Скоромное обаяние гречневого плова

Автор: Никита Ларин или званый ужин, устроенный Иваном Петровичем по случаю тезоименитства соседа его Ивана Ивановича и события, произошедшие далече в ходе мероприятия оного.

После смерти жены от пиелонефрита Иваном Петровичем, 56 лет, водитель такси, овладело преимущественно одно стремление – делать людям добро. «Благость совершать всенепременнейше», - так он именовал это своё стремление. Случай для благого поступка подвернулся почти сразу же после смерти жены, на девятый день, совпавший с именинами соседа по лестничной площадке 4ого этажа Ивана Петровича, - Ивана Ивановича.
«Дай-ка, я одним махом двоих зайцев убью, - подумал про себя И. П., - и жене поминки справлю, и Ивану-свет Ивановичу благость совершу всенепременнейше. Устрою я суаре в честь его тезоименитства».
По русской традиции на девятый день поминовение усопшего коллективным принятием пищи устраивается. Как и на сороковой. И. П. – это я так Ивана Петровича писать буду для краткости, а иногда Ив. Петр. буду. Суаре значит званый ужин, а тезоименитство – именины.
Совсем забыл уведомить, что И. П. до события, именуемого в нашей истории Перестройкой, работал инженером на секретном военном предприятии и имел значок «Почётного рационализатора» за свои новаторства и изобретения. С тех пор И. Петр. на постоянной основе оставил себе привычку рационализировать и изобретать что-нибудь с целью облегчения жизненного существования. Вот и на званом ужине он решил опробовать собственное изобретение – вместо стульев гостям поставить унитазы. «И не надо будет никуда бегать, захотел опроститься после пищеварения, сразу и сделал все дела, и малые и большие. И овцы целы, волки сыты, как говориться», - думал про себя И. П. Отмечу, что изобретение его весьма удачное и полезное, которое в скором времени я сам и запатентую. А И. П. не сможет, потому что его не станет в живых до того, как этот рассказ закончится.
Полдня Ив. Петрович собирал по округе выкинутые унитазы, даже свой домашний пришлось переместить из уборной в залу. За другими пришлось ехать в Заволжье собирать. За проезд в общественном транспорте И. П. не оплатил, он подумал, что и так уже много блага причиняет людям, лишнего будет уже. Но совсем инкогнито соблюсти ему совесть не позволила, поэтому выходя из автобуса, он крикнул что-то вроде «За ВДВ!», дескать, вот я вам за проезд не оплатил. И. П. обладал восхитительным чувством юмора.
На приглашение торжественно отужинать, Иван Иванович, 34 года, токарь, хотел отреагировать ответом, включающем в себя различные комбинации со словами «на хуй», «бля» и «ёб».
Да, что же такое с моей памятью твориться! Ни к чёрту, просто стала! Ведь забыл упомянуть, что И. П. мяса не ел и алкоголя вовсе не употреблял. А Иван Иванович не представлял себе торжественного ужина «без бухла и пельменей», как он выражался. Но ещё Иван Иванович был чрезвычайно очень охоч до женского пола в плане совращения, а И. П. пообещал наличие оного на суаре. Наличие дочки своей пообещал. И алкогольных напитков пообещал.
Список приглашённых в порядке…хотя без порядка:
Анжела, 25 лет, дочь И. П.
Снежана, 24 года, косметолог, подруга дочери И. П.
Катерина Матвеевна, 47 лет, библиотекарь, коллега усопшей жены И. П.
Георгий Георгиевич, 60 лет, кондуктор в трамвае, друг И. П. по КСП.
И, естественно, виновник торжества – Иван Иванович.
Не пригласили только верхнего соседа Толика, который очень возжелал попасть на данное мероприятие, узнав, что будут там еду бесплатно раздавать и алкогольные напитки. Толик страдал (это так говориться, потому что страданий ему мало доставляло) алкоголизмом третьей стадии. Но Толик сумеет всё-таки засветиться на званом ужине и стать косвенной причиной его преждевременного окончания.
Катерина Матвеевна весь вечер будет стремиться к тому, чтобы Иван Иванович использовал её в плане совращения. А Иван Иванович намеревался использовать в плане совращения Анжелу. Или Снежану. Без разницы.
