Краснознамённый трансгендер

Автор: Лаврентий Зотов В 2015 году на московском оппозиционном небосклоне начала восходить новая звезда. Зовут ее Алла Викторовна Мамонтова. Она организует митинги за отставку правительства Москвы, записывает видеообращения и бодро, без малейшей запинки, произносит в микрофон зажигательные речи. Алла Викторовна – помощница Николая Зубрилина, депутата Мосгордумы от КПРФ. И мало, кто знает, что еще совсем недавно Аллу Мамонтову звали Павлом.

Из хорошей семьи

Павел Викторович Мамонтов появился на свет 13 августа 1983 года в Москве, в интеллигентной семье. Мама – преподаватель музыки, стала впоследствии директором музыкальной школы. Раннее детство и отрочество будущего коммуниста-трансгендера проступает перед нами не отчетливо. Но по тому, что мы ничего не знаем об отце, не вдаваясь в семейные обстоятельства и не фантазируя о них, можно заключить, что влияние матери на ребенка было очень сильным.

Павел поступает в Московский гуманитарный университет им. Шолохова. В 2006 году получает диплом о высшем психологическом образовании. А уже в 2007 году в жизни дипломированного мозговеда происходит крутая перемена – он меняет пол и становится женщиной.

Этот факт нам подтвердили в вузе. При этом, сотрудники вуза с трудом сдерживали смех. Да, им известна Алла Мамонтова. Но вуз она заканчивала, как Павел Мамонтов. А год спустя после выпуска подала заявление на внесение изменений в документ в связи со сменой имени. Старый диплом на имя Павла поменяли на новый. Но подобный документооборот не проходит бесследно, и Алла Викторовна, конечно же, стала своего рода легендой МГГУ им. Шолохова.

Может, поэтому, а, может, по какой-то другой причине, но в своем фэйсбучном аккаунте, например, в качестве альма-матер Алла Мамонтова называет санкт-петербургский психоневрологический институт им. Бехтерева. Об МГГУ им. Шолохова – ни слова. Хотя его дипломом как раз гордилась. Но об этом – далее.

Хождения по мукам

О том, как и где будущая общественная активистка поменяла половую принадлежность, мы не знаем. Но знаем, что процесс этот – долгий, трудный и дорогостоящий. Это – не чик, и готово. Это – хождение по мукам. Год надо принимать гормональные препараты. А те – совсем не полезны для организма и способствуют возникновению онкологических заболеваний. Например, рака яичек.

Но гормональная терапия – это цветочки. Гораздо сложнее убедить психиатра (а также органы внутренних дел), что вы действительно ощущаете себя существом противоположного пола. Это значит, что как минимум год своей жизни надо провести, одеваясь как женщина. При этом регулярно посещать врача. Необходимо, чтобы ваш опыт был исключительно положительным. А потом нужно лечь на обследование в психиатрическую клинику. И только после этого получить медицинскую справку F 64.0 с диагнозом «транссексуализм».

Но и тогда – не факт, что вам разрешат лечь под скальпель пластического хирурга. Все ваши мучения могут оказаться бесполезными. Такие истории тоже встречаются. Поэтому надо стараться убедить и правоохранителей, и психиатров в том, что вы – вполне себе являетесь человеком противоположного пола.

А потом вам надо раскошелиться. Стоимость комплекса подобных операций в России составляет около 10 тысяч долларов. В сумму не входит цена предшествующих консультаций и последующих терапевтических процедур.

По российскому законодательству, лицо, заявляющее о своем транссексуализме, не может сделать это раньше 21 года. В случае нашего героя/героини, скорее всего, такое заявление последовало либо в 21 год, либо чуть позже. То есть, пока сверстники пили портвейн по подворотням, переживали первую любовь и набирались сексуального опыта, Паша Мамонтов старательно готовился стать девушкой. И, когда стало можно, принялся решительно действовать.

Мы не знаем, откуда он взял деньги на операцию, но явно не у родителей. Хотя бы потому, что его/ее мать категорически против гендерных экспериментов отпрыска. Но и заработать такую сумму 20-летнему неработающему студенту не так-то и легко. Да и где? И как? Об источнике денег можно лишь гадать. И ни одного приличного варианта в голову не приходит.

Но в ноябре 2007 года эндокринологический научный центр Ростехнологий выдает Мамонтову Павлу Викторовичу справку о том, что в период с 7 по 15 ноября 2007 года в результате ряда хирургических операций его пол был изменен с мужского на женский.

Отметим любопытную и символичную деталь – начало трансформации пришлось аккурат на 90-летие Великой Октябрьской социалистической революции. Но вряд ли транссексуал Паша в ту пору предполагал, что в новом своем воплощении станет коммунисткой.

Интернатские страсти

Год спустя начинается официальная трудовая деятельность трансгендера Мамонтовой. Алла Викторовна поступает на работу в московский психоневрологический интернат №30. Место работы располагается в живописном Битцевском лесу, рядом с домом, у метро «Южная». Сотрудники интерната вспоминают, что при поступлении на работу Алла с гордостью демонстрировала диплом МГГУ им.Шолохова.

Новенькая сдала квалификационные экзамены и стала клиническим психологом. Коллеги отмечают, что зазналась она практически сразу. С персоналом держалась надменно, подчеркивала свое превосходство. Надменность переходила в хамство и грубость. Поэтому сказать, что секретный трансгендер Мамонтова пользовалась популярностью в коллективе – нельзя.

