Спасая жизни я убиваю

Автор: aaliyah На это этот раз привели совсем молоденькую. Сегодня определенно мой день! Я поймал себя на том, что потираю, руки и улыбаюсь. Сейчас это прелестное создание лежало без чувств. Я уже осматривал ее. От воспоминаний о молодом и упругом теле в низу моего живота стало совсем тепло.
Люблю оттягивать такие приятные моменты до последнего.
Помню в детстве, мне тетя привезла с путешествия целую небольшую коробочку шоколадных конфет. Моему счастью тогда не было предела. Я недели две ходил и смотрел на коробочку и представлял себе прекрасные картины поглощения шоколада. Наконец, когда я открыл ее, то увидел что, конфеты были в форме зверей. Это было так прелестно! Я ел одну конфетку в неделю. Растягивал, как мог. Но в итоге им все же пришел конец, коробка была пуста и совершенно не интересна. И вот, у меня новая коробочка, которая сейчас мирно спит в соседней комнате. Моя коробочка. Отхлебнув чай, я откинулся на спинку стула. Ах, сегодня поистине чудесное утро!

Мой помощник Марк сегодня отпросился на пару часов, поэтому начинать придется одному. Этот олух у меня в учениках уже полгода и все не привыкнет ко мне. Правда, из него отличный ученик. Его гибкий молодой ум схватывает все на лету, движения его всегда уверенные. Но вот глаза, в них я вижу то, что меня печалит. В них я вижу то, что давно истребил в себе и закопал в надежном месте. Так же будет и с ним. Очень скоро он перестанет отскакивать всякий раз, как я его случайно задену, словно я раскаленная чугунная сковородка. Скоро все изменится. А пока меня ждет подарочек.
Девушка приходила в себя. Тяжело дыша, она забилась в угол клетки.
— Тихо, милая, я не обижу тебя, — надо же, как то расположить к себе столь юное создание. – Смотри я доктор, видишь я в халате. Ну что же ты? – Крупные слезинки потекли по ее грязному и миленькому лицу и застревали клейкой ленте, которым был заклеен ее ротик.
- Ты прекрасна, иди ко мне. Мне надо осмотреть тебя, мне кажется, ты неважно себя чувствуешь, — меня начали раздражать ее слезы. Я сжал в кармане шприц с веществом. Было забавно наблюдать, как она кидается в противоположные углы, пока я обходил клетку вокруг. Ну не прелесть ли?
Тут на помощь подоспел Марк. Пока он с серьезным видом разглядывал малышку, дурочка забилась в противоположный угол и не спускала с него глаз. Она даже не заметила, как я оказался за спиной. Схватить ее за волосы и сделать инъекцию было секундным делом. Милашка вмиг обмякла. Мы перенесли ее на стол. Марк привычными движениями разорвал одежду. Через пару минут перед нами лежало трогательное голое тело в самом начале своего развития.
- Игорь Романович это же ребенок. Почему они взяли ребенка? – Глаза Марка были полны жалости. Я прислушался к ровному дыханию девушки.
— Марк ты же знаешь, что она не может быть ребенком. К тому же я сам проверил документы. Ей целых 20 лет, можешь себе представить? Так хорошо сохранилась! – Кислая рожа Марка наводит тоску. Надо скорее начинать.
Девушка дышала спокойно. Может ей снится что-то приятное. Жаль только что сейчас это все прекратится. Очень скоро.
Скальпель бликом мне дружески подмигнул, как бы говоря «Смелее, мы справимся». Я верил ему. Рука не дрожит, и это самое главное. А то, что дрожит сердце, это уже мое дело.
Всегда хотел рисовать. Я художник. Скальпель моя кисточка. Я взмахнул кистью, Линия. Еще одна. Добавились новые цвета на бело-розовом холсте. Надо добавить яркости. Я одним движением отогнул края холста, обнажая новые участки для моего творчества. Вскоре холст весь покрылся основным цветом в моем творчестве. Внутренний мир девушки я сложил в банку. Мы сохраним его. Этот мир нам еще пригодится. Я усмехнулся. Что-то я совсем расклеиваюсь. Девушка уже не дышала. Но ее мозг еще жив. И нам надо ускориться. Я забрал голову, а с туловищем и Марк один справится.
- Милая мы не злые. Я не злой. Ты должна понять. Ты поймешь. – Голова меня слышала. Мне было жаль девочку. Ужасно жаль, но этого нельзя показывать. – Я люблю резать людей, девочка. Я и раньше это делал. Но я не злой.
Вскоре по родным мне лабиринтам я добрался до лифта. У входа стоял охранник, вооруженный до зубов. Сережка.
— Привет, Док. – Сережка кивнул. Сейчас он выглядит как Рембо и может уложить десятерых одной рукой, но я знаю его другим. Без оружия. Без бронежилета. Но с тем же глубоким и полным печали понимания взглядом. Впрочем, как у нас у всех. – Что, новенькая? Она последняя?
— Нет, не последняя, нужна еще одна, Сереж.
— Совсем немного осталось, Господи, Док. Совсем чуть – чуть. – Он придержал двери, пока я закатывал в лифт каталку с головой и приборами. Я кивнул.

