: Там. (неопределенно кивает в сторону) ПАША: Опять курит? Яна пожимает плечами. ПАША: Нет, ну, поганец какой! Я ему сейчас… Нин, дай я выйду… НИНА: Сидеть! Тоже мне… выходильщик… Яна тем временем мостит туда-сюда рюкзак, определяет его себе на колени. НИНА: Ну, и куда ты рюкзак поставила? Он на вокзалах валялся, грязь собирал. А ты теперь джинсами парадными решила всех микробов вытереть? ЯНА: Мам! НИНА: Не мамкай! К людям едем, а тут придешь – замарашка… Что о нас подумают? ПАША: Где этот деятель? Пойду-ка я… Рука Нины припечатывает Пашу к месту. Яна убирает рюкзак под ноги. Входит ВОВА – молодой человек лет двадцати. Прическа Вовы – невообразимое ретро. Сам он курчав, кудряшки острижены в дискотечный «шар». Вова — старинных (возможно, еще советского производства) наушниках, в рваном джинсовом прикиде. Он ритмично подергивается под слышимую только ему музыку. Вова очкаст, и очки сидят криво. ПАША: Вот он, танцор диско. Что там сопли жевал? Курил? Паша – ноль внимания. Он подергивается под музыку в наушниках. НИНА: Оставь ребенка в покое. ПАША: Ну, ничего себе «ребенок». Дитятко. НИНА: Вова, сядь куда-нибудь, не маячь. ВОВА (поднимая одно ухо наушников): А? Чего? Нина вздыхает. Вова озирается и садится на сиденье впереди родителей, тут же прилипает взглядом к окну, восторженно подергивает головой. Марщрутка в ходе предшествующего разговора наполняется «народом». Вместо пассажиров – картонные силуэты людей, выполненные в детской стилистике «палка-палка-огуречик»: вот бабка, вот мужик, женщина и т.д. «Живых» пассажиров трое – ДЕВУШКА, ПАРЕНЬ и ГОПНИК. Девушка садится напротив Вовы, втыкает в уши наушники, набирает смс. Вова восторженно смотрит на нее украдкой. Иногда девушка перехватывает эти взгляды, но Вова тут же отворачивается. Парень – явно городской тип, хипстер. Садится перед Яной, тут же раскрывает какую-то книгу, читает. Гопник – скользкий криминальный тип с кривой ухмылкой и цепким взглядом. Гопник ощутимо пьян. Располагается перед Вовой, сидит вполоборота, косится. ПАША: Нин, что-то Яна кислая сидит… НИНА (присматривается): Ага. Янчик, что кислая? ЯНА: Ой, не трогайте меня! ПАША: Ты как с родителями разговариваешь? ЯНА: Ну, а что вы ко мне вяжетесь? НИНА: Ничего себе «вяжетесь»! О тебе заботимся. ПАША: Сало плохое было. НИНА (внимательно смотрит на Пашу): У кумы, что ли? ПАША: Ага. У кумы. НИНА: Ты ж сам его трескал, что за ушами хрустело. ПАША: А я – водочки бахнул. А это – дезинфекция. НИНА: Ну? ПАША: А Яна – без дезинфекции. НИНА (поворачивается к Яне): Янусь, живот болит, да? В туалет, может, хочешь? Яна страдальчески кривится, что-то шипит. Паша тем временем ловким жестом тянется к карману треников, чуть вытягивает чекушку. Однако Нина что-то подозревает, быстро оборачивается, но Паша все же успевает затолкать чекушку обратно. Дуэль взглядов. Взгляд Нины – прокурорский. Паша – сама невинность. ВОДИТЕЛЬ: Сзади входили, деньги передаем. НИНА (спохватившись): Ой, да. А сколько стоит? ВОДИТЕЛЬ: Вот все написано. Читать умеем? НИНА: Не хамите только, ладно? ВОДИТЕЛЬ: Я и не хамлю, женщина. С вас еще за провоз багажа. НИНА: Это как так? ВОДИТЕЛЬ: Картошка вон у вас, мешок еще. Место занимают. НИНА: Мы на руки