Колика

Автор: Припадок спокойствия Я опять попал в больницу. На этот раз неожиданно. Началось всё с того, что рано утром я проснулся от странного ощущения на кончике члена. Он дребезжал как будильник и я не знал как его выключить. Ну вот, этого мне ещё не доставало. Я быстро сделал ревизию своих нечастых встреч, и обложил матами Ирку. В голове конечно. Предстояло предупредить ещё Таню, а пока хотелось спать. Я повернулся на правый бок и поджал к животу ноги, стараясь вспомнить всё, что знаю о венерических болезнях. Сон при таких обстоятельствах не шёл, но зато пришла боль внизу живота. Аппендицит? Боль постепенно росла. Лечь под нож хирурга с триппером — что может быть оригинальнее? А может меня откажутся резать, узнав о заражении, и мне предстоит умереть от перитонита? Нет, Ирка все-таки змея, могла предупредить, хотя может это и не она. Я поднялся и поплелся в ванную комнату. Набрав тёплой воды, я залез в ванную и начал жить надеждой что боль отпустит. Но надежды редко сбываются, почти никогда. Так было и в этот раз. Боль в животе только усиливалась, кончик члена вибрировал, я терпел. Когда на лбу выступили капли пота, а воздуха перестало хватать, я решил что хватит. Вылез, вытерся, позвонил сестре и рухнул на диван. Она появилась через пять минут. Они с мужем как раз выезжали за покупками. Осмотрела меня (она доктор), уточнила симптомы и полностью оправдала Ирку.
- У тебя почечная колика. Едем!
У меня отлегло от сердца.
- А как же мочеиспускательный канал?
- Он на месте.
Я сложил спортивный костюм, тапочки, туалетные принадлежности, взял паспорт, деньги и мы понеслись на маленьком Рено к больнице.
В дороге я сыпал матерными подробностями происходящих внутри меня процессов, и хорошо что сестра сидела сзади. Я не видел в этот момент её лица, и так мне было легче комментировать. Наконец мы приехали.
Меня осмотрел молодой доктор, я выдавил из себя анализ мочи и меня определили на четвертый этаж в урологию. К этому моменту я уже мелко подрагивал и размышлял о том, что залезть на стенку должно быть не так уж и сложно. Сестра сходила в аптеку и купила нужные медикаменты. Мне сделали уколы обезболивающего и сосудорасширяющего лекарств.
Боль отпустила.
У меня не было триппера, Ирка ни в чем не виновата, и я буду жить.

День прошел в дрёме и попытках притупить боль воспоминаниями об ушедшем лете. Кушать не хотелось, хотелось покоя и ещё немного обезболивающего. Первый день в больнице — самый тяжелый, он проверяет тебя на прочность. Ты засыпаешь после укола, и где-то пол часика начинается...
Звонит телефон. Сестра.
- Всё нормально. Сейчас болит не так как раньше, много меньше. Нет не разбудила. Спасибо. Пока.
Провал. Сон. Звонок.
- Да мам. Сейчас не так как раньше, много меньше. Нет не разбудила. Спасибо. Пока.
Провал. Сон. Звонок. Снова сестра.
- Да уже укололи. Болит не очень. Нет не разбудила. Спасибо. Пока.
Провал. Сон. Звонок. Мама.
- Укололи. Болит не очень. Не разбудила. Мам, ты не приходи. Мне не нужна еда. Это не имеет смысла — вечером клизма, утром ещё одна. Так нужно для обследования. Спасибо. Пока.
Потом наконец ночь.

Утром появились соседи. Их отпускали домой на выходные, и сегодня палата снова укомплектована как банка селёдки.

В 8-30 — утренний обход докторов вместе с заведующим отделением.
Мой лечащий доктор безразличным тоном зачитывает моё резюме:
«Больной Иванов. 45 лет. Поступил в воскресение. Жалуется на боль в животе и мочеиспускательном канале. Подозрение на почечную колику. Колем »кетанов" и «но-шпу» ."
Чувствую себя предметом. ...

- Как ощущения? — спрашивает заведующий.
- Живот болит, канал волнуется, я старательно лежу.
- Это хорошо. Так и должно быть. Вы уже заплатили благотворительный взнос?

Нас в палате четверо. Старый инженер, рабочий, водитель и я. Рабочий — в очках с толстыми линзами, похож на крота. Очень деликатный человек. Включил радио и поинтересовался, не мешает ли оно кому. Радио не мешало, мешал вытекающий оттуда информационный мусор. Станция называлась «Эра». Когда поток новостей и рекламы иссяк — появилась надежда на хорошую музыку. Песня «О Боже какой мужчина» срезала её под нож. Я сказал что радио мешает, и сосед тут же его выключил. Вот это деликатность.

Старый инженер глуховат и всё время читает газету. Он громко чихнул, и на «Будьте здоровы!» от водителя — перевернул страницу. Раздался ещё один чих, ещё одно «Будьте здоровы!», и снова перевернулась страница. Может чих констатирует отсутствие в газете интересных мест? Тогда нас ждет целая канонада. Разве что последняя страница собьет атаку анекдотами и полуголой девицей.

Зашла пожилая санитарка с ведром и шваброй. Подошла к окну и мечтательно сказала:
- Посмотрите как осень раскрасила деревья.
Все задумались о мелькнувшем лете, сезонах года, утекающем времени. Кто-то вспомнил, что утром видел двух женщин в белых халатах, собирающих в больничном парке грибы. Обсудили, какие грибы они могли бы здесь найти, и стоит ли потом употреблять их в пищу. На две минуты все будто в лесу побывали. Потом санитарка принялась драить пол, а мы улеглись по койкам, чтобы закрыв глаза ещё немного побродить среди шуршащих листьев.

Водитель спросил меня, ставили ли мне клизмы. Я ответил, что да. Тогда он сказал что очень жаль. Я спросил — почему?
- Потому что можно было набрать в рот воды, и когда заправляющая тебя водой медсестра спросит, не полон ли у тебя живот — прыснуть в неё тонкой струйкой.
Наверное в прошлый раз в него перелили.

Когда я вернулся из манипуляционной, водитель спросил меня:
- Ну как?
- Походка слегка поменялась.
- Да, — говорит, — это самые болезненные уколы. Задница будто свинцом нашпигована. А тут ещё эта садистка.
- Какая садистка?
- Да сестричка, Верка, блондинка. Попросил её сегодня сместиться от эпицентра вчерашнего укола. Она и сместилась.
- Так в чем проблема?
- Для неё 1 см — это достаточно. А радиус поражения — сантиметров пять. Когда я иду по коридору, люди взглядами измеряют расстояние между мной и туалетом.
Может между ними что-то личное?

Доктор сказал мне:
- Писайте в баночку.
- Зачем?
- Чтобы увидеть вышел ли камень.
- Может лучше через сито?
- Нет, лучше в баночку.
Но у меня нет ни баночки, ни ситечка, и поэтому я стою и смотрю как струя разбивается о белизну унитаза. Вдруг что-то мелькнуло. Когда я закончил, я заглянул на дно унитаза. Внизу лежал микроскопический камень. Пойти позвать доктора? А кто посторожит? Я смыл и пошел в палату. Дребезжание на кончике члена прекратилось.

Приятно болеть когда здоров. Я с оптимизмом глядел в будущее (две недели стационара).