Минуты в лифте текли необычайно медленно, вскоре мы с малышкой приехали. Тут у лифта так же стоял охранник. Миша. Он все время молчал. Я, наверное, за все время нашего знакомства слышал от него слов десять. Что ж, это его способ защиты. Мы молча кивнули, каталка брякнула, и оттуда выпал инструмент. Миша потянул руку, рукав спецовки задрался и чуть выше запястья, стала видна татуировка. Особенная. Такая есть у нас у всех. Это делает нас особенными.
— Вот и наша главная операционная, милая. – Я решил объяснить голове, куда я ее привел. – Это наше все. Так сказать ради этого мы все тут собрались.
С тяжелыми мыслями я взглянул туда, куда были направлены все прожектора в итак уже освещенном помещении. В миллионный раз содрогнулся от отвращения.
Эта подземная лаборатория была самой большой во всем институте. Да и вообще наверное самая большая в России. Посредине, обвитый лестницами и дорожками, стояло наше творение. Оно было огромным, в высоту 12 метров и около 8 метров в ширину.
Вокруг копошились доктора и ученые в халатах. По периметру лаборатории была расставлена охрана. Со всех сторон слышались вежливые приветствия. Многие были бледны и изнеможены. Сколько они уже тут? Месяц? Два? Многие тут живут.
— А вот и новенькая головка! – мой голос показался мне чересчур громким. Скорее готовьте стол.
Операция продолжилась. Пока я готовился, малышку побрили, и теперь она лежала на моем столе совсем кругленькая, словно шар для боулинга. Я медленно разрезал кожу на затылке и осторожно начал снимать ее с головы, но не целиком, это как бы отогнуть края до края лица, до линии ушей. Теперь, если посмотреть на девушку спереди, то она похожа на голову слоника без хобота и с маленькими ушками на больших висящих ушах.
- Несите смесь скорее и надо добавить эту прелестную голову девушки — спаниеля к «Солнышку». – Всех всегда передергивает от моих шуток. Но все понимают, что иначе я не смогу.
Наконец, по переплетающимся проходам я подошел к «Солнышку». Каталка с головой девушки и смесью лежала рядом. Тут меня ждал один из врачей Карл. Он был единственным иностранцем в нашем обществе. Мы стояли наверху, у головы «Солнышки». Очень осторожно ввели смесь в основание головы. Смесь можно было бы даже не вводить, он сама как червяк, может залезть в любое отверстие, или просочится через кожу. Скоро подействует, а пока я начал осторожно пришивать голову к «Солнышку». Хм, «Солнышко». Как издевательство и плевок в душу. Как можно было нафантазировать такое?
Когда это все началось? Хм, даже и толком не вспомнить. Помню, что тогда я еще был молодой и очень талантливый врач. Мне тогда так хотелось работать и помогать людям. Я хотел учиться дальше, стать самым лучшим. Но не тут то было. Жизнь потекла совсем по-другому. Точнее она меня снесла, как оползень. Снесла сюда, в сточную канаву безысходности.
В тот день была сложная операция. Уставший, я плелся домой за своим рюкзаком. Тут рядом со мной завизжала колесами машина, оттуда выскочили люди в масках, и все, к прошлой и нормальной жизни я больше не возвращался.
Меня тогда не убили, хотя я был в этом уверен и даже как то готовился к своей кончине. Меня посвятили. Поставили клеймо. Они были продолжателями старинного сообщества «Генсей», в переводе «Жизнь». По всей планете, в крупных городах есть представители этого общества. Они очень влиятельны и строят секретные лаборатории и институты. Членами общества являются влиятельные ученые, врачи и некоторые политики. Генсеи служат народу. Они оберегают жизнь на планете. Когда я спросил от кого, мне сказали что от первородного зла – нашего создателя.

