Застенчивость

Автор: Припадок спокойствия Мой друг Коля весит сто тридцать килограмм, имеет рост под два метра, а лицом - вылитый цыган. Ему за сорок, у него есть старая мазда шестьсот двадцать шесть цвета металлик, и на ней он каждое утро паркуется возле супермаркета "Ашан", чтобы выпить чашечку паршивого кофе из расположенного у входа автомата, и потом целый день томиться в ожидании заказов диспетчера, слушая струящийся из динамиков хэви металл, и разгадывая припасенные загодя кроссворды.

Всегда веселый и охочий до разговоров, в последнее время он почему то сник, стал задумчив и вял. Сидит в машине, без интереса пялится на прохожих гуляющих по тротуару, часто курит, вздыхает, и бормочет себе под нос, словно ведет диалог с кем то.

О том, что он влюблен, не знает никто. Не знают его друзья-таксисты, не знает аппетитная Галя-диспетчер, которую он подвозит после работы, и конечно не знает жена Люся, с которой он связан узами Гименея пятнадцать счастливых лет. Об этом даже я узнал случайно.

Был летний вечер. Я зашел поговорить с ним о том, чтобы съездить на выходных к Вадиму на дачу, забрать пару стульев, которые тот мне отдал за ненадобностью. Мы стояли и курили возле его автомобиля, зубоскалили и обсуждали новости, как вдруг Коля умолк, и уставился на девицу в цветастом платье. И его можно понять. Длинные кучерявые волосы, походка танцовщицы, гордый подбородок, и никакого гламура. Мимо нас прошел класс.

- Неплохая задница, - сказал я, когда она исчезла в толпе.
Коля промолчал.
- Я бы ей вдул, - добавил я мечтательно.
- И думать не смей, - прорычал он.
- Объясни, - удивился я.

Он признался, что уже месяц с шести до половины седьмого игнорирует заказы потому, что она будет проходить мимо "Ашана". И каждый день Коля надеется. что звезды сойдутся, и они познакомятся, когда ей приспичит куда то ехать, и каждый день звезды его наебывают.
- Чудак человек, - сказал я. - Не жди, бери ситуацию в свои руки.
- Не могу, - признался Коля. - Мне страшно.

Я посмотрел на него, и подумал, что вот он - пиздец. Когда нам было по двадцать, я и представить не мог, что когда-нибудь уверенный в себе пацан, который возвращаясь с рок концерта любому мог башку оторвать, если кто вдруг криво посмотрит на его спадающие до плеч волосы или затертую до дыр кожаную куртку, что он будет вести себя как застенчивый задрот. Но такой момент настал. С этим Колей надо было что-то делать.

- Что ты млеешь, как школьник перед сиськами практикантки? Все бабы одинаковы, все они люди. Возьми себя в руки и вперед! Тряпка!
- Ты не понимаешь, - обиженно сказал Коля. - Она же особенная. Как представлю, что подхожу к ней, она поднимает на меня взгляд, а у неё такое нежное лицо, солнечная улыбка, так у меня дыхание и перехватывает. Первый раз в жизни со мной такое. Сердце прыгает как шальное. Она с обычным мужиком встречаться не будет. Она богиня, и я её боюсь.

Ладно, подумал тогда я, пиздец, так пиздец. Мне бы стулья забрать.

И в субботу мы поехали к Вадиму. Стулья забрали, привязали к багажнику на крыше, и покатили обратно. Где-то на полпути в каком то селе подхватили попутчиков. Когда парень и девушка сели сзади в машину, я посмотрел на Колю и обомлел. Он сидел весь белый. Я глянул в зеркало заднего вида, и все понял. Позади сидела, и обнималась с бородатым чуваком дрищеватой комплекции та, ради которой он терял время и деньги.

Коля газанул, машина визгнула, и рванула с места. Мне стало не хорошо. Я Колю знаю. Не то чтобы у него планка западала, но если он разойдется, вполне может что-нибудь вытворить. В молодости мы славно чудили.

Мотор ревел, а парочка позади была занята с собой. Я с мрачными спокойствием наблюдал, как стрелка спидометра ползет вверх. Сто, сто десять, сто двадцать, сто тридцать, сто тридцать пять. Машина начала дрожать, как самолет попав в зону турбулентности. Я пристегнулся. Хотел попросить Колю, чтобы так не гнал, но глянув в его глаза решил что ладно. Не выдержав напора воздуха с крыши сорвался и улетел в неизвестность один стул. Парочка оторвалась друг от друга, и начала что-то подозревать. Когда через несколько секунд и второй отправился вслед за первым, они наперебой начали кричать, что приехали, и им именно тут надо выйти. Но Колю было не обмануть. Просили ведь до города подвезти. С мрачным удовольствием он гнал вперед, обгоняя всё, что попадалось на дороге, отчего нас кидало из стороны в сторону, и хотелось блевать. Я знал, что Коля водит хорошо, и ничего страшного не произойдет, поэтому просто терпеливо пережидал его припадок, но эти то двое этого не знали. Девица в которой раньше был класс, мигом его потеряла. Она кричала, визжала, звала маму и требовала чтобы придурок - водитель немедленно остановился. Я никогда не видел такой истерики. Её маникюр летал возле Колиной шевелюры, не рискуя в неё впиться, и немного меня нервировал. Её спутник пытался объяснить Коле, как важно соблюдать правила безопасного вождения, но делал это ломающимся задыхающимся от переживаний голосом, и потому выглядел, скажем так - неубедительно.

Весь этот дурдом всё длился и длился, крики, просьбы, угрозы, и я думал, что конца ему не будет, но что меня порадовало, так это то, что глянув очередной раз на Колю, я заметил как бывшая угрюмой его физиономия куда то делась, и он ведет машину с той бесшабашной улыбкой, которая сопровождала его в молодости. Так мы и въехали в город сумасшедшим орущим шапито, где к хвосту нашей летящей торпеды моментально прицепилась полицейская машина. Весь дальнейший путь мы проделали сопровождаемые воем сирены и заинтересованными взглядами граждан. Все же нам удалось в конце концов от ментов оторваться.

Когда машина затормозила у стоянки "Ашана", и охуевшие влюбленные вывалились из машины, Коля улыбающийся и довольный подошел к согнувшейся над асфальтом блюющей девице, и вежливым тоном произнес:
- Меня Коля зовут. А вас?
И покуда девица брызгала слюнями и выражениями, которые более пристали рыночной торговке, Коля с достоинством победителя сел в машину, я сделал хэви металл погромче, и мы медленно отчалили.

С того дня Коля снова навсегда забыл о застенчивости.