Жесткость

Автор: Hek Айдарик заплакал, заплакал от счастья и переизбытка чувств, также как плачут и все маленькие дети. Ему снилось, что он с папой и мамой мчится на машине в гости к родственникам, ветер свистит в ушах через открытое окно, асфальт стелиться под колесами, играет музыка, что-то говорит папа и смеется мама, а за окном спадает дневной зной и потихонечку наступает вечер.
- Заглохни, малец, дай поспать. – Услышал он далекий окрик и не думая просыпаться, продолжал плакать.
- Да заткнешься ты или нет, тварь. – На этот раз голос был близкий, с явной угрозой и ощутимая затрещина не заставила себя долго ждать. Голова заныла от вспышки, Айдарик затих и окончательно проснулся, продолжая лежать, не открывая глаза.
Он моментально вспомнил все.… И кулачки и зубы непроизвольно сжались. Он вспоминал все, еще и еще раз, так как может это вспоминать шестилетний пацан, со всеми яркими и запомнившимися эпизодами своей коротенькой жизни.


Айдарик с родителями жил в городе Бугульма, на юго-востоке Татарстана, в небольшом коттедже. Пока Айдарик был маленький, с ним дома сидела мама. Красивая, стройная, умная от природы, настоящая хранительница домашнего очага. Она научила его первым мироощущениям, рассказывала об окружающем его мире и природе, о самых простых взаимоотношениях людей, молодых и пожилых, бедных и богатых, добрых и злых, все это преподносилось в игровой форме, да так ловко, что Айдарик схватывал все на лету. Часто они ходили вместе гулять в соседний лес, после прогулок в котором, Айдарик засыпал как убитый, потому, что нагулянный аппетит сдабривался отменным обедом. И только когда ему исполнилось четыре годика, его отдали в детский садик, где он резвился с другими малышами.
Отец Айдарика, работал в нефтяной компании и как это часто бывает, редко бывал дома, потому, что «зарабатывал денежки», как любила говорить мама, и поэтому, часто приходил поздно или на несколько дней уезжал в командировки. Но, когда приходя вечером, если Айдарик еще не спал, обязательно спрашивал, как прошел день, что нового он узнал и после этого всегда рассказывал, какую-нибудь простую поучительную и очень интересную историю. А рассказчик он был замечательный, и Айдарик слушал отца затаив дыхание. А иногда, также как и мама, мог просто начать рассказывать что-то из географии, истории, о фактах из жизни диких животных и людей живущих в других странах. Тогда уже и мама слушала с интересом, потому, что отец был очень увлекательным рассказчиком. Каждые выходные он брал Айдарика с собой в баню, где парил его веником, а потом обливал холодной водой, а летом бросал в небольшой бассейн-лягушатник, чтобы остыл немного. А потом всей семьей сидели на кухне и пили чай, болтали о разном, смеялись.
Часто ездили в гости к родственникам, которых было очень много, и Айдарик быстро примелькался среди прочей детворы трезвостью суждений, и не по годам развитым багажом знаний.
Все резко изменилось осенью. Айдарик остался у бабушки, потому, что начал кашлять и его не взяли в Альметьевск на день рождения маминой тетки. Он сидел перед телевизором и крутил «Кубик-Рубика» пытаясь собрать хотя бы одну сторону, пока все удавалось, и тут раздался тот злополучный телефонный звонок. Бабушка, взяв трубку, долго молчала, потом издав непонятный звук, побледнела и начала оседать на пол. Соседка, пившая чай сидевшая с ней на кухне, тут же вызвала скорую, которая забрала бабушку в больницу. Соседка же, перед отправкой бабушки успела перекинуться с ней несколькими фразами, а после отъезда скорой, посадила Айдарика себе на колени и, обняв, долго гладила по голове, напевая какой-то татарский мотивчик под который он и уснул.
Проснулся он поздно вечером дома. Оказалось, что соседка пока он спал, одела его и на такси отвезла в коттедж родителей. Дома уже был двоюродный брат отца дядя Рамиль с женой, но почему-то без детей. Айдарик расстроился – они часто вместе весело играли друг у друга в гостях.
- Подожди, давай утром скажешь, так лучше. – Говорила, Гульсина — жена дяди Рамиля.
- А скоро папа с мамой приедут? – спросил Айдарик. – Они обещали вечером меня забрать.
