Тайна (1 часть)

Автор: Mr. Bushlat Синельников совсем не узнал Димку, когда тот чертиком выскочил из-за машины. Первой эмоцией было беспокойство-ему показалось, что человек, стоящий рядом с черным лоснящимся «Лексусом» пытается заглянуть в салон сквозь тонированное стекло. Пару дней тому назад у его школьного приятеля увели барсетку прямо на парковке, запросто разбив стекло. Разумеется, свидетелей рядом не оказалось.
Он ускорил шаги и только тут понял, что незнакомец выглядит… Больным. Не только больным, но и грязным, словно он в мусоре спал последние несколько месяцев, но в большей степени все же больным как голубь, подыхающий от орнитоза. Было в его фигуре, в лице, в серой, землистой коже, даже в волосах, вороньим гнездом торчащих во все стороны, что-то вычурно-неприятное, отчего Синельников сразу замедлил шаги.
Вот тут-то до него дошло, что он знает этого человека. Мысль была столь абсурдной, что он вовсе остановился. Откуда, скажите на милость, может он быть знаком с каким-то...
В этот момент, бродяга заговорил и у Синельникова отпала челюсть.
-Здорово, Сэм! Не помешал?
Конечно же, он знал этого опустившегося, странного парня. Ведь это Димка и был. Тот самый Димка, с которым они познакомились еще в Университете, в седые девяностые, когда все напропалую носили вареные джинсы производства соседнего подвала и курили на удивление вкусные, пусть и насквозь контрафактные сигареты «Кэмел» без фильтра. Когда они слушали Цоя и совсем чуть-чуть Курта. Когда им казалось, что мир-это только сегодня, а завтра может сгореть ко всем чертям и беды особой не будет.
Но Димка, которого он знал тогда, румяный, подтянутый блондин с улыбкой-ключиком, открывающей ему путь между ног любой приглянувшейся барышни… Димка, который походя мог выпить шесть «Белых Медведей», ужасного псевдонорвежского пойла, что выдавали за темное крепкое, и даже не окосеть… Димка, который носил собственноручно порванные джинсы «Левайс», чуть ли не единственный на потоке, и ездил на древнем, но крепком еще «Москвиче». С форсированным, по его словам, движком…
Человек, стоящий перед ним, вполне мог бы претендовать на непоследнюю роль в очередном римейке Ромеровских «Мертвецов». От старого Димки остались только глаза-пронзительно-голубые и словно ищущие что-то, мятущиеся в глубоких синяках глазниц.
От него…воняло. Это был не терпкий запах застарелого пота, что зачастую сопровождает бомжей и совсем опустившихся колдырей. Нет, вокруг него витала сладкая, густая вонь, чем-то напоминающая смрад, принесенный ветром с масложиркомбината, только более интенсивный, более…концентрированный. И если от вони немытого тела могло защипать в глазах, то этот запах вызывал тошноту и иррациональное беспокойство.
Он постоянно двигался. То чесался, резкими жестокими движениями впиваясь в розовые проплешины в волосах; то вдруг вскидывал голову по-птичьи, при этом ни на секунду не переставая смотреть на Синельникова.
-Ну что ты, Сэм?-он ухмыльнулся еще шире, будто хвастаясь темно-красными, опухшими деснами, из которых тут и там торчали обломки утонувших кораблей-зубов.
-П-привет…-выдавил из себя Синельников. Сколько они не виделись? Десять лет? Нет…были еще вечера выпускников, на которые он перестал потом ходить. Присутствовал ли там Димка? Ну да, Синельников еще удивлялся-он был все тот же, улыбающийся, белозубый блондин. Они перестали толком общаться вскорости после окончания Университета. Синельников всегда тяготел к бизнесу… к торговле кожей и мехом, если быть предельно откровенным. А Димка… Димка вроде как работал в каком-то переводческом бюро, то ли в крюинге? Нет, все же в переводческом бюро.
Когда же они встречались в последний раз?
-Ну вот, а я думал, не узнаешь,-Димка отчаянно шепелявил, отчего речь его была неприятно мягкой, пришлепывающей.-Ты как сам?-и все это время, он улыбался как идиот, не обращая внимания на мутную каплю слюны, застывшую вопреки законам гравитации в уголке рта.
Синельников подошел поближе. В конце-концов, нужно же было ему как-то попасть в машину? На таком расстоянии, сладкая вонь, исходящая от университетского друга казалась почти осязаемой.