Вскоре и персонал, и главный врач интерната стали замечать, что профессионал Мамонтова избегает общения с пациентами. Да, новая сотрудница могла заучить наизусть параграф учебника и бойко отбарабанить текст, но пациенты наводили на нее ужас. Психолог Мамонтова запиралась в кабинете и делала вид, что работает с документами.

Зная тайный бэкграунд, можно предположить, что, вполне возможно, среди пациентов были старые знакомые, которые знали транссексуала Пашу (также проходившего неминуемое психиатрическое обследование) еще по прежним временам. Но это, понятно, только догадки.

А тем временем в психиатрическом интернате назревал конфликт. Первый толчок ему дали пациенты, написавшие заявление с жалобой на то, что психолог Мамонтова не обращает на них совершенно никакого внимания. Так Алла Викторовна заработала первый в жизни выговор (который впоследствии дважды пыталась опротестовать в суде).

А дальше начался затяжной, многолетний конфликт с коллегами и руководством. Мамонтова запиралась в кабинете, выцарапать откуда ее мог только главврач. И то, как говорят, не всегда. Она избегала коллег. Но стратегия ее действий была понятна – Мамонтова хотела поступить на курсы повышения квалификации и, по их окончании, сразу шагнуть в начальство. В конце концов, эта цель казалась не такой и глобальной по сравнению с уже исправленной «ошибкой природы».

Но на пути склочного трансгендера встало начальство. Против оказался главный врач. Не поддерживали Мамонтову и коллеги. Начался затяжной конфликт.

Однажды Мамонтову решили выселить из кабинета. Тот был хорош, располагался в оздоровительно-реабилитационном корпусе. Руководство решило переоборудовать его в массажный кабинет – всё лучше и полезней, чем вечно запертое изнутри логово нелюдимой психологини. Саму Мамонтову решили перевести в корпус, где жили пациенты. Казалось бы, идеально для работы с людьми. Но как раз их-то Мамонтова видеть и не хотела.

Истерики и баррикады

В какой-то момент конфликт перешел в фазу открытого противостояния. Мамонтова забаррикадировалась в кабинете, нецензурно бранилась, записывала «штурм» кабинета на видео. Такой острой реакции не ждал никто из коллег. Так Мамонтова получила второй выговор.

А в 2010 году затяжная история конфликта обрела новый, неожиданный поворот. Во время офисного застолья психолог Мамонтова немного перебрала с горячительным и, что называется, раскрыла душу одному из коллег. По психиатрическому интернату понесся слух: конфликтная психологиня-то – бывший мужик!

Руководство решило навести справки и обратилось в МГГУ им. Шолохова. А там – подтвердили, что диплом о высшем образовании изначально был выдан не Алле, а Павлу Мамонтову. Шок. Немая сцена.

Тем не менее, конфликтный трансгендер продержался в интернате еще четыре года. В качестве персонального врага Мамонтова избрала директора интерната. Пик противостояния настал, когда в 2014 году руководитель стал баллотироваться на выборах в Мосгордуму от «Единой России». В знак протеста против ненавистного директора Мамонтова стала дружить с КПРФ, начала проявлять политическую активность. И даже грозила повеситься на воротах интерната, если его директора вдруг выберут. Впрочем, эта угроза так и осталась пустыми словами.

Затем, ко всеобщему облегчению, Мамонтова уволилась. Произошло это на удивление мирно. Зато потом коварная трансгендерша передала коммунисту Валерию Рашкину сведения о нарушениях в психинтернате. По этим заявлениям провели две проверки. Ни одна из них не подтвердила изложенные Мамонтовой «факты».

Но карьера общественной деятельницы заворожила Аллу Мамонтову. Она начала ходить на митинги, стала выступать на них, стала воевать с «антинародным режимом» и особенно с «антинародным» директором интерната. Посмотрите, например, этот видеофрагмент: http://www.youtube.com/watch?v=yEri4ESPE20 . Большую часть своего выступления Мамонтова «борется» со своим бывшим директором. Ну, и заодно с «преступным» государственным режимом.

Вместо эпилога

Сейчас Алла Мамонтова нигде не работает, но числится помощницей депутата Мосгордумы от КПРФ Николая Зубрилина. Живет общественная активистка вместе с мамой, в квартире у метро «Южная». Мама не одобряет сексуальные выверты своего бывшего сына, требует, чтобы Алла вновь стала мужчиной. В противном случае – грозит лишить наследства. То есть, квартиры.

Алла Мамонтова тем временем ведет бурную общественную жизнь. В своем фэйсбучном аккаунте (https://www.facebook.com/profile.php?id=100006110743668 ) порицает «кровавый» режим. В телефонном справочнике по месту жительства до сих пор обозначена, как Мамонтов Павел Викторович.

Такая вот история рядового транссексуала – очень «неравнодушного» и, несомненно, «рукопожатного».

В заключение скажем только, что история марксистско-ленинского движения знала много чудаков и незаурядных личностей. Но все они – и Ленин, и Троцкий, и Маркс с Энгельсом, и Эрнесто Че Гевара, и Мао Цзэ-дун – наверняка перевернулись бы в гробу, узнав о такой своей «последовательнице».