Фантастические дни. Глава 5

Автор: Владимир Павлов Меня очень беспокоила информация о готовящемся похищении сына бизнесмена. Но как ему помочь? Ни адреса, ни имени я не запомнил. После посещения чудаковатого художника странное состояние, начавшееся в его квартире, не проходило. Ум словно отделен от физической оболочки, чрезвычайно подвижен, в нем бездна образов и мыслей, которых раньше никогда не было.

Да и надо ли искать этого бизнесмена? Моя задача – найти кровавых убийц в масках, а это явно не они.

«Петров» – сверкнула в памяти фамилия. Вроде бы, долговязый произносил ее. Или это просто дома похожи на клавиши гигантского рояля? Да и много, наверное, Петровых-предпринимателей в городе.

Раз оказался на Обводном, зайду в свой мини-отель. Как там квартиранты поживают?

Твой звонок остановил меня на входе.

– Вспоминала нашу встречу. Владимир… Мне нравится видеть тебя таким. Близким. Родным. Настоящим. Именно в тот момент, когда мы говорили в последний раз, мне позвонила Она. Это чудо… Наконец-то…
– Ты параллельно развиваешь роман с женщиной? Извини за любопытство, но просто интересно. Никакого фарисейства, не подумай.
– Это не роман, просто я её хочу, а она играет со мной и никак не поддаётся. То она согласна, то исчезает… Владимир, если в сексе с девушкой мы будем использовать страпоны и прочее, ты будешь считать это за измену? Как ты к этому относишься? Это ведь имитация мужика. Во мне, если ты помнишь, ещё не было ничего близко похожего на член (пардон).
– Ну, если без нарушения девственности… Хотя, честно говоря, мне как-то не по себе… И когда это ты успела? Расскажи про нее, как она выглядит.
– Когда мы с тобой встретимся, я, наверное, буду ныть о НЕЙ...
Она мне сказала: "… отношений на уровне лесби, с ревностью и истериками, у меня ни с кем быть не может. так что не истери и не изводись. видимо, ничего из этого не выйдет… Никаких лесбийских проявлений. Только би отношения".
Мы договорились, что я перестану быть истеричкой, и тогда...
Я истеричка???!!!??? Я не лесбиянка!!!
Помоги мне. Скажи что-нибудь ободряющее. Я так её хочу… Разве я истеричка??? Мне так плохо...

– Успокойся. Таких, как она, тысячи. А ты одна такая. Разве ты не чувствуешь свою избранность?
– Вопрос только в девственности или ты не особо расположен к подобным имитаторам? Честно: хотел бы, чтобы дело ограничивалось только языком? Или тебе по большому счёту всё равно? Вообще, меня такие штучки-дрючки никогда не привлекали, но девушка та опытная, захотела мне показать весь свой опыт. А я соблазнилась. Мне так плохо… А ты после общения со мной можешь сказать, что я истеричка? Она замужем, очень любит своего мужа, ей якобы 34 года, тёмные волосы, карие глаза, очень женственная и сексуальная. Понимаю, сухое описание, но мне сейчас так плохо… Она очень спокойная и уравновешенная. Очаровательная. Интересно, как ты отреагируешь, если я тебе скажу, что я говорила про двух разных девушек? О, падшая женщина!
– Наверное, чувственно. Я не разбираюсь в этом. А твои чувства и сексуальные желания к девушкам и ко мне различаются? И что это все-таки за две девушки?
– Ты говоришь намёками, из-за этого потом случаются ссоры. Однозначно на вопросы не ответил. Как будто осуждаешь, но не хочешь обидеть… Моё желание экспериментировать угасает… К девушкам у меня что-то нежное, как цветок, чувственное. Временная страсть: ту женщину я сейчас хочу так, что при мысли о ней у меня в глазах темнеет, я бы разорвала её на части… Но это вспышка, даже если она продлится несколько месяцев или лет… Это нечто земное, пусть даже и кажется красивым и возвышенным.
К тебе – это нечто глобальное, вселенского масштаба. Например, за страстью к тебе стоит желание продолжать человеческий род. И пусть даже последние два дня я без конца думаю о той женщине, желание соединить наши с тобой души в одно целое никуда не делось, потому что это желание мощнее, оно вне времени и пространства.
Кажется, что чувства одинаковые. Но они на разных уровнях. Ты для меня дороже, ценнее и желаннее всех. Так было, есть и будет всегда. Если ты позволяешь мне не закрываться от женщин, то это лишь для раскрытия чакр, подпитка для моей женской энергии. Твоя мужская и моя женская энергия создадут отдельный мир.
Сложно объяснить. Думаю, ты меня понял.
Женщины — для раскрытия меня. Для женщин — одна сторона меня.
Ты — для создания целой вселенной. Для тебя — вся я.
Да, это две разные девушки. С одной очень любопытно попробовать… Как-то спокойно и уверенно. Просто хочется.
А от другой крышу сносит… Это она разбила мне сердце.
Если вкратце (трудно рассказать всё): когда она мне долго не отвечала, я закидала её сообщениями, потом спросила, почему она не отвечала, она сказала, что с мужем сексом занималась. Я взорвалась от ревности, высказала ей всё, сказала, что сгораю от желания, что хотела бы оказаться на месте её мужа и так далее. Вновь закидала её признаниями о своём желании… Она в итоге слушала-слушала и сказала, что я истеричка. Мы договорились, что я угомонюсь.
Подскажи: как успокоиться??? Как перестать быть истеричкой??? Как перестать ревновать??? Я её дико хочу, не могу успокоиться.
– Твоя истеричность — это часть твоей натуры. Ты не должна под эту девушку подстраиваться. Пусть она подстраивается под тебя.
– Ну, ладно, я постараюсь уснуть. Спасибо! Ты мне очень помог.
– Спокойной ночи. Если что, обязательно звони.

