Важное
Разделы
Поиск в креативах


Прочее

Было дело:: - лина

лина

Автор: pppirate
   [ принято к публикации 09:16  29-09-2014 | Гудвин | Просмотров: 1614]
В 1996 году я учился на третьем курсе МГТУ имени Баумана. Жил с мамой. Отца не видел с первого класса. У него была другая семья.
После того, как расформировали ее НИИ, мама устроилась секретарем в фирму, где считалось нормой задерживать зарплату на полгода.

Я подрабатывал курьером, писал курсовые двоечникам, разгружал по ночам вагоны. Мечтал зарабатывать большие деньги и тратить их на кино, рестораны, девушек.

Наверное, меня можно было назвать амбициозным. В фантазиях я был то главой международной промышленной компании, то ведущим инженером в американском конструкторском бюро. Мне представлялись самые дорогие машины, красавица-жена, здоровые умные дети. Я планировал покупать квартиры в Лондоне, Париже, Нью-Йорке. Я хотел дачу не в Подмосковье, а в Доминиканской республике.
Доминиканская республика занимала особое место в моих фантазиях. Не знаю, почему, но эта страна казалась мне раем.
Возможно, я увидел фотографии в журнале, и пляжно-морские пейзажи потрясли мое воображение.

Фантазии о прекрасном будущем никак не вязались с реальностью в виде дешевых разваренных макарон на ужин. Но я был оптимистически настроен. Верил в успех. И однажды удача повернулась ко мне лицом.

В феврале я познакомился с Ваней.
У меня случились лишние деньги, и я решил потратить их на плов в университетской столовой. Плов там был на удивление вкусный – желтый рис, черная говядина.
Я взял две порции плова и компот из сухофруктов. Чистой вилки на стойке рядом с кассой не обнаружил. Пришлось воспользоваться ложкой.
За соседним столом сидел парень в ярко-красном пуховике. Выражение лица у него было скучающее. Когда я принялся за вторую порцию плова, парень спросил:
-Неужели вкусно?
-Вкусно,- ответил я.
-По мне, все здесь гадость. А почему ложкой ешь?
-А почему ты в помещении в верхней одежде?- взвился я.
-Куртка дохрена бабла стоит. Не хочу в общей раздевалке оставлять. Не сердись, мне просто поболтать охота.
Парень пересел за мой стол. Представился Ваней и принялся говорить о девках и тачках.

Спустя несколько дней Ваня повстречался мне в коридоре университета.
-Здорово,- он похлопал меня по плечу.- Я тебя сегодня вспоминал. Бахор плов приготовила. Приходи на ужин.

Бахор оказалась ваниной домработницей. У Вани была домработница! И личный шофер был. Ваня жил один в четырехкомнатной квартире на Тверском бульваре.
-Хорошо, что мать занята не мной, а новым мужем.- рассказывал Ваня.- Плохо, что отец беспокоит. Требует разное. Достал.
По слухам, ванин отец был баснословно богат.
В университете Ваня был на грани отчисления. Учиться было некогда: каждый вечер мальчик отрывался по полной. Парни из Бауманского ходили к нему домой как на праздник. Там было все на халяву и в огромных количествах: ром, коньяк, кокаин, бляди. Многие понимали, что Ваня конченый человек. Что алкоголизм, наркомания, психическое расстройство неизбежны. Но никому и в голову не приходило остановить пьяного Ваню, когда он голый карабкался на подоконник, открывал окно и ссал на машину соседа, или когда засовывал банан в анальное отверстие молодой проститутки, или когда бил пустые бутылки о стену, резал осколками пальцы, смотрел, как капает кровь, и смеялся. Мы пользовались Ваней. Как паразиты, высасывали из него материальные блага и здоровье.

В начале мая Ваня обратился ко мне с просьбой. Он задолжал преподавателям две курсовые. Ему эти курсовые сочинял какой-то научный сотрудник, у которого случился запой. Время поджимало, Ваня отчаялся ждать. Он знал, что я пишу работы за деньги, и надеялся, что справлюсь с его долгом тоже. Я заломил высокую цену. Ваня сказал, плевать на деньги, главное, чтобы курсовые были готовы в течение недели.
Собственные задания я всегда делал нехотя. А чужие, за плату, выполнял на отлично. Ванины курсовые не были исключением.
Я принес их в назначенный день. Дверь мне открыла Бахор.
-Сейчас нельзя,- быстро сказала она.- Отец здесь, злой. Потом приходи.
Если бы я сразу развернулся и ушел, то, скорее всего, моя судьба сложилась бы иначе. Но в тот день у меня была назначена встреча со школьными друзьями. Неделю назад Ваня дал мне задаток за курсовые, и теперь я рассчитывал получить оставшуюся сумму. Мне хотелось немного шикануть перед ребятами. Взять не одну бутылку пива, а две или три. Возможно, угостить кого-нибудь.
-Дело в том,- я потянул дверь на себя,- что мне нужно Ване кое-что передать. Потом будет поздно. Позовите его, пожалуйста.
Бахор цыкнула недовольно и пошла за Ваней. Тот явился растрепанный, с красными глазами.
-Вот,- я протянул ему папку.- Лавэ гони.
Ваня полез в карман за бумажником, и тут из комнаты вышел его отец.
Отец был невысокого роста, но весь такой собранный, прямой. Сын совсем не был на него похож.
Ваня замялся.
Я не уходил, ждал. Ваня вздохнул, вынул из бумажника несколько крупных купюр, протянул мне.
-Вы курьер?- спросил меня отец.
-Нет.- ответил я.
-А я подумал, что вы курьер. Доставили заказ на дом.
Мне показалось, он намеренно хочет меня унизить.
Отец взял из рук сына папку. Достал курсовые, принялся листать. Минут пять мы с Ваней молчали и смотрели в пол.
-Это ваша работа?- наконец спросил отец.
-Да.- признался я.
-Спасибо, что помогаете Ивану.- сказал отец.
-Не за что. Мне пора.
-Давай.- сказал Ваня.
-Всего хорошего.- сказал отец.

