Беспредел на 9 мая

Автор: Адольф Шумахер
- А за что вы главного раввина России посадили в тюрьму?
- За антисемитизм, он евреев не любит.
Густав Дэ Болт

Девятого мая людей в центре Москвы было как блох в бороде у Гундяева. Я тяжело продирался сквозь толпу по Ильинке и собирал бутылки из под пива. В моей авоське уже было восемь хороших стеклянных бутылок и мне нужно было найти еще столько же, а потом сдать. В центре Москвы всё дрожало и шумело, по площади строем ходили солдаты-эксгибиционисты, одетые в выглаженные, начищенные формы. Всем своим видом они как-бы хотели сказать: «Посмотрите, какие мы нарядные, модные и красивые. Восхищайтесь и гордитесь нами!». Некоторые солдаты как припадочные дергали вверх-вниз какими-то разрисованными палками. В небе гудели самолёты, а по брусчатке ползли танки и гаубицы. Нация ликовала. С трудом я прорвался через человеческую толпу к тому месту, где менты окружили трибуну, на которой будет выступать Владимир Путин.
- Слышь, мусорок, дай пройти! – сказал я человеку в форме из оцепления Путина.
- Не дам, не положено бомжам каким-то тут расхаживать, пошел вон! - ответил мне ментёнок.
- Я, между прочим, такой же гражданин России как и ты и мне к Путину надо срочно, «перетереть» по важному делу, - сказал я.
- Не пущу и всё! – сказал категорично мент и надул щеки, словно жаба.
- А ну пропускай! - сказал я со злостью, - а то, как сообщу сейчас твоему начальству, что ты тут саботируешь работу президента, они тебя и уволят к чертям собачьим!
Мент вздохнул, поёрзал на месте, затем связался по рации с кем-то, проблеял в трубку что-то, опустил глаза и сказал:
- Ну ладно, заходи, только без глупостей.
- Вот так-то лучше, - сказал я строго и пригрозил пальцем.
Я зашел внутрь путинского оцепления на трибуну. Тут сидело много всяких пенсионеров в военной форме, какие-то бабы, девки малолетние. Почти на каждом человеке была георгиевская ленточка. Каждый привязывал её куда только мог. Один дед намотал её себе на голову, как каратист Брюс Ли и, судя по виду, очень этим гордился. Еще один дед запхал ленточку себе в уши и в нос. Все люди радостно махали этими своими тряпочками и с интересом наблюдали за перемещением человеческих организмов по площади. Путин тоже сидел тут рядом с серьёзным выражением лица, смотрел в толпу и незаметно попёрдывал.
Затем на машине с откидным верхом к трибуне подъехал мужик в форме. Он отдал честь и произнёс:
- Товарищ верховный говнокомандующий, - сказал он торжественно, - войска московского гарнизона к параду победы готовы! Младший помощник вспомогательного заместителя ассистента генерала армии Грибков.
- Спасибо, товарищ Грибков! - сказал ему Путин.
Затем торжественно заиграл оркестр. Путин медленно пошел к микрофону говорить речь. Когда музыка затихла, все замерли в ожидании. Было тихо как на кладбище. Путин начал говорить:
- Уважаемые граждане России, дорогие ветераны, работники и работницы, солдаты и солтатки, матросы и матроски, прапорщики и прапорщицы, полковники и полковницы, мотальщики и мотальщицы, проводники и проводницы, учителя и училки… поздравляю вас с Днем По….
Договорить Путину не удалось, так как в этот момент я подошел сзади к нему и отвесил ногой легкий удар «поджопник».
- Что такое? – удивился Путин, явно не ожидая подобного поворота.
- Слышь, Путин, дай мне слово сказать людям, - сказал я.
- Вы что, дурак? Не дам микрофон, он мой! – запротестовал Путин, словно 5-летний ребенок у которого хотят отобрать игрушку.
- Да ты постоянно с народом говоришь: и по телеку, и с трибуны, а я с трибуны еще ни разу не говорил. Дай мне сказать кое-то важное людям! – настоял я.
- Послушайте, это государственный парад, есть определенный регламент. - Сказал Путин. - Я просто так не могу дать слово кому попало.
- Да можешь ты все, - сказал я, - ты же президент!
На трибуне за нами начался спор между ветеранами. Одни пенсионеры, слушая наш с президентом разговор, сказали Путину, что, мол, дай ему слово, раз он так хочет сказать. Другие сказали, что этого делать ни в коем случае нельзя. Тот пенсионер, который повязал себе на голову георгиевскую ленту, возмутился сиплым голосом:
- Слышь, Володька, ну что тебе жалко дать микрофон на пару слов? Пусть, бомжара, скажет, что ему надо!
- Да, пусть скажет! – поддержали пенсионера другие ветераны.
Путин помялся-повертелся, а потом, видимо, подумал: «А ладно, черт с вами, пусть говорит». Он снова подошел к микрофону:
- Товарищи, сейчас с вами будет разговаривать бомж Российской Федерации! – сказал в микрофон Путин и сделал два шага назад, нехотя показывая мне жестом, что иди, мол, говори уже, раз так приспичило.
- На, подержи пока пакет, - я протянул Путину свою авоську с бутылками и он нехотя, брезгливо её взял.
