Йенс Тилва

Оно ведь как: носиться и кричать,
Любить шалить до умопомраченья,
На утренниках в руки получать
Призы, конфеты, пряники, печенье.
Хворать, рыдать, сопливиться, сморкать,
Взрослеть, учиться, бегать, прыгать, драться,
Гнев на себя, катаясь, навлекать
(на велике по кухне) домочадцев....

Ты прочь отчалила из дома
С цветком, вещами и котом.
Записку "я ушла к Другому"
Занёс с ключами управдом.

В себя залив пол-литра "клюквы",
Гадал я, кто же он такой?
И почему с заглавной буквы?
Он что, герой крутой, Другой?...

Зима. Плекласная погода.
Гулять я в валежках хожу.
Там во дволе полно налода,
И я с налодом тем длужу.
Селёга, Саня, Макс, Валела.
В снежки слазимся наконец?
Кто за меня - давай налево.
Капец влагам моим, капец!

Зима. Снежинки на ресницах,
Да белокурой чёлки прядь....

Я восседал на лавочке в скверу
(А может в сквере, хуй проссышь с наскоку),
Презентовав усталому нутру
Чуть коньяка, и думал о высоком.

О смысле жизни, о добре и зле,
О книгах, что цепляют за живое,
О сиськах, о начальнике козле,
И, ясен хуй, о ценах на спиртное....

Есть у меня серьёзная проблема,
Её решить вовек мне не дано.
Я б рассказал о ней всенепременно,
Но для чего вам лишнее говно?

Скажу одно: она огромна с виду,
Да и по сути – чисто исполин.
Я больше ничего о ней не выдам,
Вот только случай расскажу один....

Завяли клумбы, листья пали,
Упиздовало лето прочь.
Сижу на лавочке в печали,
На город наступает ночь.

Пылит девица молодая,
Татухи, пирсинг, все дела,
Её парниша догоняет,
Здоров, подруга, бла-бла-бла.

Мол, как зовут, да трали-вали,
К тебе пойдём или ко мне?...

Слегка с утра туманен взор,
О чём-то спорит птичий хор,
И двор не двор – картина в чистом виде.
Застыло время сургучом,
А бомжеватый старичок
У мусорника тих и безобиден.

Сквозь тучи кто-то щурит глаз,
И день хандрит, как напоказ,
И ветер недалёк от беспредела....

Вот ковёр коричнево-зелёный.
Я на нём с мечтательным лицом
Трепещу, коленопреклонённый,
На ладони вытянув кольцо.

Там брильянт, не то чтобы гигантский,
Но, сказать по правде, и не мал.
В нашем, извиняюсь, Мухосранске,
Я с трудом и этот-то достал,

Заложив и «двушку» у ботсада,
И ещё отцовы «Жигули»,
И припёрся к Вам, моя отрада,
В неземной покаяться любви....

Ни худ, ни полон, средних лет,
Славянской внешности помятой,
Сидел на лавочке поэт
С бутылкой «Гринвича» початой.

Утробным голосом глухим,
Уйдя в искусство с потрохами,
Он нараспев читал стихи,
Жестикулируя руками.

Слова хлестали, рос накал,
Крутилась бешено планета....

написано на обратной стороне большого картонного сердца,
приколотого к 200-граммовому пакету
с соевым батончиком «Арахисовый»

Моя дражайшая супруга,
Ведь Вы же чувствовали, да,
Как отдалялись друг от друга
Мы все минувшие года?...