На следующий день Ваня выловил меня в университете.
-Удивительное дело!- воскликнул он.- Папе понравились твои работы. Он хочет, чтобы ты ему позвонил. Запиши номер.
-Зачем?
-Запиши. Сергей Александрович его зовут. Он с меня слово взял, что ты позвонишь. Только если будет про меня спрашивать, не отвечай. Скажи, что мы едва знакомы.
Я позвонил из любопытства. Сергей Александрович сообщил, что ему в офис нужны подающие надежды молодые ребята. Увидев меня и прочитав курсовые, он понял, что я как раз подхожу. У меня перехватило дыхание.
-Но я учусь.- хрипло выдавил я.
-Это не проблема.- ответил Сергей Александрович.- Приходи, поговорим. Возможно, возьму тебя на полставки. Будешь работать в вечернее время.
Офис Сергея Александровича находился на Цветном бульваре. Занимал целый особняк конца девятнадцатого века. Вначале мой паспорт изучили на проходной. Потом охранник поднялся со мной в лифте на третий этаж. Потом я оказался в комнате, где сидела юная секретарша. Она нажала на кнопку на столе и сказала:
-Сергей Александрович, к вам молодой человек.
-Пропусти,- услышал я голос ваниного отца.

Тогда я был уверен, что поразил Сергея Александровича своими данными. Сейчас понимаю, что ничем я его не поразил. Да, я был симпатичным парнем со спортивной фигурой. Да, у меня был подвешен язык. Да, я прочитал энное количество книг и мог запомнить большой объем информации. Да, я старался не злоупотреблять спиртным и всякими веществами. Но я был обычным. У меня не было сверхъестественных способностей. Я не подавал каких-то особенных надежд. Думаю, что изначально Сергею Александровичу я нужен был не для работы, а для того, чтобы быть в курсе ваниных дел. Увидел адекватного мальчишку из окружения сына – и приблизил к себе. Расспрашивал о Ване как бы мимоходом, невзначай. Я вначале отмалчивался, а потом понял, что лучше быть ближе к Сергею Александровичу, а не к Ване. И потихоньку Ваню сдавал. О вечеринках рассказывал, о блядях. О том, что Ваня сорит деньгами и прогуливает учебу.

Сергей Александрович был бывшим военным. Во всем любил порядок и четкость. Старался вести дела по западному образцу и быть вежливым с сотрудниками. Однако мог уволить за небольшое опоздание.
Мне опаздывать разрешалось, потому что я учился. Главное, чтобы задание, которое я получил, было выполнено в установленный срок. Я очень старался. Знал, что такую хорошую зарплату мне больше нигде не предложат.
Поначалу было непонятно, чем занимается компания. Какие-то ценные бумаги, какой-то лизинг. Мне поручали самое простое - отвезти в польское посольство документы на визу, напечатать письмо партнерам во Владивосток.
Несколько раз Сергей Александрович приглашал меня и еще двух молодых сотрудников, Тимура и Петю, в ресторан Арагви. Тимур и Петя уже закончили институт и работали полный день.
Мы сидели за длинным столом в отдельном зале, ели суп харчо, шашлык, пили Мукузани. Сергей Александрович рассказывал о том, как опасно вести в России бизнес, как делят сферы влияния, как один бизнесмен заказывает другого.
-Но я верю, что придет время, и все будет по-честному,- говорил Сергей Александрович.
Наверное, ему хотелось вести такие разговоры с Ваней, но не получалось. У сына были совсем другие интересы.

Жена Сергея Александровича, ради которой он оставил когда-то мать Вани, проживала во Франции, в Ницце. Сергей Александрович навещал ее примерно раз в два месяца. Однажды он бросил фразу, что расстояние делает супругов ближе и друг другу дороже. Я сделал вывод, что жена Сергею Александровичу надоела, и он отправил ее в южную ссылку.
В Москве Сергей Александрович поддерживал отношения интимного характера с двадцатилетней секретаршей Натальей и двадцатипятилетней Юлией, работающей в ночном клубе стриптизершей.

Прошел год. Я продолжал набираться опыта в офисе у Сергея Александровича. Ване осенью оформили академический отпуск. К нему в гости я ходил, только если Сергей Александрович спрашивал – а как там Иван? Давно ли ты бывал у Ивана? Я понимал, что он хочет знать о состоянии сына правду, и плелся его навещать. Ваня никогда не бывал трезвым. Он суетливо встречал меня, пытался шутить. Все получалось не смешно и невпопад.
-Ну, так…- краснея, докладывал я Сергею Александровичу,- Отдыхает. Набирается сил, чтобы вернуться в университет в следующем году. Пьет, но в меру.