Затем я подошел к микрофону. Где-то в толпе раздались скупые и неуместные аплодисменты. На меня смотрело, по меньшей мере, 500 000 глаз: солдаты, прапорщики и прапорщицы, мотальщицы, проводники, генеральши, генералы и прочий сброд. Все замерли в ожидании. Я достал из кармана скомканный лист бумаги, на котором сделал набросок выступления и начал речь:
- Люди, я считаю, что нам больше не надо праздновать 9 мая, потому, что мы не имеем никакого отношения к той победе. Взять, к примеру, меня. Я никакого подвига не совершал, в «великой отечественной войне» не участвовал, никакого вклада в победу СССР над фашизмом не сделал. Спрашивается, что мне праздновать? И вы тоже никакого участия в «ВОВ» не принимали. Те, кто и правда принимали участие уже почти все умерли. Нам гордиться тем как наши предки победили фашизм, все равно как современным египтянам гордиться тем, что они построили великие пирамиды 4000 лет назад. Это же бессмыслица! Вместо того, чтобы устраивать этот военный «карнавал», лучше бы власти просто дали денег настоящим ветеранам, их уже ведь не так то и много осталось.
Некоторые люди в толпе понимающе закивали: «А что, верно говорит! Одобряем».
- И я скажу более, - продолжил я, - любой праздник – это, прежде всего, результат социальной дрессировки. Государство вам говорит, когда праздник, а когда работа. Это их инициатива, а не ваша. Людей, ведь, можно выдрессировать чему угодно. Это как в цирке, когда дрессировщик учит собаку ходить на передних лапах. С помощью положительных и отрицательных подкреплений, с помощью телевизора, пропаганды, бесструктурных, манипулятивных способов управления можно выдрессировать человека на выполнение любого действия. Государство использует учения Павлова об условных рефлексах и достижения американских бихевиосристов Скиннера, Торндайка и Бандуры. Есть всего три типа научения: классическое научение, оперантное и социальное научение. Они известны и достаточно понятны, власти этим пользуются. Другими словами вас, люди, дрессируют как собак. Вас дурят и в результате у вас нет своих мозгов. Мозги вам заменила пропаганда. Вот эти аферисты... - Я показал на Путина пальцем, а он при этом отвел глаза в сторону. – Вас до добра не доведут!
- Так что теперь надо майдан делать и валить Путина? – раздался голос одного полковника из толпы.
- А смысл? – спросил я, - смысла в майдане никакого нет! К власти придут просто другие преступники, вместо этих и также будут грабить народ еще более оголтело и нагло. Джордж Оруэлл правильно сказал, что получить власть хотят только больные психопаты и изверги. Здоровому человеку власть не нужна, так как это ответственность, куча обязанностей и так далее. И если начнутся всякие революции-поллюции то станет всем только еще хуже.
- Заканчивай уже выступление! – процедил у меня за спиной Путин, показывая пальцем на часы.
- А на последок еще скажу вам, люди, что бога, на самом деле никакого нет и души у человека – тоже нет! Опыты нейрофизиологов доказали материалистическое происхождение психики и тут спорить не о чем. И загробного мира тоже нет, а после смерти мы все неизбежно и безвозвратно исчезаем навсегда. Эти все бредовые религиозные сказки вам навыдумывали попы, чтобы вы били послушными баранами и верили во всякую чепуху! Поэтому не ходите больше в церкви, не платите попам деньги. Не верьте политикам. Живите своим умом!
Услышав такие жестокие срывы покровов, некоторые люди в толпе начали рыдать, мол, как же это так, всю жизнь веровали в боженьку, а тут на тебе! Нет его, оказывается! И 9 мая лишь большой спектакль и выдуманный фарс. И выходит, что никакие мы не великие и не высокодуховные. Мы простые, банальные холопы, какими и были последнюю 1000 лет! Так думали люди, слушая мою речь. Думали и рыдали.
- Теперь вы поняли, - продолжил я, - что по факту 9 мая – это такой же обычный день в календаре, как и любой другой день. Праздник великой победы из него делает это лузерское, вороватое государство, которому гордиться больше нечем, кроме как делами давно минувших дней. Услышьте мой месседж! Наша нация за последние 70 лет не сделала никакого подвига или прорыва, которым бы стоило гордиться! Ничего путного. Люди только пьют водку и прожигают свои жизни на ненавистных работах. Поэтому нечего тут стоять, расходитесь!
Люди замерли в непонимании.
- Да, да, прямо сейчас, берите и расходитесь, - настоял я, - нечего тут стоять, займитесь чем-то полезным.
Минуту все стояли и ждали, не понимая, что происходит, а потом помаленьку начали все уходить. Оркестр уже не играл так как дирижер ушел в мавзолей и повесился. Лица у всех были поникшие и расстроенные. «Вот оно как, оказывается всё устроено», - думали люди.
- Вот, вот, расходитесь по домам! – сказал я.
Ошарашенный Путин стоял в сторонке и не знал что делать. Весь парад расходился. Солдаты, как стадо гусей, брели в свои казармы разочарованные и убитые горем от осознания жестокой правды, которую я им сказал. Танки и гаубицы поуезжали. Генералы ушли по кабакам заливать горе водкой. Песков, который тоже тут ошивался рядом с трибуной, смотрел на меня со злостью, как Гитлер смотрел на международную ассоциацию евреев.
Я подошел к Путину:
- Давай мой кулёк! – сказал ему я.
- Пожалуйста! – ответил он поникшим голосом.
Путин отдал мне мою торбу, и я пошел дальше по улице собирать бутылки от пива.