- Уже поздно, малыш. Пойдем, попьем чай и ляжешь спать, ты устал сегодня. – Как-то непонятно ответила Гульсина и они вместе попив чай, пошли укладываться спать.
Очень рано утром проснувшись и позавтракав, дядя Рамиль посадил Айдарика перед собой в кресло начал неприятный для себя разговор:
- Ты уже большой, Айдар, поэтому тебе надо знать всю правду. – Когда его называли Айдар – по взрослому, это означало, что разговор будет серьезный. — Твоих папы и мамы больше нет, они погибли вчера вечером в автомобильной аварии.
Он заморгал и Айдарик впервые увидел, как дядя Рамиль, такой сильный, веселый и открытый человек – всхлипнул, в его глазах стояли слезы. Айдарик не знал, что ему делать, плакать не хотелось, только внутри начало появляться какое-то непонятное тянущее чувство чего-то неизбежного. Чуть успокоившись, дядя Рамиль рассказал, что по дороге из Альметьевска у встречного грузовика вырвало крепления прицепа из-за перегруза, его занесло и он на полном ходу просто смял в кашу автомобиль родителей. Шансов у них практически не было, смерть наступила мгновенно.
Дальше события разворачивались так, пока оформляли ДТП и отправляли тела в судмедэкспертизу, один из проезжавших мимо, знакомых отца позвонил родственникам и сообщил о случившемся. Приехавший дядя Равиль разобравшись в чем дело, взяв жену приехал домой к Айдарику, куда того привезла соседка бабушки, потому, что сама бабушка попала в больницу с обширным инфарктом.
С раннего утра начали приезжать родственники, близкие и дальние, а также друзья отца и близкие подруги матери. Все здоровались с ним и почему-то долго с непонятным для Айдарика чувством смотрели на него, некоторые женщины начинали плакать. Айдарик не знал, куда себя деть, он без толку слонялся по дому, он словно заморозился, вокруг ходили люди, знакомые и незнакомые, что-то ему говорили, гладили по голове, совали какие-то вкусности, от которых уже подташнивало, и начинал болеть живот. Позже его взяла на второй этаж Гульсина, сказав, что почитает ему книжку. Он слышал, что во двор заехала грузовая машина, а позже приехал дедушка-мулла из местной мечети.
Ближе к обеду Гульсина сказала, что надо ехать на кладбище и Айдарик ни слова не говоря, пошел одеваться, он поймал себя на мысли, что просто так молчит вот уже несколько часов.
Выйдя на улицу, Айдарик увидел, что мулла читает молитву и как учили родители – сложил руки. В грузовике с открытыми задними дверями он увидел два больших свертка на двух носилках, поняв уже гораздо позднее, когда грузовик уже приехал на кладбище и тела донесли до могилы, что это и есть его родители.
На кладбище он снова удержал себя и не подошел к ним до тех пор, пока мулла снова не закончил молитву, лишь после этого он подошел к телам родителей, встал между ними и положил сверху на них руки.
Вот папа, он всегда был добор с ним, даже когда он проказничал, не ругал его, объяснял, прочему так делать нельзя, рассказывал истории, играл с ним как может играть только отец с сыном. Он учил его и по-своему дарил ему свою отцовскую любовь. Айдарик почувствовал вопреки всем законам, какую-то наполняющую его энергию. А вот мама, милая мама, она практически всегда была рядом, защищая и предостерегая его от необдуманных поступков, она всегда дарила ему свое тепло и заботу, она играла с ним, учила его, даря свою, материнскую любовь. Чувство, переполняющее его удвоилась.
И только теперь он до конца понял, насколько важны были для него эти два человека, а также и то, что он видит их в последний раз. Больше никто и никогда в жизни не подкинет его на руках так, как это делал его отец и никто и никогда не даст ощущения того чувства, когда тебя обнимает и целует родная мать.
Пока укладывали тела в могилу, Айдарик заплакал, но не навзрыд, а тихонечко. Просто слезы сами текли по лицу, зубы и кулачки сжались до боли, но он не проронил ни звука. За спиной слышались рыдания и кто-то сказал: «А малыш-то держится — сын своих родителей!». Вот уже начали сыпать комья земли в могилы, вот уже вкопали надгробные доски, вот люди начали выходить на дорожку к выходу из кладбища, а Айдарик все плакал и не хотел уходить.