На майские праздники Сергей Александрович собирался к жене в Ниццу. Его должен был сопровождать телохранитель Паша, высокий парень со шрамом на подбородке, а также Сергей Александрович решил свозить на море Тимура и Петю.
Я считал, это несправедливо. Тимуру с Петей до этой Ниццы дела не было, они собирались провести праздники на даче с друзьями. Я же хотел путешествовать и даже сделал себе на всякий случай загранпаспорт. Но мне Сергей Александрович Ниццу не предлагал. Думал, наверное, что до заграницы я не дорос.

Мне и здесь повезло. То ли Тимур наврал, то ли у него действительно умерла бабушка – короче, ближе к маю он по уважительной причине от поездки отказался. Сергей Александрович вызвал меня к себе, спросил:
-Загранпаспорт есть?
-Есть,- ответил я и облизал языком пересохшие губы.
-Иди к Наталье, спроси, что тебе нужно для визы. Только чтобы собрал все документы сегодня! Консульство не ждет.
В аэропорту нас встретил водитель-армянин на минивэне.
Жена Сергея Александровича жила на бульваре Симье, в одной из двенадцати квартир дома в стиле Belle Epoque. На территории дома был разбит сад, росли бананы, рододендроны, розы, синие колокольчики на длинных сухих ножках.
Нас с Петей Сергей Александрович определил в гостиницу, но в день приезда я успел посмотреть сад и познакомиться с Линой.
Жена Сергея Александровича представилась Ангелиной, но он засмеялся и сказал, что все называют ее Линой.
Лина не так вычурно, подумал я.
Она была красивая, лет сорока. Высокая, с грудью хорошего размера. С распущенными каштановыми волосами. С яркими веселыми глазами, с чувственным ртом. Мне хотелось рассмотреть ее, но я старался сделать это незаметно. Неизвестно, как Сергей Александрович относится к мужчинам, любующимся его женой.

Наша гостиница тоже находилась на Симье. Она была небольшая – думаю, в этом трехэтажном доме жила когда-то одна семья. Интерьер был выдержан в морском стиле – дерево, аквамариновые и синие стены, морские узлы. Встретил нас чудной ресепшионист в тельняшке и с огромной серьгой в ухе. Я пытался поговорить с ним на ломаном английском, а он отвечал непонятное на французском, улыбался и подмигивал.
В номере стояли две кровати, посередине тумбочка. На ручке шкафа висел игрушечный штурвал.

К Сергею Александровичу мы пожаловали следующим утром на завтрак. В саду был накрыт стол. Телохранитель Паша уже позавтракал и стоял навытяжку возле стола – выслуживался.
На Сергее Александровиче была светлая рубашка с расстегнутым воротником. Лина тоже была в светлом, кружевном, кажется, платье.
Пили кофе с круассанами. Сергей Александрович рассказал, что парижанки вначале опускают круассан в кофе и только потом кладут рот. Лина тут же сунула свой круассан в чашку и принялась им там бултыхать.
-Ну детский сад,- сказал Сергей Александрович.
Меня это развеселило. Еле сдержался, чтобы не засмеяться.

После завтрака водитель-армянин возил нас в Петей по городу. Петя все ждал, когда экскурсия закончится, мы останемся одни, пойдем в магазин и купим виски.
Город был такой теплый, такой уже летний. Мне хотелось бесцельно бродить по нему, или сидеть у моря, и искупаться, даже если вода холодная.
Петя взял виски, я пиво. Пошли на пляж. Лазурный берег оправдывал свое название. Море было лазурным. Я даже не представлял, что в природе бывают такие яркие, удивительные цвета. В детстве я ездил с мамой в Сочи и Адлер. Море там было совершенно другое - непрозрачное, темное.
Я снял брюки и рубашку, остался в одних плавках. Разбежаться по гальке не получилось – с непривычки было больно пяткам. Я заковылял к воде. Вначале меня коснулась волна. Потом я зашел в воду по колено. Потом плюхнулся на живот. Было холодно, но я перетерпел. Отплыл метров на десять. Петя на берегу поблескивал бутылкой. Ему почему-то не хотелось купаться.
К вечеру Петя так напился, что не смог поехать в ресторан. Я думал, Сергей Александрович на него разозлится, но он только махнул рукой и сказал, что ничего, перебрал мальчик, пускай отоспится в номере.
Это был модный ресторан на берегу моря, ближе к Juan-les-Pins. Друг Сергея Александровича забронировал стол за три дня заранее. Друга звали Андрей, его жену – Марина. Андрей с Мариной жили между Москвой и Французской Ривьерой.

На следующий день ужинали в саду у Сергея Александровича. Андрей и Марина тоже там были.
Ужин был, что называется, a la russe: борщ, вареная картошка, маринованные грибы, черная икра, водка. Лина сама все приготовила и сервировала стол. Волновалась, что еда нам не понравится.
Мне борща не хотелось. Я сразу попросил картошки. Лина открыла кастрюлю, из которой пошел пар, положила на тарелку несколько картофелин.
-Помять? – спросила она.
-Нет-нет. Я сам. – Мне сделалось неловко.
-А цибулечку жареную будешь?
-Что? – не понял я.
-Цибулечку.
Петя хихикнул.
-Цибуля – лук по-украински.- объяснил Сергей Александрович.- Лина с Украины. По ее говору разве не понятно?
-Нет.
-Вообще она занималась с преподавателем, чтобы говорить по-московски. Но хохляцкое все же проскакивает.
Лина вдруг покраснела. Сергей Александрович будто раскрыл ее тайну. Мне захотелось как-то ее приободрить, но я не нашел нужных слов.
В течение вечера Сергей Александрович и Андрей не раз подтрунивали над Линой.
-Ангелина,- обращался к ней захмелевший муж,- ты когда в детстве коз пасла, могла представить, что вот так все будет?
-Как? – уточняла Лина.
-Ну, Франция, Ницца, Шанель, икры сколько хочешь.
-У нас вообще-то коз не было.
-Почему?
-Не держали.
-А какие домашние животные были?
-Кролики были. Куры.
-Куры? И ты их кормила?
-Да, это моя обязанность была.
-А здесь ты не хочешь кур завести? Места много.
И тут оба – и Сергей Александрович, и Андрей начинали так хохотать, что чуть ли не хрюкали.
Через десять минут Андрей спрашивал:
-Лина, ты Алексея Толстого читала?
-Читала,- говорила она.
-А что именно?
-Войну и мир,- смущенно отвечала она и терпеливо ждала, пока мужчины отсмеются.
Марина вела себя более учтиво – не смеялась, а только хмыкала.