-А я узнал…-он наконец протиснулся мимо и открыв дверь, тотчас же юркнул в спасительный сумрак салона. Попытался было захлопнуть дверь, но Димка вдруг уцепился за нее-его пальцы, грязные, с обкусанными до мяса ногтями оказались прямо перед глазами Синельникова.
-Сэм, мне неудобно просить, но может выручишь по старой дружбе?
Синельников пожал плечами, но прежде, чем он успел ответить, Димка добавил:
-Баксов сто, не больше.
Синельников вытаращил на него глаза. И снова попытался захлопнуть дверь (вонь уже пробралась внутрь салона и теперь он боялся, что прямо в эту секунду, молекулы запаха впитываются в обшивку кресел), но не тут-то было. В грязной Димкиной руке таилась упрямая сила.
-Ну сто баксов только?-повторил он плаксиво,-По дружбе… У меня обстоятельства, чувак!
-Как ты меня нашел?-наконец выдавил из себя Синельников.
Димка ухмыльнулся.
-Так…я живу здесь в двух шагах. В бабушкиной квартире. Бабушка.. Помнишь ее?
Разумеется, он помнил Димкину бабушку. Хотя бы потому, что как-то, в расстроенных чувствах, она пригрозила убить его к чертям топором, если он еще раз напоит ее внука до состояния риз. И даже показала ему этот самый топор. Уже тогда ей было лет,.. никак не меньше восьмидесяти.
-Ну вот, так с бабушкой и живу,-энергично закивал Димка,-Она неходячая… нужен уход. А тут, смотрю, ты из машины выходишь. Ну я сразу побежал, но не успел, ты уже зашел в этот, ну туда,-он неопределенно махнул рукой и Синельников с вялым омерзением отметил, что под мышкой у него дыра, сквозь которую видны были волосы,-Ну я решил погодить тут. Дело-то пустячное.
Сдавшись наконец, Синельников вышел из машины и на сей раз захлопнул все же дверь. Теперь он стоял вплотную к Димке. Смотреть на старого приятеля было невыносимо. И еще… Его глаза, желтоватые с красными прожилками Синельникову совсем не понравились. Зрачки все время дергались влево-вправо, влево-вправо, но дергались не только зрачки. Благодаря причудливой игре света и тени казалось, что вся склера трясется как желе.
-Дим… Сто долларов-это…-начал было он, но Димка перебил его с жаром:
-Ну! Мелочь, верно! Да что такое сто долларов, хлеба купить на раз! Ну! А бабушке… Ты помнишь бабушку?
Он вдруг протянул руку и коснулся щеки Синельникова. Его пальцы были холодны как лед и… Они были жирными. Скользили по коже, словно Димка…
Гнил заживо.
Синельников издал какой-то совсем уж женский звук и быстро отошел назад, упершись спиной в «Лексус».
-Ладно… Ладно! Только у меня нет с собой,-промямлил он. Ему хотелось как можно быстрей оказаться дома, в непосредственной близости от дезинфицирующих средств.
-А... Так я поеду с тобой,-закивал Димка,-Бабушке… Слушай, ну сколько есть, чувак? Мне нужно сейчас, понимаешь!
Синельников понял. Собственно, было странно, даже удивительно, как он не понял этого с самого начала.
Черт его знает, что там с этой бабушкой. Может, она умерла уже сто лет как. Он не на бабушку просит. И не на водку, или что он там привык пить… Древесный спирт?
-Ты под чем-то, да?
Лицо у Димки странным образом изменилось. Против ожидания, в нем появилось не смущение, нет, скорее…совсем уж непонятная гордость!
-Ну да. Мне надо… Слушай, Сэм, ты не поймешь все равно.
-А что тут понимать?-брезгливо ответил Синельников,-Да ты на себя посмотри!-но даже произнося эту фразу, он отчего-то не очень в нее верил. Димка не похож был на классического наркомана в поисках дозы. Нет, не так. Был он похож и на наркомана и на…что-то еще. Что-то совсем уж плохое. И все же, он продолжил:
-Я на наркоту не даю, Дим. Никогда не давал. Поэтому, если ты не против…
И вдруг, Димка оказался вплотную к нему. И Синельников, задыхаясь в сладком одеяле вони понял, что желтая склера его глаз действительно трясется, даже не трясется, а бурлит, булькает в такт бесконечному движению зрачков.