Вот наступают условленные шесть часов вечера начала званого ужина, и гости в полном составе появляются в зале квартиры И. П. Около окна установлен стол, на нём белая клеёночка, пластиковые тарелки; вокруг стола стоят 7 унитазов. Один лишний предназначался для Клавдии Геннадьевны, матери И. П., 88 лет, пенсионерка, которая не смогла присутствовать в силу своей скоропостижной кончины в утро того же дня.
Ив. Иванович (увидев расставленные унитазы): На этом, бля, сидеть будем? Мудак очкастый походу в край ебанулся уже.
Анжела: Да, папа, что-то сильно чудит…
Ив. Иванович: Ёбнулся он у тебя в край, вот и всё.
Катерина Матвеевна (смеясь): Ой, вы такой эксцентрик, Иван Иванович, просто не могу с вами. Ха-ха-ха. Просто парвеню самый настоящий.
Иван Иванович: Чё?..
И. П.: Прошу к столу, гости дорогие. Ивана Ивановича как виновника торжества во главу. Рассаживайтесь, салфеточки кладите на колени, а я пока пойду на кухне поколдую.
Катерина Матвеевна: Давайте, Иван Иванович я вам салфеточку на коленки положу. Ха-ха-ха. Ну и эксцентрик, ну и парвеню.
На первое у И. П. был фирменный суп с черносливом и арбузными семечками. Суп стоял в холодильнике и охлаждался. И. П. лезет в холодильник, чтобы достать кастрюлю и разогреть её на газовой плите – и тут с ним случается несчастье. В глазах что-то потемнело немного совсем напрочь, и И. П. падает и разливает весь свой фирменный супчик прямо-таки на пол.
Маша, т. е. Анжела (услышав шум, из зала): Папа, с тобой всё хорошо?
И. П. (оклемавшись): Да-да, доча, всё хорошо. Не беспокойся понапрасну.
Иван Ив-ч: Отец, а водка где? Ты обещал же. Напиздил что ли, гондон старый.
Катерина Матвеевна: Ха-ха-ха. Такой эксцентрик, так эм-по-зантен.
Но не всё потеряно. И. П. знает, как скрыть конфуз: собрать суп с пола тряпкой и выжать её в тарелки гостям. Он всегда умел бороться до самого конца и не терять присутствие духа сильно. Пусть немного, пусть чуть-чуть, пусть не досталось самому хозяину, но зато всем честно поровну. Какой же И. П. умница, не перестаю им восхищаться.
На дороге между залой и кухней с И. П. снова случается пренеприятность. Спаниель Джимми из другого рассказа бросается ему под ноги, и он в падении опрокидывает поднос с тарелками. Теперь первое блюдо точно потеряно. Стоит ли говорить, что в приступе ярости И. П. размозжил проклятому животному его тупую голову. Хотя И. П. в обыденной другой иначе жизни очень даже любит животных и защищает их права на митингах и пикетах в сквере на ул. Гончарова.
Отступать некуда, велика квартира, но позади зала с гостями. Приходится И. П. идти и коленопреклонно извинятся за отсутствие первого блюда. Но второе – фирменный гречневый плов из свинины – точно будет.
Иван Иванович: Хоть с мясом. А с бухлом ты наебал ведь, очкастый. Не забудь напомнить, чтобы я тебе перед уходом въебал по зубам.
Катерина Матвеевна: Ха-ха-ха. Такой эксцентрик, так эм-по-зантен.
Иван Иванович: Да уткнись ты, заебала уже. Тоже, бля, словишь.
Катерина Матвеевна: Ха-ха-ха.
Фирменный гречневый плов из свинины был приготовлен без свинины. Потому что И. П. очень против поедания мяса, и никогда такого в своей квартире не допустит позволить. И без гречки. Кажется, из перловки он был.
И вот плов на столе, и гости его мирно раскладывают по своим собственным тарелкам, а Катерина Матвеевна раскладывает Ивану Ивановичу ещё, кроме себя.