Потом, спустя несколько дней, Лина рассказывала мне о своем детстве.
-Я выросла почти в Киеве,- как бы оправдываясь и делая акцент на “почти”, говорила она.- У нас не деревня, у нас городок небольшой. Мы в Киев каждые выходные ездили – гулять.
В институте Лина не училась, а кем работала до встречи с Сергеем Александровичем, я так и не узнал. Спрашивал, а она отмахивалась. Петя предположил, что проституткой. Но я думаю, навряд ли. Все проститутки, с которыми я общался, были нахальными и такими, нахрапистыми, что ли. А Лина, наоборот, была из тех людей, которые не лезут на рожон. В чужой разговор не встревала, советами и просьбами не мучила.
Петя удивлялся, как образованный и успешный бизнесмен мог жениться на женщине, не отличающей Льва от Алексея Толстого. А я Сергея Александровича понимал: Лина была душевная, и добрая, и милая. Кроме того, она была очень красивая и умела просто, но со вкусом одеваться. И еще – была в ней какая-то детскость, непосредственная открытость. Она доверяла собеседнику, верила ему. Лине не хотелось врать. Ей можно было рассказывать о себе, не опасаясь, что она высмеет или осудит.

Сергей Александрович собрался вместе с Андреем и телохранителем Пашей в Сен-Тропе. На несколько дней, пообщаться с деловыми партнерами. Я подозревал, что они туда едут не ради встречи с деловыми партнерами, а ради встречи с длинноногими красотками.
Меня радовало, что мы с Петей будем предоставлены сами себе. А Лина расстроилась.
Сережа,- сказала она мужу,- я так подолгу тебя не вижу. Ты приезжаешь, проводишь со мной полнедели и спешишь куда-то еще.
-Ну Линочка, ты должна понимать,- вздохнув, ответил Сергей Александрович.- Бизнес есть бизнес.
-Я понимаю, но я очень по тебе скучаю.
- А ты не скучай. Погуляй с мальчиками. Покажи им свои любимые места.
-Вот уж, блядь, этой пизды нам только не хватало,- прошептал мне на ухо Петя.

Сергей Александрович взял с меня слово, что мы будем Лину развлекать.
-Ты слово давал, ты и развлекай.- рассердился Петя.
После завтрака в отеле он пошел гулять без меня, а я встретился в условленное время с Линой.
Похолодало. Было так же солнечно, но с моря дул сильный ветер. Я надел ветровку. Лина куталась в пеструю цыганскую шаль, которая ей очень шла. В тот день она вообще была похожа на цыганку из советских кинофильмов. Волосы растрепал ветер. Глаза были ярко накрашены. Лина то и дело принималась что-нибудь напевать. У нее был хороший голос. Она могла бы петь со сцены романсы.
Вначале мы просто гуляли по улицам. Потом Лина предложила устроить пикник на пляже.
В магазине мы взяли бутылку розового вина, мягкий овечий сыр, багет, оливки, ветчину. На кассе я достал бумажник, но Лина чуть ли не закричала:
-Ты что! Убери! Ты же наш гость, я заплачу.

Людей на пляже было мало. Я зажимал ладонями уши, чтобы не надуло. А Лина набросила шаль на голову. Несмотря на ветер, уходить от моря не хотелось. Мы по очереди отхлебывали из бутылки. Чайки пытались зависнуть над нами и выклянчить еду, но ветер сносил их в сторону. Я совершенно не жалел, что Сергей Александрович навязал мне Лину.

На следующий день мы с Петей познакомились на набережной с девушкой по имени Кароль.
Кароль была мулаткой. Она сразу же сообщила, что у нее есть трава.
-Ништяк!- обрадовался Петя.- Пошли с ней курить!
Курить траву я не хотел: любые наркотики казались мне делом опасным. Попробовал отговорить Петю – бесполезно. Он ушел с Кароль, а я вернулся в гостиницу. Лег на кровать. Было не то, чтобы скучно, а как-то немного одиноко. После обеда рвану в Монако, решил я. И тут зазвонил телефон, стоящий на тумбочке между кроватями.
Я поднял трубку и услышал голос Лины:
-Привет. Я подумала – может, ты Монако хочешь посмотреть?
-Как раз собираюсь туда сегодня.
-Могу поехать с тобой. В качестве экскурсовода.
-Буду рад.- ответил я.