-Это не героин, чувак. Это…ты даже не представляешь! Такая штука, от которой… Я искал… много разного перепробовал и каждый раз – не то. А потом, потом подобрался совсем близко, присел на…экстракты, и сейчас тоже под ними, но я нашел… источник. Чистый продукт. Без примесей. Он…мне не купить нужно, я знаю где растет. Я сам все сделаю, но, чувак, я броукен, понимаешь? Ни хера нет, а жить надо, пока… Надо собрать… приготовить, там тоже ингредиенты нужны. Можно и сырым жрать, но тогда…могут быть…-он ухмыльнулся и на сей раз слюна все же потекла, вытягиваясь маслянистой соплей на подбородке,-всякие эффекты ненужные. Ну, понимаешь?
Синельников не понял ни слова. Да он и не слушал весь этот бред. Он, не отрываясь смотрел на пульсирующие, булькающие белки Димкиных глаз.
-Да мне все равно. Слушай… У меня есть…-он порылся в карманах и достал, скомкав, несколько бумажных купюр. Не сто долларов, но и не пять,-вот, есть с собой. Больше нет ни хрена. Я бы больше дал,-зачастил он,-но нету. И ехать мне надо уже… Я не домой. Можем потом…
Димка кивнул, не сводя с него глаз.
-Ну потом, так потом.-он протянул руку и Синельников вложил в нее купюры,-Спасибо, чувак. Мне и этого хватит. Я просто подумал, раз на «Лексусе»… -он отошел на два шага и торопливо отер рот, размазав густую слюну по подбородку,-Но и это классно. Я тебе очень благодарен. Я тебе потом позвоню! У тебя телефон тот же, да? Ну, давай!
Он повернулся и пошёл прочь, прихрамывая. И снова Синельников подумал об орнитозном голубе, с омерзительными комьями дикой плоти на месте лап.
И о жирном прикосновении Димкиных пальцев.
Он юркнул в машину, торопливо завел ее и резво выехал на дорогу, едва избежав столкновения с бывалым «Жигуленком».
Всю дорогу до дома, он тер щеку рукавом пиджака.
***
Три дня спустя, они встретились снова. И снова, Димка застал его врасплох.
Синельников только-только вышел из подъезда; с неприязнью поглядел на серое, хмурое небо и поправив воротник пошел было к парковке, но тотчас же остановился, натолкнувшись взглядом на похабную фигуру в лохмотьях. В этот раз, он узнал Димку мгновенно и сразу же нахлынуло отвращение.
С момента их прошлой встречи, Димка изменился далеко не в лучшую сторону. Он стоял, опираясь на левую ногу и Синельникову показалось, что правая, отставленная в сторону под странным, нелепым углом, заметно короче товарки. Руки его безвольно болтались вдоль туловища. Несмотря на ненастную погоду, Димка был одет в легкий пуловер с затертым до неузнаваемости принтом и летние, когда-то белые, брюки с заметной прорехой на колене. Волосы его как и прежде торчали в разные стороны, но Синельникову отчего-то подумалось, что теперь их стало меньше. На лице, заросшем недельной щетиной, багровела россыпь свежих прыщей.
Увидев Синельникова, Димка издал неопределенный звук, напоминающий вороний клекот и бросился к нему, подволакивая правую ногу. Синельников инстинктивно сделал шаг назад, да так и замер, не совсем понимая, что делать.
-Ну, Сэм! Молоток!-прокаркал Димка и вяло хлопнул его по плечу. От него исходила все та же сладкая вонь,-Помог мне, я уж совсем… Ну без гроша сидел! С кем не бывает, ну!
Синельников не отвечал. Он думал как бы проскочить мимо Димки да еще так, чтобы не задеть его. Тепло и уют, царящие в полутемном салоне «Лексуса» теперь казались ему почти недостижимыми.
-И я тебе отвечу!-продолжил Димка, будто он действительно его о чем-то спросил,-Потому что ты мне помог, ну! Так вот, я нашел. Все, о чем говорил тебе, нашел,-он внезапно выпростал серый, покрытый налетом язык и облизнул губы,-Ну, это я тебе скажу - вещь!
-Рад за тебя,-пробормотал Синельников и сделал было шаг вперед, но Димка, предугадав его движение, заступил дорогу. На губах его, растрескавшихся и распухших, словно он долго целовался с кем-то (при этой мысли, Синельников едва удержался от нервного смешка), расцвела плохая улыбка.
-Ты помнишь, я тебе говорил про… Ну про препарат этот, скажем так, ну?
-Я же не по этому делу,..-пробормотал Синельников, но Димке, казалось, было важно выговориться.
