Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Графомания:: - Эх, Москва, Москва...Эх, Москва, Москва...Автор: Лев Хоботов Это я. Я богат как Крез и жаден как Плюшкин. Это меня ненавидит вся страна, это я пью кровь христианских младенцев в перерывах между обжиранием черной икрой и гомосексуальными оргиями. Это я средоточие мирового зла, это я выскреб ваши карманы, а потом нассал у вас в лифте, это я превратил вашу жизнь в ад и теперь глумлюсь над вами с особым цинизмом. Ну? Вы, наверное, уже догадались, кто я? Правильно! Я – москвич!Обычно я просыпаюсь за полдень в своей десятикомнатной квартире на Тверской. Просыпаюсь я в огромной трехспальной кровати с балдахином, крепостной из провинциалов приносит мне чашечку свежесваренного элитного бразильского кофе. Если кофе недостаточно или слишком горячий, я выплескиваю всю чашку челядину в харю, а самого его отправляю пороть на конюшню. Кстати, угадать нужную температуру напитка еще ни одному холопу не удавалось. Потом я иду гадить в платиновый унитаз (золотые уже давно не в моде, ими пользуется только быдло), по дороге щиплю за разные места крепостных девок, и не только. После завтрака из восемнадцати блюд лакей одевает меня в стразы. Я спускаюсь вниз, где у подъезда меня ждет Роллс Ройс Фантом с мигалкой. Я еду, как и все москвичи, на работу в правительство. Там мы придумываем и принимаем большинством голосов драконовские законы и выкачиваем из страны все соки. И вкачиваем их в Москву. А потом устраиваем банкет, заканчивающийся, непременно, оргией. После оргии я сажусь в свой Майбах с мигалкой и еду собирать оброк. Как и у каждого москвича, у меня есть свой квартал доходных домов в сраной Капотне, где я с удовольствием хожу в долгополой норковой шубе по квартирам и собираю дань. Моя охрана, не церемонясь, ногами выбивает двери в убогие жилища понаехавших простолюдинов, а я, брезгливо глядя на протекшие потолки и оторванные обои, отбираю у людей последнее. Оставляя за собой пепелища, рыдающих детей и женщин, а также изнасилованных мужчин, я ухожу под треск автоматных очередей моих охранников, сажусь в свой эксклюзивный Ламборджини Дьябло с мигалкой и уезжаю в свой дворец на Рублевку. Теперь можно наконец-то расслабиться: я с разбегу прыгаю в бассейн, который прислуга наполнила полусухим Дон Периньон урожая 1884 года. После купания и обеда из двадцати семи блюд, я беру свой эксклюзивный бриллиантовый Айверту и звоню своим друзьям москвичам, с которыми мы договариваемся о встрече в элитарном ночном клубе. Посещение клубов уже давно стало рутиной, но положение обязывает. Если не мы, то кто? Перед клубом надо привести себя в порядок, поэтому я сажусь в свой эксклюзивный Пагани Зонда с мигалкой и еду в элитарный и очень эксклюзивный салон красоты, где мне делают пилинг, маникюр, прочие пилатес и спа… И промывание желудка, ведь двадцать семь блюд на обед – это вам не сахар. В элитарном ночном клубе собирается весь высший свет. Поэтому я подъезжаю к клубу на сверхэксклюзивном двадцатишестиметровом лимузине Хаммер, выходя из автомобиля, гашу сигару в глазу не слишком расторопного лакея, и по заранее приготовленной только для меня дорожке из десятитысячных долларовых купюр прохожу внутрь. Здесь все: правительство, актеры, певцы, телеведущие… И все пьют из огромных эксклюзивных золотых ковшей, инкрустированных изумрудами, бриллиантами и рубинами, кровь трудового провинциального народа. Играет музыка, повсюду фонтаны из элитного алкоголя, в которых купаются обнаженные мальчики, развлекающие гостей любыми возможными и невозможными способам. На столах стоят хрустальные ведра с черной икрой. Между столами снуют официанты, они разносят ковши с кровью трудового народа, которую добывают прямо тут же на сцене. Там дюжие москвичи вместе с евреями, чеченцами и дагестанцами голыми руками выжимают ее из приезжих провинциалов, а выжатых пустых провинциалов выбрасывают в контейнеры. Потом эти контейнеры отправляют в Подмосковье, где остатки столичного пиршества достаются местным жителям. Ровно в полночь на сцене раздается взрыв, со сцены пропадают выжимальщики крови, а на возникшем из клубов дыма троне восседает сам Сатана. Все выстраиваются в очередь и присягают Сатане на верность. Так заканчивается каждая ночь. После чего я, как и все москвичи, уезжаю на своем эксклюзивном Бентли с мигалкой на автопати. Теги:
![]() -2 ![]() Комментарии
Занятно. Плюсану, чо. ну незнаю.... если бы не назвался Хоботовым, да сфоткой такой, может как-то и .... а так.... супротив "Покровских ворот", жалкие потуги я вобще против.... человек умер, а его фотку ставят в аватарки, как насмешку..... Аффтар! ДоМ Периньон! Хотя тебе простительно не знать, ясен пень, не из дворян, там у вас все из грязи в князи. И вообще: зачем ты нассал у меня в подъезде? Я б тебе в тапки нассала. С удовольствием А ЕЩЕ В СТРАЗАХ! Ерунда Еше свежачок ![]() Лежит в остывшем кофе
под облаковой пенкой нерастворённый город на кубиках зимы. Лежит и сладость копит. И всё тут очень крепко, и всем тут очень бодро – не выпить и не смыть. Живём в околодонье, не ведая, что где-то в далёком Зачашковье есть чудный светлый мир.... ![]() Время будет курить на моей могиле.
Мальборо. Но без фильтра. Задумчиво, молчаливо. Каждого позабудут. Не нужно ходить к сивилле. Будь ты хоть Цезарем. Память неприхотлива. Хотелось бы слышать волны, бьющиеся о скалы, одинокий шорох прибоя в отполированной гальке.... 1.
Позвякивая диезами, Побулькивая бемолями, Мелодия бесполезная, Случайная, своевольная, Мучительная и странная, Падучей звездою быстрою Слетает с нотного стана и Мелькает между пюпитрами; Прольётся июльским дождиком, Застынет планетой красною В альбоме юной художницы, Задышит яркими красками.... ![]() Как в тумане бригантина Не заметила плиты. Сразу к доброму кретину Подплыла без суеты. Разве ты, развесив уши, Слушать будешь поутру, -Супчик хочется покушать Сухомятка не к добру. Полетела словно птица Лишь в объятия опять.... |
Это, несомненно, позитив, слелаю перерыв,пойду поржать.