В Монако мы поехали на электричке. Из окна открывались такие виды, что у меня на глазах выступили слезы.
-Что с тобой? – удивленно спросила Лина.
-Это от красоты. Никогда такого не видел.
-А я уже перестала замечать. Привыкла.
В тот момент я вспомнил, что меня ждет Москва, и недолго осталось любоваться южной природой. Вспомнил и ужаснулся. За считанные дни Москва стала чужой. Возвращаться совершенно не хотелось.
Вначале Лина повела меня смотреть княжескую резиденцию. Потом сказала, что в старом городе у нее есть любимый ресторан, и мы непременно должны там поужинать. Нам накрыли столик на улице. Лина заказала две порции тартара. Я впервые попробовал сырое мясо.
Быстро стемнело. Мы спустились к порту Эркюль. Княжество сверкало разноцветными огнями.
-Здесь совершенно другой мир.- сказал я.
Лина молчала, улыбалась чему-то своему.

Потом мы пошли в Монте-Карло. Перед входом в казино я замялся.
-Давай лучше погуляем снаружи. Посмотрим машины.- пробормотал я, когда Лина взяла меня за руку и потянула к ступенькам.
-Не бойся.- засмеялась она.- Там тебя никто не укусит. Играть необязательно.
В казино я посмотрел на игроков и рулетки, а затем мы устроились в мягких креслах и заказали шампанское.
Лина выпила половину бутылки. Шампанское легло на вино, выпитое в ресторане, и у Лины закружилась голова.
-Мне срочно надо на свежий воздух.- сказала она, массируя виски.
Мы обошли казино, нашли лавку. Было очень тихо. Ни людей, ни крикливых чаек. Море тоже не было слышно.
Минут десять сидели молча. Наконец я спросил:
-Лучше?
-Ага.
-Еще посидим? Не холодно?
-Посидим. Нормально. Слушай… Сережа говорил, ты с его сыном знаком.
-Да.
-Какой он?
-Сын?
-Не удивляйся. Я его в жизни не видела ни разу. Только на фотографиях. Он не хочет со мной знакомиться. Ну, я его понимаю.
-Ваня не похож на отца.
-Совсем не похож?
-Совсем.
-Ясно. А у нас с Сережей ребенок так и не получился.
-Еще получится, - сказал я фальшиво бодрым голосом.
-Поехали домой,- вздохнула Лина.- Только электрички уже не ходят. Надо вернуться ко входу в казино… или там отель еще… и вызвать такси.
В такси мы сидели сзади, прижавшись друг к другу. Я наклонил голову так, чтобы когда машину слегка трясло, я мог губами и носом ощутить Линины волосы.
Когда я выходил из такси напротив своей гостиницы, Лина только кивнула на прощание.
В номере не обнаружилось никаких признаков того, что Петя возвращался в гостиницу с момента нашего расставания. На тумбочке рядом с телефоном лежала забытая им пачка сигарет. Я достал из пачки одну сигарету и зажигалку, вышел на балкон, закурил. Было грустно.

Ночью мне снилось, как я ласкаю Линину грудь. У нее затвердели соски, и я дотрагивался до них кончиком языка.

Петя явился в восемь утра. Он был уставший и счастливый. Сказал, что Кароль ждет его в квартирке-студии, и он забежал переодеться. Спросил, не хочу ли я посмотреть, как Кароль живет. Я ответил, что буду спать, и отвернулся к стене. Дождался, когда Петя уйдет. Принял холодный душ. Спустился вниз. Выпил две чашки черного кофе.
Я решил гулять весь день. И не думать о Лине. Но через час после того, как вышел из гостиницы, встретил ее на Массена. На ней были джинсы, синий пиджак и фиолетовые мокасины.
-Ой, - сказала Лина,- а я в Лафайет.
-А я просто…
-Можно я тогда тоже с тобой – просто?
-Конечно.
Лина улыбнулась и дотронулась ладонью до моего плеча.
Она много говорила – рассказывала о детстве, школе. О родителях. О доме. Это был частный дом. С огородом, яблоней, грушей, вишнями. С курятником, в котором жили куры, и с сараем, в котором жили кролики. С гамаком и детскими качелями. С дровами. С беседкой, в которой летом ночевал дед.
Потом я рассказывал Лине о своем детстве.
Потом мы играли в салочки.
Потом держались за руки.
Потом Лина учила меня есть устрицы.
Потом мы смотрели, как танцуют уличные танцоры.
Потом долго, сворачивая не туда и возвращаясь назад, шли на Симье.
У меня не хватило смелости поцеловать ее.

В номере на своей кровати сидел Петя с бутылкой виски.
-Кароль до завтрашнего вечера занята.- сказал он.- Так что завтра у нас с тобой культурная программа!
-Неужели?- съязвил я.
-Надо.- вздохнул Петя. – Приеду в Москву, мамка спросит: как Канны? А что я ей отвечу? Что вместо Канн у меня была Кароль?

Канны Пете не понравились. Особенно не понравился Дворец фестивалей и конгрессов. Петя обозвал его деревенским домом культуры и заявил, что красная дорожка ужасна.
А у меня в Каннах началась паника. До нашего отъезда оставалось совсем немного. Последний свободный день – сейчас Канны, вечером Ницца. Завтра утром вернется Сергей Александрович. Неизвестно, что взбредет ему в голову. Заставит пить водку – и не погуляешь, не искупаешься напоследок. Послезавтра самолет. И здравствуй, Москва. Прощай, море. Прощай, цветочный запах юга. Прощай, Франция. Прощай, Лина.