-Ну вот… Его можно и так… Сырым. Это растение…как крапива почти, только листья чуть другие. Но…его ни с чем не спутаешь, как увидишь. Ну я боялся поначалу потому что всякое про него рассказывают и про пост-эффекты там и про все, ну. А потом, как с тобой встретился и ты мне денег долганул… ну, молоток же! Я подумал, что ну, была не была. Чего мне мешать натурпродукт с химкой, верно? Ну? И я пошел туда, ну купил всякого там хавчика и пива…ее с бухлом нельзя, а пиво в самый раз. И вот, ну, попробовал там прямо. И я тебе скажу, что это было… Это было такое все….
Синельников против воли прислушивался к Димкиному голосу. Ему показалось, что в этот раз его университетский приятель говорит куда хуже прежнего, словно его словарный запас уменьшился и весьма за последние несколько дней. Димка постоянно облизывался, запинался. При этом глаза его ни на секунду не останавливались; зрачки бегали в трясущемся желе склеры, но Синельников не хотел смотреть в эти глаза, опасаясь снова увидеть то самое ужасное бурление, свидетельство какой-то невообразимой хвори, которую и он ведь может подцепить, если не отвяжется от этого придурка.
-… и ты видишь… Ну, как тебе объяснить,-продолжал Димка,-Это как будто, ты всю жизнь спишь, ну? Было у тебя такое? Когда кажется, что все это сон, и люди и деревья и дома и даже ты сам – сон? А эта штука… Она показывает тебе, что есть на самом деле. Ну, вот это вот,-он сделал резкое и в то же время странно дерганное движение рукой, обводя ею окрестности и едва не задел пальцами лицо Синельникова,-все – занавески тюлевые. Полупрозрачные, пусть. Поэтому, ты частично видишь, или чувствуешь, что за ними есть, ну? А с этой штукой, нет никаких занавесок!-он комично поднес растопыренные ладони к лицу, прикрыл ими глаза и потом резко развел руки в стороны,-раз! Шоры упали и все видишь как наяву. И все тебе становится ясненько кристалльненько.
-Так,-прервал его Синельников. Он старался придать голосу твердость, но предательски дал петуха и получилось совсем не то,-Ты, Димка деньги эти…можешь мне не отдавать. Потому что ты мой друг и все такое. Но сейчас, мне действительно нужно…
И в этот момент, Димка перетек вперед. Не шагнул, а именно перетек. Впоследствии, Синельников не раз проигрывал это эпизод в голове и всякий раз получалось, что сумрачный день сыграл с ним злую шутку и ему все показалось, или привиделось от постоянного переутомления и стресса этого вечного на работе.
А потом, когда шоры упали, было уже поздно.
Димка схватил его за грудки неожиданно сильно. Лицо его оказалось совсем близко; прыщи пылали ярко на мертвенно-серой коже. Синельников хотел вырваться, даже ударить Димку, но на самом деле, желания эти пришли потом. А тогда…он просто стоял вот так и таращился в это мертвое ужасное лицо.
-Ты мне здорово помог, Сэмчик,-прошипел Димка,-И я вот тебе хочу помочь в ответ. В общем, знаешь, когда по Горбатому мосту едешь в сторону города, по левую сторону, под мостом аккурат. Смотришь налево и там… озеро, да?
«Какое к чертовой матери озеро?»-хотел спросить Синельников и теперь уже точно вырваться, но промолчал и ничего не сделал. Так должно быть вяло размышляет о невозможном спасении полузадушенная мышь в кошачьей пасти.
-Съезда там нет, но ты главное посмотри. Посмотри внимательно. Увидишь озеро, понял? А как увидишь,.. Все, что нужно-это проехать мост и повернуть налево мимо бензозаправки этой как ее… Не помню. Ни хера не помню. Сворачиваешь и там дорога будет такая…не ахти, но дорога. И метров через триста– озеро. Вот там припаркуешься, а траву ты узнаешь. Там еще опята луговые растут,-внезапно его хватка потеряла силу, Димкины руки разжались и разом упали мертвыми лианами вдоль тела. Рот его приоткрылся. Медленно, не отходя от Синельникова, он поднял левую руку к голове и вцепился в редкие, всклокоченные волосы.
А потом, Синельников не выдержал и завизжал. Тихонько, подвывая по-женски.
Димка потянул, не рванул даже, а плавно потянул руку прочь, почти не прилагая усилий и целый клок волос отделился от черепа вместе с лоскутом воспаленной кожи. С мягким, вкрадчивым звуком. На месте волос осталась мокрая, почти не кровоточащая вмятина цвета гниющего мяса.
Димка без интереса посмотрел на кусок собственного скальпа и отправил его себе в рот.