Я не верил не единому их слову, думал, что попал в секту безумцев. Мечтал сбежать. Меня держали как раз в этом здании, чуть выше этой лаборатории. В нижние отсеки меня не пускали. До определенного момента. Наконец, по мнению старейшины, я созрел, и мне показали. В тот момент я пожалел, что я не выколол себе глаза гвоздями. То, что я тогда видел, было настолько ужасным, что я не смог удержатся, и заплакал от страха. Помню я кричал что-то наподобие «Что вы натворили, твари?» Одним словом закатил истерику. Эти сектанты создали огромного уродливого монстра из живых людей. Это зрелище навсегда оставило след в моем сознании. Стон тысяч людей. А то, что произошло, потом порвало мое сознание на кусочки. С трудом мне удалось собрать разум воедино (видимо некоторые кусочки не на своем месте, поэтому я слегка безумен).
Я увидел Создателя. Он себя так называл. Точнее не увидел, а почувствовал его присутствие. Прямо в лаборатории открылся проход, наподобие портала. Оттуда вылез красивый, но мертвый юноша. Это была игрушка Создателя, и совместительству его глаза. Глаза юноши были открыты, а веки вырезаны. Он парил над полом.
Создатель транслировал свои слова нам в мозг. Говорил много, в основном про ничтожность людей. Про нашу слабость.
Когда ему показали монстра из людей, он радовался как ребенок. Он хохотал нам в мозг и пел какую-то веселую песенку. Многие плакали. Были и те, которые сходили с ума.
Ему было скучно с нами. Но дело в том, что земля единственная населенная планета в нескольких ближайших галактиках. Он проверял. Поэтому ему пришлось довольствоваться землянами. Он придумывал разные развлечения. Войны ему наскучили, и он хотел что-то новое, он хотел новый вид. Только вот материал был только один – человек. Несколько веков назад он явился к величайшему на тот момент лекарю и атомисту. Он сообщил о своих желаниях. Создатель хотел монстров, новые игрушки. Их будут делать земляне на заказ, или же он сам. Лекарь был мудрым человеком и не из трусливых, он сразу смекнул, что надо согласится, иначе вся земля погибнет. Каждые шесть лет Создатель будет приходить за новыми монстрами. Имена и зарисовки он дает сам. Тот самый лекарь основал наше общество. Это все мне рассказали впоследствии.
Так я стал одним из ведущих врачей в местном отделении «Генсей». Обязательное условие создателя было то, что новые виды обязательно должны быть живые. Потому я кромсал живых людей и шил из них новые игрушки для того кто нас создал. Когда он приходил за новой игрушкой, он часами рассказывал про свои путешествия, про другие галактики. Он был болтлив и добродушен к нам до тех пор, пока мы все делаем как надо. Были случаи, когда у некоторых докторов сдавали нервы. Я сам видел наказание Создателя за непослушание. Помню, один врач начал кричать Создателю, что он никто, что он Дьявол, что Бог его покарает и тому подобное. Создатель обиделся, и в доли секунд ученого подбросило и смяло в воздухе как бумагу. Мы только и успели услышать хруст и почувствовать, как на нас брызнула кровь. От недовольного доктора осталась лишь груда мякоти. Спорить больше некто не хотел.
Последний свой заказ он назвал «Солнышко». Солнышко из сотен женских лиц, и тысяч ног и рук. Издеваться он умел прекрасно.
Голова была надежно пришита. «Солнышко» почти было готово. Оставалось только несколько пустых мест.
Принесли следующую жертву. Мне об этом только что сообщили, я молился про себя, чтобы это был не ребенок и шел разделывать новое тело.
Раз за разом убеждаю себя, что мне это нравиться, всем вокруг кажется, что я в своей тарелке. Но у каждого своя защита. Просто закрыть глаза и замкнуться, это доведет меня до веревочки или смертельной инъекции.
Вздох облегчения вырвался у меня, когда на столе обнаружил следующую, последнюю жертву. Это была старуха. Древняя и сухая, под девяносто. Она уж точно отжила свое. Сейчас она нервно спала. Я сделал ей инъекцию. Больше она уже не проснется. Знакомыми взмахами я рассек древнее тело. Холст испачкался в крови. В последний раз. Эти полгода были тяжелыми. Не знаю, сколько еще смогу вынести. Молчаливый Марк все так же испытывал ко мне отвращение. Он думал, что мы все ненормальные, но виду не подавал. Сегодня у него все изменится. Отделив голову, я последовал по уже знакомому маршруту к «Солнышку» в компании головы старушки.
- Тебе повезло! Хех! Столько прожить, это ведь не каждому дано. Скоро зима, ты бы все равно замерзла на улице. Улица убила бы тебя. А вот теперь видишь, я тебя катаю по подземным лабиринтам. Все не зря бабулька.
Вся наша команда собралась вокруг уродливого изобретения. Последние части тел, последние руки и ноги уже пришивались. Осталось место для головы, которая у меня в руках. Я занялся ею.
- Черт! Где остальная часть старухи? Нам скоро проект сдавать! Эй! – Куда делся этот трусливый Марк?
Наконец дверца лифта выпустили наружу Марка с каталкой.
Все в спешке кинулись доделывать начатое. Пора было включать монстра. По идее это живое существо. Оно спит под воздействием сильнейших транквилизаторов. Их то мы сейчас как раз и отключили. Вскоре работа над монстром была завершена.

Две сотни женских лиц ожили. Мы добились полной синхронизации более 200 человек. За них думал единый электронный мозг. У них теперь не было индивидуального сознания, было коллективное, словно у пчел. Лица, пришитые друг к другу, открывали и закрывали рот и моргали глазами. Они не кричали, только мычали. Было это ужасно. Вслух я расхохотался и вторил им. Верхняя часть с головой была относительно обездвижена, в отличие от всех остальных сторон «солнышка». Руки и ноги беспорядочно извивались, сгибались – разгибались, дергались и шевелились. Игрушка была готова. Осталось только вручить. Все встали в ожидании. Я ушел в сторону и нервно закурил. Проклятые руки дрожали. Надеюсь ему понравиться. Иначе нам всем конец.