Когда мы вернулись на поезде в Ниццу, Петя спохватился, что целых полдня не употреблял алкоголь, и побежал в магазин напротив здания вокзала. Я ждал Петю на улице и изучал рекламный плакат, вывешенный в окне турфирмы. Плакат предлагал дешевые туры в Турцию, Тунис, Марокко, Доминиканскую Республику. Я закрыл глаза и представил, что вместо Москвы самолет приземляется в Санто-Доминго. На мне шорты и летящая рубашка. Я спускаюсь по трапу и надеваю солнцезащитные очки.

Петя ушел на ночь к Кароль. Без него было гораздо лучше. Петя мешал мне дурацкой болтовней, не дал прочувствовать Канны. Надо было ехать туда с Линой, ругал я себя. Весь день я о ней думал, вечером хотел позвонить, но решил, что не стоит: завтра утром возвращается Сергей Александрович, она наверняка готовится к его приезду.
Мне отчаянно хотелось запомнить каждую деталь Ниццы. Вот здесь, у ограды, пахнет лимоном. А там, за углом, ночует бомж в белой пижаме. Бомж не пахнет. У него свои бокалы под вино, матрас, пышное одеяло. Под фонарем курят арабские подростки. На автобусной остановке сидит чернокожая проститутка. Море слышно оттуда. Если встать к морю лицом, справа будет аэропорт, слева Монако.

В гостиницу я вернулся около часа ночи. Принял душ и лег на кровать. Заснуть не успел – услышал легкий стук в дверь. Я было подумал, что показалось, стучат не мне, а соседям. Но стук повторился, настойчивее, громче.
-Петь, ты?- крикнул я.
За дверью молчали.
Я встал, завернулся в одеяло.
Это была Лина. В черном брючном костюме, с красной лакированной сумкой и чемоданом на колесиках. И с зонтом-тростью, на который она опиралась.
-Дождь обещали?- только и смог выдавить я.
Лина не ответила.
Я подвинулся, давая ей пройти в комнату. Она поставила чемодан в угол, положила на него сумку и зонт.
-Мне показалось, зонт по стилю подходит к костюму,- сказала Лина, садясь на петину кровать.
Я надел джинсы. Сел рядом с Линой.
Внезапно она уткнулась лицом мне в плечо.
Я погладил ее по голове.
-Ты говорил, что у Пети в Ницце появилась подружка… Я подумала – вдруг он сегодня ночует у нее.
-Угадала.
-Можно я на его месте посплю? Я тихо. Не буду мешать. Мне завтра утром надо в Антибы. Сережа думает, я уже там. А я еще здесь.
-В Антибы?- удивился я.- Ты разве не будешь его встречать?
-Нет. У меня процедуры. Должны были быть через неделю, но врач сегодня позвонил и сказал, что с завтрашнего дня.
-Какие процедуры?
-Для лица. Перезаписаться на другое время нельзя. Там очередь. Очень известная клиника.
Я лег на свою кровать прямо в джинсах. Снимать их не отважился: стояк был сильный. Лина возилась в ванной. Я как-то не совсем понимал, что она собирается делать в Антибах, и что она делает в моем номере. Это сейчас российские женщины помешаны на омоложении лица и всяческих косметических процедурах. А в 1997 году ботокс не кололи, про гиалуроновую кислоту не слышали, на круговую подтяжку лица решались только престарелые актрисы.
Из ванной Лина вышла в одних трусах, прикрывая грудь полотенцем. Я сжал зубы, борясь с диким желанием наброситься на нее.
Лина выключила свет и юркнула под петино одеяло.
-Спишь? – спросила она через пять минут.
-Нет.- ответил я.
-Я не люблю утренние переезды. Решила ехать сегодня и ночевать в клинике… Еще на Сережу обиделась. Мне знакомая позвонила, рассказала, как он в Сен-Тропе зажигал… Ну вот – приехала в Антибы сама, на поезде. Дотащила чемодан до клиники. А у ворот поняла, что некрасиво по отношению к тебе поступила. Надо ведь было объяснить, попрощаться.
-И ты ради меня вернулась?
-Да. Опять на поезде. Сидела на вокзале, думала – к тебе идти или к себе. Сережу не хочу завтра утром видеть.
-А сколько ты в клинике пробудешь?
-Неделю.
-Так долго?
-Это типа санатория. Всю неделю процедуры – восстанавливающие, омолаживающие.
-Тебе они не нужны. Ты и так красивая.
-Правда?
-Да.
-А Сережа говорит, я постарела.
-Дурак твой Сережа! – в сердцах закричал я и вскочил с кровати.
Скинул с нее одеяло, нащупал грудь.
Лина потянула меня на себя. Тело у нее было горячее. Я вошел сразу.

Начинало светать. Я лежал рядом с Линой, и в голове у меня шумело, как после пьяной вечеринки. Я был слишком возбужден, слишком взволнован, чтобы заснуть.
-Ну чего ты не поспал совсем?- прошептала Лина.
-Может, тебя до Антиб проводить?- предложил я.
-А если Сережа узнает?
-Не узнает. Скажу, ходил на море утром. Или у девушки был.
-Ну ладно. А то мне с деньгами таскаться не очень удобно.
-С какими деньгами?
-В красной сумке – деньги. За эти процедуры я раньше заплатила, Сережа не знал. Хочу еще несколько курсов вперед оплатить. Взяла у Сережи, будто на этот месяц, плюс у меня было кое-что сэкономленное. Вот везу налом. Карточкой не пользуюсь. Не привыкла.
-Ты тоже экономишь и копишь?- удивился я.
-Да. Сережа не дает мне много денег. Я тебе все оплачиваю, говорит. И дом, и уборщицу. Он богатый, я бедная.
Я засмеялся, прижал Лину к себе, и мы нечаянно заснули.