Иван Иванович (совершенно напрочь забывший, что сидит на унитазе. У него прекрасные манеры не этого века!): Чё-то ссать перед едой захотелось, пойду схожу.
И тут снова случается неприятность. Неведомым образом, когда Катерина Матвеевна покрывала колени Ивана Ивановича салфеточкой, она пристегнула кончик скатерти замком его джинс в районе гульфика. Как такое произошло, ума не приложу?! Нелепость какая-то, вздор! Поэтому, когда Иван Иванович стал удаляться для отправления естественных потребностей организма, то скатерть вместе с находившимся на ней содержимым последовала за ним. Чудесный гречневый плов из свинины оказался почти целиком на паркетном полу залы Ивана П. Остатки можно было ещё спасти и доесть, если бы в этот момент не влетел плашмя в окно Толик и не разломал стол совместно с посудой. Скорее, правда, это был труп Толика уже во время полета. А, может, в какой-то момент полёта он был ещё жив. Хотя это довольно щекотливый вопрос, и мы не будем на нём зацикливаться так здесь.
Иван Иванович (закуривая): Заебком похавали.
И. П.: Друзья, главное не печальтесь. Не надо печалиться, как поётся в одной хорошей старой песне. Вечер ещё только начинается, и всё впереди. Вся жизнь впереди. Мы ещё так молоды и статны. У нас ещё осталась культурно-массовая развлекательная программа. Мы с Жорочкой сейчас споём вам песню нашего собственного сочинения – «Сатана нам больше не друг». У Жорочки прекрасный голос. А вы, хлопайте и подпевайте все вместе, друзья. Только для этого надо выключить свет в комнате и зажечь свечи.
Катерина Матвеевна: О-ля-ля. Ля раомантик атмосфер.
И. П. нажал на клавишу выключателя. Вот сколько раз я, и не только я, жаловался и в управляющую фирму, и куда только, по поводу нашей неисправной проводки. Говорили ведь, не далеко до беды. И она не заставила себя долго ждать. Ивана Петровича ударило током сильным и минут 25 трясло не переставая.
Иван Иванович: Кажись сдох очкастый.
Анжела (пиная почерневший труп): Пиздец, как я ненавидела всю жизнь этого уёбка. Слава богу, сдох наконец. Вань, угости меня сигареткой и проводи меня до соседней комнаты на пятнадцать минут.
Иван Иванович (протягивая сигарету): Да, и пяти хватит…
И не соврал. Через 5 мин. они вновь вернулись. В комнате ничего не изменилось, только Георгий Георгиевич попил с пола немного разлитого молока.
Иван Иванович: Жареного можно с остатками гречнего плова съесть. Хоть какое-то мясо.
Г. Г.: Не советую. Он срамной болезнью какой-то болел. Заразиться можно, вдруг микробов не всех убило током. Я слышал, он собаку убил на кухне. Можно из её мозгов кисель сварить, я рецепт хороший знаю из «Книги о вкусной и здоровой пище».
Анжела: Съешьте лучше меня. Я тоже могу до выключателя дотронуться и зажариться так же.
Снежана: Иди ты. Что в тебе жрать-то? Ни пизды, ни рожи. Лучше меня, я пожирнее буду и понаваристее. Из меня и щи можно сделать.
Катерина Матвеевна: Лучше меня. Меня! Я вкуснее оттого, что моложе этих швабр.
Иван Иванович бьёт, в связи со своим обещанием, по лицу Кат. Матвеевну, и она умирает замертво по причине удара и тяжкого приступа отсутствия женского счастья.
С остальными барышнями поступили согласно их рекомендациям.
Вкусно получилось!
Отужинав, Иван Иванович и Георгий Георгиевич поцеловались и, взявшись за руки, выпрыгнули из окна. Но не погибли, а сильно только покалечились. Почему они так поступили, я не знаю. Без моего ведома и контроля всё сделали. Все такие самостоятельные стали.
Сами тоже ничего не смогли объяснить.
В полиции причиной всех явлений назвали совместное употребление гостями на званом ужине курительных смесей «Спайс». Про эти события на след. неделе даже специальный выпуск телепрограммы «Пусть говорят» выйдет.