Мокричная живопись

Автор: Шуруп Мокричная живопись
Как-то вечером я заглянул к Мичигану и застал там его новую подругу, симпатичную блондинку с голубыми глазами. Комната плейбоя сильно изменилась. Вместо эротических лозунгов и картинок кругом настораживала необычная графика. На белых листах ватмана проступали странные мистические линии, которые перекрещивались, сплетались в совершенно фантастические фигуры, ведической направленности. Во всем чувствовалась мистика, непредсказуемость и какая-то предрешенность. Казалось, кисточкой с гуашью водила неведомая нечеловеческая сила. Хозяин представил девушку, назвав ее Софи. Та оказалась студенткой консерватории по джазовому вокалу. Все удивительные живописные полотна, потрясшие воображение Мичигана, принадлежали ей.
Мы пили красное вино, и я исполнил несколько новых шлягеров:
Я на веку своем видел немало
Невинных слез и пыл падших женщин,
Но на душе только ты осталась,
Хоть не поверишь уже, конечно.

В ту ночь я понял поступок Фауста,
Который адовых мук не страшился .
Продам всю душу свою я запросто,
Что б тот счастливый миг повторился.

Глаза , как море, ресницы -чайками,
Взлетали искренне, но грустно.
Как в той церквушке, людьми оставленной,
В душе так пусто, в душе так пусто.

Теперь свобода и женщин обилие,
И пей, гуляй, кому сколько захочется,
Но, если б знали, как спротивило
Это буйное одиночество.
Во время меланхолично текущей беседы, девушка вдруг сорвалась с кресла и умчалась в ночь, заявив, что забыла выключить утюг. Мы еще посидели немного, допили вино, и я тоже отправился домой. Только вышел из подъезда, как ко мне подошла Софи сходу выпалившая, что песни понравились, и ей хочется их исполнять самой. " А как же Мичиган?"- наивно спросил я. Та ответила, что он скучнее осеннего дождя и надоедливей уличных трамваев. Мы стали встречаться. Софи как-то пришла ко мне домой, пили чай, говорили о столичном авангарде и нон- конформизме. Вдруг по стене поползла мокрица. Я покраснел от стыда, ведь номенклатурный дом, и вдруг такая гадость. Однако реакция девушки меня потрясла . Волшебная фея бросилась к противному членистоногому, схватила бяку и нежно положила к себе на ладонь, восторженно глядя на эту гадость. Потом она взяла пустой спичечный коробок, засунула туда живность и убрала в элегантную сумочку.
Я оторопело смотрел на происходящее. Мир буквально переворачивался в моем сознании. Наконец певица поняла удивление и объяснила, что мокрицы зимой, а земляные черви летом являются главными помощниками в живописном творчестве. Оказалось, что моя знакомая открыла новое направление в арт- мастерстве. Она мажет гуашью или тушью ползающую животинку, и та рисует на ватмане, пока не сдохнет. Так на полотне отражается сама природа, разрешая наглядно вечный конфликт между жизнью и смертью.
Софи не просто играла в живые кисточки, она построила всю свою судьбу на графических зигзагах и символах. Абстракция стала основной частью ее обостренного эго. Девушка постоянно меняла внешность: волосы были то красные, то черные, то синие, то зеленые. Крем и пудру она иногда накладывала так, что превращалась в Арлекина. Красила то левый, то правый глаз всеми цветами радуги. При любом новом облике она давала себе другое имя: сегодня Мари, завтра Фрида, потом Эльза...Одевалась она также необычно: передо мной порой возникала монашка, в следующий раз развратная путана или институтка- синий чулок. Иногда девушка натягивала на себя мужской прикид. От всех этих преобразований начинала кружиться голова, и я уже не понимал с кем встречаюсь.
Мичиган не простил измены, затаился и следил за развитием нашего романа. Как-то весной мы поехали на дачу, взяв с собой сторожевую собаку приятеля, того самого комсомольского активиста. Это был прекрасно тренированный на задержание преступников служебный алабай по кличке Глад. Он был свирепый, но никогда не лаял. Четвероногий друг умел затаиваться, а потом неожиданно вылетать, раскрыв огромную пасть.
Мы приехали уже затемно. Собаку выпустили в саду, а сами ушли ночевать на второй этаж. Глубокой ночью раздались дикие вопли и рык. Потом все стихло. Утром алабай счастливо носился вдоль забора, держа в зубах что-то непонятное. Я подозвал Глада, и он счастливый принес свою добычу. Это был кусок фирменных американских джинсов. Когда мы вернулись в город, то во дворе я увидел перебинтованного Мичигана. Он прогремел, что ту ночь не забудет никогда, и что я- настоящий подлец.