Случилось то, что обычно случается с любовниками в кино и анекдотах.
Любовников застукал муж.
Сергей Александрович приехал раньше, чем ожидалось. Он был уверен, что Лина в Антибах и, как я и предполагал, в последний день собирался покутить в обществе меня и Пети.
Сергей Александрович решил сразу зайти за нами в гостиницу. Телохранителя Пашу оставил на ресепшен, а сам поднялся по лестнице.
Дверь номера не была заперта. Сквозь сон я услышал, как кто-то стучит. А потом кричит:
-Совсем охуели, блядь!
Я мгновенно проснулся. Почувствовал, что у Лины дрожит тело.
-Поднимайся, сука,- сказал Сергей Александрович уже спокойным тоном.- Я с тобой дома разберусь. Курва ебливая.
Пока я соображал, что мне делать – хватать Лину за руку, защищать ее, или не вмешиваться, она встала, сделала несколько шагов в сторону мужа. Замерла – испуганная, красивая, голая.
-Оденься!- приказал Сергей Александрович.
Лина послушно надела трусы, лифчик, брюки, блузку, пиджак. Бросила взгляд на меня.
-На выход!- Сергей Александрович развернул ее к двери и пихнул в спину.
Лина вышла, и мы с ее мужем остались в комнате одни. Он стоял, заложив руки в карманы. Я лежал под одеялом, ожидая удара ногой по печени или яйцам. Но Сергей Александрович не стал бить меня.
-Ты уволен.- сказал он.- Не надейся, что устроишься в приличное место. Я позабочусь о твоей репутации. И еще – твой обратный билет в Москву у меня, и ты его не получишь. Выкручивайся, как знаешь. Звони маме, пусть вышлет деньги. Придется поторопиться: виза скоро заканчивается.
Сергей Александрович ушел вслед за Линой.
Я сел на кровати. Ладони у меня были мокрые, губы сухие.
Два часа я мысленно задавал себе вопросы. Зачем я был нужен Лине? Она влюбилась в меня? Подставила специально? Она ждет меня? Боится мужа? Что он сейчас делает с ней? Мне бежать к ней? Бежать от нее? Звонить маме? У мамы разве есть деньги? Звонить Ване? Ждать Петю? Зачем я потратил все свои сбережения?
Я еле заставил себя дойти до ванной и принять холодный душ.
После душа я наконец заметил, что Лина не забрала свои чемодан, зонт и красную сумку.
Лина не забрала красную сумку, в которой лежали деньги.
Я запер дверь на случай, если Сергей Александрович вернется. Открыл сумку. Вынул пакет, в котором лежало несколько твердых пачек долларов. Начал считать.
Долларов было ровно десять тысяч.
Я понял, что мне нужно делать.
В моей жизни больше не будет серой Москвы. Не будет нудных лекций. Не нужно будет унижаться перед очередным Сергеем Александровичем. Не нужно будет навещать его пьяного сына. Мама расстроится, но я буду ей звонить. Буду помогать материально.
Я положил пакет с деньгами в свой рюкзак. Сверху покидал одежду. Помахал на прощание чудаку с reception. Быстрым-быстрым шагом пошел по направлению к железнодорожному вокзалу.

Потом полторы недели был Париж. Повезло - в первый же день я познакомился с украинскими парнями, которые взяли мой паспорт и пообещали вернуть его за вознаграждение с доминиканской визой. Наказали мне сидеть тихо, не высовываться. Я почти не выходил из номера в убогом лав-отеле на Монмартре. Сидел на стуле рядом с окном, следил, кто входит и выходит из отеля. Пил красное вино бутылку за бутылкой, закусывал сыром.

Когда я спускался по трапу в аэропорту Санто-Доминго, на мне были шорты и летящая рубашка. Я зажмурился от яркого солнца и надел солнцезащитные очки.

Наверное, день прилета в Доминиканскую республику следует считать началом моей истории. Когда-нибудь я расскажу ее. Расскажу о своем романе с доминиканкой. Расскажу, как попал на Кубу. Как начинал собственный бизнес. Как кидали меня, и как кидал я. Расскажу, когда и почему вернулся в Россию. Как женился. Как родилась дочь.
Сейчас все самое дикое, самое неспокойное позади. Я не стал великим. Обо мне никогда не напишут в журнале Forbes. Но кое-что я увидел, понял, пережил. Пусть теперь будет тихо и гладко – так лучше для меня и моей семьи.

Человеческая память странная штука. Прячет то, что человеку невыгодно помнить, а потом, в один день, возвращает все до мелочей – и будто заново видишь те лица, слышишь голоса, различаешь цвета и запахи.
Я никогда не вспоминал Лину. Да, я плохо поступил. Да, я украл деньги. Не поддержал женщину, которая, вроде как, открылась мне. Но находясь в самолете, летящем из Франции в Доминикану, я сам себе объяснил, что виноваты обстоятельства. Что нельзя было по-другому. Что у меня был один-единственный шанс.
В самолете я испытывал смесь страха, стыда, неловкости и возбуждения. Закрывал глаза – и видел заплаканную Лину. Но все это прошло, когда я оказался в Санто-Доминго. Мне просто некогда было страдать и винить себя. Нужно было приспосабливаться к новой жизни.