Когда я, наконец, зашел в свою квартиру, то увиденное зрелище серьезно поколебало спокойствие духа.
В помещении было, как минимум, человек пять. Такой вывод я сделал по висевшей в прихожей одежде. Из большой комнаты доносились громкие голоса. Запах спиртного уплотнился до осязаемости. В довершении ко всему, на двери в маленькую комнату красовалась вмятина, и выбитый замок говорил о ее происхождении.
Жженый след от зажигалки на кухонном окне и надпись зеленым карандашом на стекле «Вову – долой» уничтожили последнее терпение.

– Михаил! Иди на кухню. Поговорим.
– Володь, – пытался вмешаться Глеб, – ну, зачем так? Швыряешь одежду. Здесь женщины…
– Да, молодой человек, как-то не по-джентельменски так с дамами… – едва связывая слова, возмутилась красная от алкоголя девушка бальзаковского возраста.

Спокойно. Взять себя в руки.

– Девушки, сейчас Миша вас проводит. Он вызовет для вас такси. А пока Миша пройдет со мной.

Глеб последовал за нами.

– Вов, извини, это просто я виноват. Понимаешь, сегодня нашли инвесторов для нашей фирмы. Эта женщина – одна из них.
– Володя, она прокурор, – с ленивым спокойствием сказал Михаил. – И ее связи нам очень пригодятся.
– Хорошо. А это что?!
– С ней приехал муж, пришлось его выкидывать, – так же без эмоций ответил Миша. – Он тут такого устроил… Я с этого козла семь шкур спущу. А весь ремонт прокурорша тебе возместит. Ты даже можешь с нее выгадать. Ей все равно, дать тебе пять тысяч или пятьдесят.
– Вов, все для блага фирмы.
– Да мне не нужно ничего выгадывать! Пусть сделает, как было. А ты когда мне деньги отдашь? Как договорились?
– Володь, завтра подъедешь с пяти до семи. Я буду дома.
– Ну, это точно, Миша?
– Хозяин, я тебя когда-нибудь обманывал?
Он молитвенно сложил руки, и было не понятно, искренний это жест или тонкая издевка.
– Ладно, пошел я…
– Да оставайся уже. Ольга тебя не пустит.
– Слушай, хватит про мою тетю.

Я уже почти закрыл дверь, но тут меня озарило.
– Миш, стой!
– Да, босс?
– Ты… не знаешь случайно бизнесмена Петрова?
– А чем он занимается?
– Не знаю. Должен жить поблизости.
– Знаю одного Василия, Петров фамилия. Живет недалеко. Комиссионный магазин на Коломенской. А что?
– Спасибо, Миша! Да так…

Ночь застыла над каналом и домами. Машины и редкие прохожие куда-то двигались, но они были привязаны невидимыми нитями к звездам – каждый к своей – и через некоторое время их подтягивали назад, на то же место. Время удивительно сгустилось. Я понял, что это момент желаний, когда любое загаданное сбудется. Свернув на улицу, я представил, что три тени – это живые люди, и тени ожили, обрели тело и сознание. Вот здесь будет храм. Мне он пригрезился, и надо сильно постараться, чтобы греза застыла и овеществилась. Ну, же! Мое сердце – это звезда, и все ее лучи направлены на Образ. Да! Ура!!! Получилось. Теперь здесь храм. Сфотографирую, вдруг утром все растворится.