- Айдар! Ты теперь старший в доме и обязан соответствовать. – сказал мулла на прощание, после молитвы. И он поехал со всеми снова домой, где собирали стол для поминок или по-татарски — аш. Остальное он помнил плохо. Поминки он не запомнил вообще.
Несколько дней он жил у дяди Рамиля с Гульсиной, но потом они должны были с детьми уезжать на отдых заграницу и Айдарика с собой уже взять не могли. Поэтому договорившись с кем-то из врачей, они оставили Айдарика в детском отделении местной больницы, до своего возвращения и пока не оформят документы в органах опеки. Идея усыновить его возникла на поминках, но окончательное решение принято не было, отчасти этого не хотел и сам дядя Рамиль, понимая, что взять в семью чужого ребенка – серьезная ответственность, а ответственность он не любил, может поэтому не сделал серьезной карьеры. Он не был плохим человеком, не был и трусом, но «Каждый человек сам выбирает свой путь».
Было и еще два немаловажных момента, которые надо отметить. Первый то, что через несколько дней после похорон в больнице умерла и бабушка Айдарика. Его также возили на похороны, но то состояние, в котором был Айдарик, не сильно отразилось на его повидении, он действительно словно заморозился изнутри и многое осознавал гораздо позднее, а плакать и сокрушаться было уже поздно. И только ночью, когда он себя не контролировал, он мог заплакать, вспоминая прошедшие спокойные времена и близких ему людей. И второе то, что отец, проработав несколько лет обычным снабженцем в Бугульме, сумел пристроиться в руководство одной из нефтедобывающих компаний, на должность, на которую метили многие. И соответственно, очень быстро сумел-таки сделать семью «достаточно обеспеченной». Это породило ряд слухов, вызвало зависть окружающих, в том числе и родственников, короче говоря, недоброжелателей у семьи прибавилось. Таким образом, Айдарик остался совсем один.
В какой-то из дней за ним в больницу приехала тетка в форме капитана и сказала, что его переводят в детский дом. Заведующий отделением, почему-то грустно вздохнув, практически не глядя подмахнул несколько документов и в жизни Айдарика начался новый виток.
Каким-то образом его распределили или перевели в детский дом, но не в Альметьевске, а почему-то в далекий Соликамск, где условия были гораздо жестче и детишки, а проще говоря, подрастающий контингент были в большинстве своем детьми уголовников, с молоком матери впитавшие в себя законы взрослой жизни.
Его и еще несколько детишек вместе с провожатым посадили в поезд и через пару дней привезли в Соликамск. Встретили его там не сладко, пару раз поколотили старшие больше для порядка и уважения, но не привыкший к такому отношению Айдарик, моментально вызверился и еще больше замкнулся в себе. Он ни с кем не играл, очень редко с кем-то общался и поэтому его не сильно-то любили сверстники, а по возможности старались поиздеваться. И только ночью когда Айдарик засыпал, он оттаивал душой и вспоминал свое счастливое детство, отца и мать, свое прошлое. В эти моменты он обычно и начинал плакать во сне.
_____________________________________________________________________________________
И вот сейчас, через несколько недель после приезда в Соликамск, лежа ночью в кровати после очередной трепки от старших, Айдарик вдруг понял, что никто ему помочь не захочет просто вот так, безо всякого интереса для себя и рассчитывать он может только на себя самого. Ему всегда говорили родители, что если он будет хорошо учится, стараться, ему будет гораздо проще в жизни, когда он вырастет. Ему придется контролировать себя и свои эмоции, чтобы не попасть под горячую руку, пока он маленький. Он понимал, что ему придется, научится драться, жестко, по взрослому, иначе его будут обижать гораздо чаще. Он обязательно станет заниматься спортом и никогда не даст себя в обиду, когда вырастет. Он обязательно добьется успеха и чем бы, он не занялся, он всегда будет лучшим, не сразу, но лучшим. Айдарик вдруг понял, что то, что он хочет воплотить в жизнь, касаемо себя, обязательно сбудется, и он впервые за такое долгое время засмеялся, тихонечко, от души. Он уже знал, что делать. На душе стало легко и свободно.
Он повернулся на бок и моментально уснул, уже спокойно и беззаботно.