возьмем! Хотя… И сколько с нас? ВОДИТЕЛЬ: Восемьдесят восемь рублей. НИНА: Вот грабеж (лезет за кошельком). ВОДИТЕЛЬ: Женщина, милая, не нравится – на автобусе езжайте. Передаете? Нет? НИНА: Да передаю, передаю (отсчитывает мелочь) Семьдесят шесть есть… ВОДИТЕЛЬ: Я все понимаю, но мне надо – восемьдесят восемь. Если не нравится, я вас не держу. НИНА: Вот я всегда знала, что вы, городские, из-за копейки удавитесь… ВОДИТЕЛЬ: А я – не коренной горожанин, если вам интересно. А из-за копейки – да, удавлюсь. НИНА: Оно и видно. ВОДИТЕЛЬ: Ладно, давайте свои семьдесят шесть. НИНА (торжествующе): Щас! ПАША: Я передам! НИНА: Сидеть! Сама передам (встает, направляется к водителю) Паша быстро пользуется тем, что жена потеряла его из виду. Он достает из кармана чекушку, подносит к губам – робкий глоток. Нина, почти дошедшая до водителя, оборачивается. НИНА: Так! Это что такое? ПАША: Это, Нина, энзэ! Ну, волнуюсь же я… НИНА: Слушай, ты, обормота кусок! Я тебе сейчас дам энзэ! Ты у меня сейчас из машины вылетишь, и домой помчишься со свистом, позорище. ВОДИТЕЛЬ: Вы платите, или вы все-таки выходите? НИНА: Да плачу, плачу (швыряет деньги). В этот момент Паша умудряется еще один раз существенно отхлебнуть из чекушки. НИНА (сев на место вытягивает ладонь): Дал сюда. ПАША: Но, Нина… НИНА: Дал! Сюда! Позорище! Водитель возится с рычагами, гудит мотор. Поехали. Паша капитулирует, отдает чекушку. НИНА (смотрит на уровень): Полчекушки выглотал. ПАША: Ниночка, ну, волнуюсь я. Нина кладет чекушку в рюкзак. Тянется к мешку. Достает оттуда свежий чеснок. НИНА (протягивает Паше чеснок): На, зажуй, чудовище! ПАША: Ну, это всегда с удовольствием! (берет чеснок, смачно жует) НИНА: И если хоть что-то исполнишь, гад такой. Я тебя… ПАША: Я буду тих и скромен. НИНА: Смотри мне, гнус. Вообще, позоришь меня перед людьми. «Люди» не реагируют никак. Девушка уткнулась в телефон, парень – в книжку. Хотя могут коситься. Яна демонстративно смотрит в окно. Вова мотает головой в такт музыке из наушников. ПАША: А вот Вовка-то… НИНА: Что Вовка? Что Вовка? ПАША: Курил! И представь – придет к приличным людям, а от него табачищем!.. Нина хмурится. ПАША: Ну, и что о нас подумают? НИНА (нахмурив брови): Вова! Вова ничего не слышит, зачарован пейзажами за окном, кивает в такт музыке курчавой головой. НИНА (громче): Вова! Володя! ПАША: Накурился, весело теперь… НИНА: Ой, молчал бы. Пьяндышка! ПАША: Право имею! НИНА: Вова! Вова – ноль внимания. Нина поднимается с сиденья и со свежим чесноком в руке подкрадывается к Вове. Дальше Нина ловким жестом давит Вове на челюсти, от чего рот раскрывается, и заталкивает сыну в рот головки чеснока. Вова отчаянно мотает головой, пытается выплюнуть едкий чеснок, на его лице – гримаса внезапного ужаса. Но Нина уверенно продолжает свое дело. НИНА: Жуй! Куряга, блин. Еще одно позорище. И Вова — жует. Пассажиры еле заметно реагируют. Оборачивается водитель, косятся девушка и парень. Яна, с удрученным видом гипнотизирующая окно, давит улыбку. Во время кормления чесноком Паша не теряет времени даром. Еще одна чекушка у него – во внутреннем кармане куртки. Пока Нина кормит сына чесноком, Паша быстро скручивает пробку и присасывается к