Добро пожаловать в ад. Глава 9.

Автор: s.ermoloff Сергей Ермолов

Добро пожаловать в ад
роман

9

В 4.00 рота выдвинулась по маршруту.
Через час движения появился туман и радиус обзора начал быстро уменьшаться. Можно было видеть только те предметы, которые находились поблизости. Из тумана навстречу мне поочередно выдвигалось то лежащее на земле дерево, то куст, то пень. Продолжение движения требовало большой осторожности. Мы шли, прислушиваясь к каждому звуку, который усиливался тишиной.
Через несколько часов вышли в район поиска. Иногда лес был таким густым, что сквозь ветки я не видел неба. Внизу был полумрак. Мы оказались перед склоном высоты 1325.
- Попробуем здесь подняться, — сказал я. – Меньше зарослей.
- Наверняка «чехи» держат эту высоту под наблюдением, — сказал Фомин.
- У них немало проблем и без этого.
Когда деревья постоянно находились рядом, это утомляло глаза. Ощущалось желание смотреть вдаль.
Очень осторожно, ступая с носка на пятку, медленно перенося вес тела с ноги на ногу, я двигался вперед. От напряжения уже устали колени, заболела спина.
По мере того, как мы углублялись в горы, редколесье опять сменилось густыми зарослями. Мы шли по тропинке, которая с каждой сотней метров становилась хуже. Было видно, что по ней давно не ходили люди. Она заросла травой и во многих местах была завалена упавшими деревьями. Очень быстро мы совсем ее потеряли.
Хребет, по которому мы поднимались, состоял из ряда голых вершин, поднимающихся одна над другой в восходящем порядке. Впереди, километрах в десяти, перпендикулярно к нему шел другой такой же хребет Надо было достигнуть места, где они соединялись и оттуда начать спуск в долину.
Перед нами опять возвышался склон. Надо было его «взять». Этот подъем оказался очень труден. Раза четыре мы садились и отдыхали, потом опять поднимались и карабкались вверх.
Спуск с высоты был не легче подъема. Бойцы часто падали. Я сам несколько раз ударился о камни.
Невозможно было определить, что сложнее – подъем или спуск. При подъеме больше участвовало дыхание, но положение тела было устойчивым. При спуске приходилось бороться с тяжестью собственного тела, постоянно упираясь ногой в камни, в основания кустов. Очень легко было сорваться и полететь головой вниз.
Часам к трем подошли к какой-то вершине. Оставив основную часть роты на месте, я с небольшой группой бойцов полез наверх, чтобы осмотреться.
Мы оказались на недавно проложенной тропе. Грунт был утоптан, кустарник примят к одной стороне. Я почувствовал, как сильнее начало биться сердце. Мне всегда становилось страшно, если встречалось что-то предвещавшее опасность.
Я услышал какой-то шорох. Кто-то осторожно шел по лесу нам навстречу. Сквозь кусты я увидел приближающегося человека, который все время оглядывался по сторонам. Я почувствовал, как напряглись мышцы лица. Ничто не смогло бы заставить меня издать хоть какой-нибудь звук.
В застывшем положении мы оставались несколько минут. Я не хотел рисковать и решил отступить. Мы медленно отошли по кустам назад.
- Что случилось? – спросил Чайкин.
- Кто-то спускается с горы.
Несколько бойцов поднялись.
- В чем дело? – спросил я. – Вы что, хотите победить всех «чехов» лично?
До моего слуха донесся шорох. Он исходил из кустов ниже по склону. Иногда звук усиливался и становился очень явным, иногда затихал и прекращался совершенно. Внизу, пересекая небольшое поле на склоне, двигалось несколько фигур.
- Они раздавят нас, как мух, — прошептал я.
Я не был уверен, что нас поддержат. В течение последних двух дней в полку происходило непонятно что.
Я ощутил, как какая-то тяжесть словно опускалась мне в ноги.
Я торопливо определял координаты нашего местонахождения, старался просчитать возможное направление движения боевиков. Мне совсем не хотелось подставляться под огонь федеральных войск.
Любое движение могло обнаружить нас, пришлось затаиться.
От напряжения, в котором находилось все тело, начала болеть шея. На какой-то момент меня охватило чувство отчаяния. Нам всем грозила гибель. Мы могли попасть под артиллерийский обстрел.
Я чувствовал, что все ребята находятся в состоянии нервного напряжения. Ожидание только усиливало страх. Я был уверен в этом. Прождав несколько мучительных минут, я поднялся.
- Шевелитесь быстрее, — сказал я. – Нам нужно убираться отсюда.
Всех охватило желание как можно скорее уйти с этого участка. Мы двигались почти бегом.
Послышался медленно нарастающий свист летящего снаряда, который становился громче и резче. Начали взрываться первые снаряды. Взрывы поднимали в воздух обломки деревьев и большие ветки.
Все развивалось не так, как я ожидал. Отступать было поздно. Нас мог накрыть любой из разрывов. При подобных обстрелах редко заботятся о точности наносимых ударов.
Я ощущал, как кровь пульсировала где-то у горла и в затылке. Вся местность позади нас была под обстрелом, который велся по очень широкой полосе, из которой нам повезло выбраться.
Когда обстрел прекратился, вокруг стало очень тихо.
Я медленно приходил в себя, дыхание становилось ровнее. Бросок из-под обстрела лишил меня последних сил. Лежа на животе, положив голову на руки, я чувствовал, как с лица падали капли пота. Солдаты распластались рядом и жадно хватали ртом воздух
От нервного напряжения у меня задергалось веко правого глаза, неудержимо хотелось курить. Я долго сидел, не шевелясь. Прежде чем решил продолжить движение.
Спускаясь под уклон, я чувствовал, что ноги дрожали от напряжения, в голени ощущалась резкая боль. Мне хотелось остановиться, броситься на траву и пролежать остаток дня без движения.
Спуск с хребта был долгим и пологим. Идя по траве, я часто спотыкался об поваленные, обгорелые деревья.
Я уже приучил себя не быть преувеличенно осторожным и шел не меняя направления, не останавливаясь. Еще никому не удавалось уклониться от встречи со смертью.
Я двигался, ощущая в висках непрерывную пульсирующую боль. У меня было такое ощущение, словно я тянул какую-то бесконечную песню.