А вот и еще четыре тени. Будьте! Потрачу всю жизненную силу на сотворение нового.

Они ожили и стали спорить. Три парня и одна девушка. Такие смешные! Недавно вы были игрой света и тьмы, а сейчас существуете, да еще и смеете предъявлять что-то этой реальности!

Девушка кричала:
– Да как я сейчас поймаю машину! Посадите меня в такси! Мне домой срочно надо!
Один из парней, бритоголовый, смеясь, ответил:
– Ты в анал не давала. Какое тебе такси! Сама лови.
– Да вы не мужики! Какие вы мужики! Козлы какие-то.
– Отвали.
– У меня ребенок дома. Надо смесь делать, памперсы купить!
Бритый вдруг повалил девченку и стал пинать. Его друзья ржали в сторонке.
– Мразь! Получай! Ты ничего не умеешь!.. Все, весь вечер испоганила!
– Ааааа! Помогите! Убивают!

Я понял, что пора уничтожить свои несовершенные творения. Просто одеть маску. Перестать быть собой. Превратиться в безликую силу, которой они вызваны из небытия, и которая когда-нибудь превратит их в прах.

– Чо за шоумен? – Лысый остановился и посмотрел в недоумении. – Эй, ты из цирка сбежал, что ли?
– Он с битой. Наверное, бейсбольный клуб где-то открыли.

Один из них схватил рукав моей куртки, а лысый, воспользовавшись заминкой, изо всей силы ударил в живот.
– В машину его. Вот это бита! Целая палица.
– Сейчас ко мне на квартиру. Там подумаем, что с этим клоуном делать.
– Не дрыгайся, не дрыгайся. Тихо, тихо… Та-ак.

Меня посадили назад, рядом с парнем в татуировках. Он крутил в руках шестопер и удивленно посвистывал.
Девушка давно убежала. Улица всосала всех прохожих, реальных и возникших из тени. Безлюдные пространства выглядели до боли родными и милыми. Я хотел крикнуть, когда проезжали мимо магазина, но татуированный сильно ткнул оружием в бок.

Животный ужас, липкий и красный, выплеснулся наружу, сделавшись огоньками машин и рекламных щитов. Салон стал защитой, а трое бандитов – лучшими друзьями. Пока автомобиль ехал, мне ничего не угрожало.

– Ты чем занимаешься, уга с юга? – спросил разрисованный.
– В университет хожу.
– Ходишь? А я думал, ползаешь. Или летаешь, так: «кря-кря»!
Парни захохотали.
– Ну, а зачем ты с дубиной выскочил? Думал, испугаешь?
Я молчал. Глаза вопрошателя округлились и стали безумными.
– Думал, испугаешь?! Да?!
– Степа, заткнись, – спас меня бритый. – Пусть живет, пока не приехали.
– Я тут нашел бичей, у них квартира, все путем. Есть, интересно, такое лекарство, чтобы они подписали все добровольно?
– Надо узнать. У меня девчонка медсестрой работает. Как насчет почки? Тот согласен?
– Согласен. И еще есть три клиента.
– В чем проблема?
– Тот хочет денег, сразу.
– Пусть прилетает. Дурачок, что ли, сразу ему деньги выслали.
– Да я уже и так, и так ему говорю…
– Забудь про него.
– Эй, хочешь? – обратился ко мне сидевший впереди. – Глотни пивка.
Руки не слушались, я едва не расплескал банку.

Стало ясно, откуда берется дрожь.
Они боялись. Парни дико боялись, что эта ночь кончится и за ней придет другая. Ибо следующая сотрет их слабые личности и нарисует новые.
Липкий и красноватый ужас вновь ворвался в салон, похожий на огромного спрута. Трое его пустили, слишком долго вглядываясь в пустоту и говоря о пустоте.
От отвращения меня передернуло. Тело стало щупальцем монстра, которое изогнулось и ударило изо всей силы по водителю. Бритоголовый, упав на руль от мощного толчка, потерял управление. Машина завихляла и врезалась в фонарный столб.

Безжизненный, лысый был похож на огромную куклу, политую кетчупом. Сидевший рядом вылетел на тротуар и валялся с переломанной шеей. Парень в татуировках выл от боли: ему защемило ногу. Я отделался большущей шишкой на голове.

Жидкий мрак принял с жадностью мою торопливо удаляющуюся фигуру. Нужны постоянные усилия, чтобы теплился огонь сознания, чтобы не стать одной из теней, как те трое.

Много ли еще вас, чьих-то неудачных творений, бродит по залитым чернилами улицам?