Зимой я ездил по работе в Киев. Снял квартиру в центре, рядом с Крещатиком. В этом же доме, на первом этаже, была кулинария. Вернее, это было что-то среднее между кулинарией и кафе – место, где можно купить полуфабрикаты и можно выпить кофе за маленьким столиком.
Я зашел в кулинарию и принялся изучать то, что было на прилавке. Еда имела не лучший вид. Меренги и картофельные котлеты потрескались. Шницель расползся.
Рабочий день закончился: я хотел перекусить по-быстрому, зайти домой, принять душ, переодеться, полайкать фотографии друзей в фейсбуке и уже потом ехать на ужин в ресторан.
-Что желаете? – спросила пожилая женщина, стоящая за прилавком.
-Сделайте кофе. Американо. И это пирожное. Оно свежее?
-Сегодняшнее,- поспешно ответила женщина.
Странно, подумал я. У нее знакомый голос. Такое чувство, будто мы раньше встречались.
На женщине был белый фартук. На груди – бейджик с именем. Я прищурился и прочитал: Ангелина Степановна.
И тут мне вспомнилась Ницца. Солнечный день, веселая Лина в синем пиджаке.
-А папа у меня Степан,- смеясь, говорит Лина,- простое такое, деревенское имя. В детстве я стеснялась того, что меня зовут Ангелина Степановна. Отчество хотела поменять на какое-нибудь важное, королевское. Папа злился.
Передо мной была Лина. Я не хочу использовать слово “постарела”. Пусть будет по-другому: она располнела. Располнела, лицом поплыла.
Я чуть было не сбежал. Еле заставил себя сесть за столик. Лина принесла на подносе чашку кофе и розовое пирожное.
-Спасибо,- сказал я.
Лина улыбнулась, но не как знакомому, а как посетителю. Рабочей улыбкой. Она не узнала меня.
Потом к прилавку вышла другая женщина, моложе.
-Ангелина Степановна,- спросила она,- вы сейчас уходите?
-Да, меня сегодня отпустили пораньше.
Лина скрылась в помещение для персонала, вернулась через пару минут – в шубе и с пестрым цыганским платком на голове. Она любила цыганское.
Я вышел за Линой на улицу. У входа в кулинарию ее встречал мужчина. Не Сергей Александрович. Мужчина был ее возраста, возможно, чуть старше. Интеллигентный, в очках. Лина взяла его под руку, и они пошли по обледенелому тротуару, медленно, поддерживая друг друга, чтобы не упасть.

В ресторан я, естественно, не попал. Весь вечер провел дома, наедине с бутылкой перцовки. Пил, не закусывая, представлял, как завтра приду в кулинарию и протяну Лине пачку долларов.

Утром, сбривая с щек седеющую щетину, я говорил своему отражению в зеркале:
-Ты взрослый, совсем взрослый мужик. А мысли у тебя до сих пор как у мальчишки, сбежавшего в Доминикану. Она тебе этой пачкой долларов нос разобьет.
Днем я поменял билет и уже вечером вылетел в Москву.
Память заставила меня пережить снова – первую настоящую работу, Ниццу и Лину. Я две недели вспоминал. Ничего не мог делать, ничего мне не было интересно. Только бы вернуться туда, только бы сидеть с Линой на берегу моря и слушать крики чаек.

Где-то есть мир, в котором я молодой. Где-то есть мир, в котором Лина молодая. Где-то есть мир, в котором мы вместе. На Лине джинсы, фиолетовые мокасины, синий пиджак. Нет, лучше платье и цыганская шаль. И сама она похожа на цыганку из советских кинофильмов.





Теги:





1


Комментарии


Комментировать

login
password*

Еше свежачок
11:41  16-03-2024
: [8] [Было дело]
БОДАЙБО

Существует две версии происхождения названия города. Согласно народной этимологии, поставив отвод , старатель молился, чтобы было золото («Подай, Бог»), что потом исказилось до «Бодайбо». Согласно другой, научной версии, с эвенкийского языка Бодайбо переводится как «это место»....
15:17  07-03-2024
: [5] [Было дело]
Работал я в ту пору в Подмосковном Быково, на странной (страшной) должности – слесарь-сборщик. Тунеядцы всех мастей кружились с утра на проходной в ожидании женщины с седьмым размером груди, которая (женщина, конечно) вызывала только самых благонадежных (трезвых)....
11:06  04-03-2024
: [5] [Было дело]
Безгрешную душу Бог не слышит,- молвил старовер и с топором за поясом уходил в тайгу "грех на душу брать"...
У меня грехов - как у дурачка фантиков. Потому с Богом я типа на короткой ноге. С утра бывает крикну в потолок: "Как ты - старый!...
12:06  22-02-2024
: [12] [Было дело]

Дело было так:
В 2012 году я приехал в Нижневартовск для трудоустройства. Я тогда впервые был на севере. Хотя сейчас для меня Нижневартовск- совсем не север.
Выехав в начале декабря из Волгограда, где была мерзкая слякоть и плюс два, через трое суток я оказался в окочанелом Нижневартовске при минус тридцати восьми....
13:55  16-02-2024
: [9] [Было дело]

СЕКРЕТИКИ

«Секрет»(«секретики»)- детская игровая практика сооружения тайников особой конструкции с мелкими «сокровищами». Это игровое ритуальное занятие было широко распространено среди советских детей.
Во взрослой жизни аналог «секретиков» - нычка, заначка, схрон, клад и т....