чекушке практически без помощи рук. Успевает после пары глотков закрутить пробку. ДЕТСКИЙ ГОЛОС: Папа – в общем-то, неплохой человек. Но, конечно, очень хитрый. Хотя с мамой, наверное, по-другому и невозможно. Папе надо пить свои чекушки. И мама ничего с этим не может поделать. Мама пробовала папу лупить, орала – но папе, как говорит мама, «что в лоб, что по лбу». Теперь она ежедневно наливает ему сто грамм. Остальное папа добывает подпольно. Он берет в долг у других мужиков, или просто помогает продавщице магазина с выгрузкой товара. Освещается левая (относительно зрителя) сторона сцены. Она пуста, на ней экран. На экран проецируются детские «каляки-маляки»: тетя лупит дядю скалкой, дядя с охапкой бутылок и т.д. ДЕТСКИЙ ГОЛОС: Вообще-то, папа, хоть и любит чекушки – один из самых приличных мужиков в деревне. Он не поджигает сараи, как сторож Иван Михалыч. Не спит на железнодорожных рельсах, как дед Димон. Не гоняется за домашними с бейсбольной битой, как Никита Федорович, председатель. Папа всегда ровный, держит себя в руках. Кстати, в дорогу папа запасся основательно – у него осталось еще четыре чекушки. Одну вы видели. Еще одна – в хитром кармане на рукаве. И по одной – в носках. Вы ведь обратили внимание на то, как осторожно ходит папа? Теги:
5 Комментарии
А разве есть чекушки сейчас? в деревне все возможно.вон на встрече с Пу ,председатель колхоза про перевод времени сказал ,что он хуй забил на премьерские дурновастые инновации и живет по своему старому времени всем колхозом а Лев как всегда,интересен. интересно что же будет дальше? Благодарствую, поцоны-девчонки. Гена, трэш вряд ли появится. Он осточертел уже давненько. И без него много интересного. Файк, есть, конечно. Опус, хуч, мерси. Лев, Ванятка уж очень грамотно и по-взрослому излагает мысли. Очень развитый ребенок. Видимо, тоже из чекушек употребляет. Остатки. А Ванятка органичен. Он скоро появится, и станет понятен)) Ждем. Лев Валерьевич, вам спасибо огромное, что продолжаете радовать своими прекрасными творениями! я, лично, учусь на них, признаца, скрадываю некоторые обороты. искренне рад знакомству с вами, пусть и заочному ) и ценю это. БЕЗ КАПЛИ ЛИЦЕМЕРИЯ. ЧЕСТНО И АБСОЛЮТНО ИСКРЕННЕ. пожалуйста, продолжайте творить! жаль только, что так мало нынче подобных вам удивительных Людей. а трэшаком займёмся мы - молодые и злые графоманишки, типа вашего покорного слуги )) Всего одна часть. Эххх. Очень хочется увидеть продолжение. Понравилось, спасибо вот только чекушек неестественно дохуя), проще - грелка за пазухой xy4, да брось. Тоже мне, бгг)) Jess, будет. Дело нехитрое. ПарфёнЪ Босявый . Ну да. Но грелку - раз и спалят)) А чекушек - много. чтоб не мучиться зачту потом все оптом. Да зачем мне потом? Потом уже текст закостенеет, и мне станет лень что-то менять. А так, по ходу, можно повлиять на ход сюжета. И почему мучиться, Фенечка? Я разве кого мучаю?)) я захожу редко, вдруг потом забуду, что надо бы продолжение найти и прочитать. или наоборот, сейчас прочитаю и буду ожидать. вообщем, одни мучения. Все редко заходят. Тех, кто часто, по пальцам пересчитать можно)) у меня лучше пьесы, конечно. но Лев тоже ничего. зачла, что делать, жду продолжения. Гриша, я так-то и не претендую. Лучше там, хуже. Какая на фиг разница. Мне вот, например, интересно просто попробовать вот так-то и так-то, что из этого получится. Так шта - лабораторная работа, на лавры не претендующая)) Фенечка, и чего? Тьфу? Или ого-го?)) да ладно, признайся уж, что теперь возненавидел меня и при случае отомстишь желчной язвительной репликой левушка, картинка рисуется натурально, характеры проявились сразу, как кино посмотрела, вроде всего три кадра, а уже многое наковыренов душах и закромах героев. продолжай, родной, жду с нетерпением. Фенечка походу льстивая эотоманка а у перельмана пьессы трагичны. там и не умер если никто, так все одно холодком смертушки веет. я всё равно не захочу секса с тобой, Фкнкчка. Не думай даже, Григорий. Ненависть отравляет существование. Есть несколько людей, к которым я испытываю что-то такое. Но это даже и не ненависть, а "ненависть-лайт". И эти люди ни к какому творчеству никаким боком не относятся)) Фенечка так-то все точно подметила)) Наверное это у меня от зависти....или врождённой низости....возможно, что невостребованность угнетает...хотя, может что просто похмелье давит, и атмосфэрный столб.../рассуждаю/ оградите меня от перельмана режимом стелс. лучше дубиной, канешно а! ну и плюсанула, да, что редкость. Невостребованность - это отвратительно. Надо что-то с нею делать. Но сложный вопрос. С похмельем разобраться легче. Молодец, Фенечка)) не, ну, немножечко кровавенького трешика-то можно... тема вроде банальная, но зачитался, не ожидал Ну, где продолжение то? Заждался. Володя, посмотрим)) Атлас, ну, я рад. Гена, отправляю)) Еше свежачок Шла 666ая серия турецкого сериала, где великийимогучийзлоебучийхуйвонючий Сулейман ибн Хатаб Второй печалился, что у него не стоит ни на одну из своих жён. А жён у него в гареме было видимодохуяневидимо. Евнух при дворе Сулеймана молча слушал и инжир кушал.... Мигает сонно маленький ночник,
Сменяются картинки на экране. Мужчина, чтобы кончить, ты начни С просмотра порно. В этой лёгкой пране Сокрыто столько чудного для нас, Тут и анал, и милфы, и букаккэ, Смотри в него, не отрывая глаз, Особенно, когда ты счастлив в браке.... - Дед, дед, а где бабушка? - На бабушке волки в лес срать уехали,- очень серьезно ответил мне дед. Мы стали ждать пока волки посрут и вернут нам бабушку. Ждали долго, так что я даже проголодался и уснул. А дед, воспользовавшись отсутствием свидетелей, достал заначку и выпил.... (сказка почти народная)
Посадил Дед Репку – вырыл в грядке ямку, закинул в неё навозу куречего , да и сунул в серёдку семечко с Репкой зачаточной. И наказал ей покуль не высовываться, а дожидаться нужного часу, когда призовут по необходимости.... КУЗЬКИНА МАТЬ
(из истории идиомов) В одном совершенно глухом посёлке на Алтае жила необычайно бесстрашная и очень любопытная Девочка. Была у неё великая страсть ко всяким страшным историям и жутким происшествиям, и ещё была у неё подружка – якутка-беженка, но никто не знал, почему она беженка и от чего убежала.... |
В персонаже Нины мне показалось слишком явным влияние " Реальных пацанов". Фразы уж больно мамы Колиной: "обормота кусок", "позорище". В остальном - хорошо подмечены детали. Понравилось.