Грузчик есмь аз (1)

Автор: мувер Ренат - резкий парень

Ренат — резкий парень.
Когда-то он выполнил норматив кандидата в мастера спорта по ушу саньда. Затем попал в автомобильную аварию, после чего стал косить на один глаз и после этого завязал со спортом.

Работал охранником в «Чапаевских банях», откуда его нагнали за то, что подсовывал клиентам бани проституток напрямую, в обход бухгалтерии хозяина.

— Как, — спрашиваю, — ты это делал?

— Да, просто, нахуй. — говорит Ренат. — Клиент просит шлюху. Я запись в журнал не делаю, чтобы пятьдесят процентов хозяину не досталось. Потом с ней делим навар.

— Хороший навар?

— 10-12 тысяч каждую смену. Заебись жизнь была.

…Как спалился — он не рассказывает, отмалчивается.

***

— Вася, — говорит мне по телефону диспетчер Луиза, — я там вам с Ренатом скинула три заявки. Ты видел?

— Минималки что ли? — говорю. — А пожирнее что-нибудь есть?

— Ну, Вася…

— Хорошо, Луиза. Должна будешь!

— Приходи в офис. Чаем напою.

— Спасибо, — говорю, — Луизочка, обязательно зайду. Сто лет чай не пил.

Пропищал телефон, оповещая о приходе смс-ки.

— Чё, — говорит Ренат, — опять минималки?

— Да. Первый адрес: улица Бажова… Спустить диван с пятого этажа, отвезти и опять поднять на пятый. Лафа! Десять этажей. Заработаем.

— Угу, — говорит Ренат и рвёт с места.

— Ты поаккуратнее.

— Похуй.

В квартире священник. Я его видел в Вознесенской церкви.
Обшарпанный диван. Но гигантских размеров. Советского производства.

— Надо разбирать, — говорю, — так по лестнице не пронесём.

— Хорошо, — смиренно говорит батюшка.

Разобрали на три части. Спустили.

— Адрес знаете? — спросил священник.

— Знаем, батюшка.

— С Богом.

Привезли. Резво подняли на пятый этаж.

— Ну, — говорит батюшка, — сколько я вам должен? — И достаёт уже приготовленные деньги.

Называю ему сумму.

— Как?! — Удивляется поп. — А мне по телефону диспетчер, или кто там у вас, меньше цену назначила.

Жена тоже стоит грустная. Видать, это не тот поп, что на майбахе ездит. Точно не тот.
Звоню в офис.

— Слушай, — говорю, — Луиза, мне ваши подставы уже надоели! Мы три предмета таскали по этажам, а не один!

— Почему? — говорит Луиза. — Диван же один.

— Мы его разобрали.

— Зачем?

— Да потому-что, блядь, он здоровый как хуй знает что! А дом построен ещё до войны!

— Ой, Вася, не матерись, пожалуйста!

— А как тут, Луиза, не материться?!

Молчание.

— Я вам что, блядь, крайняя что ли? — закричала Луиза. — Каждый претензии высказывает! Я что ли заказы принимаю? Заебали уже! Делай что хочешь!

Уфф. Вот и Луиза не выдержала. Ладненько.
Священник стоит. Слушает.

— Давайте столько денег, сколько в офисе насчитали.

Батюшка протянул деньги и сказал:

— Помоги вам Господи.

Заверещал телефон. Это Луиза.

— Вася, ты прости меня. Сорвалась. День сегодня нервный какой-то…

— Хорошо, -говорю, — но чаем не отделаешься.

— На заявку не опоздайте.

Не опоздали. Загрузили у женщины бальзаковского возраста плохонькую мебель и повезли к её мамаше.

Суровая мама встречала нас около подъезда.

«Сколько же ты, стерва, сожрала мужей своей доченьки?» — подумал я.

— Почему так долго ехали? — Это были её первые слова. — Вы мне и так золотыми становитесь!

«Пошла нахуй», — мысленно поприветствовал я старуху и молча потащил облупленные стулья на второй этаж.

— Ну вот и всё. В машине больше ничего не осталось! — отрапортовал я через час.

— Точно? — спросила старуха. — Пойду проверю.

Проверила.

— С вас… — начал было я.

— Постой-ка, — прервала меня старая карга. — Я же заплатила за два часа?

— Да, — говорю, — два часа у нас минималка.

— Значит, вот что: оставшиеся полчаса попередвигайте мне мебель по квартире.

— И нахуя мы спешили? — прошипел Ренат.

Бабка пошла в комнату.

— Иди сюда, — сказала мне.- Вот это и это нужно переставить сюда. А вот этот комод — к двери. Понял?

— Да.

— А где второй?

В это время дверь туалета открылась и появился Ренат, застёгивавший на ходу ширинку.

— Что ты там делал?! — взвизгнула старуха.

— Как «что»? — говорит Ренат -В туалет ходил.

— Кто тебе разрешил?!
— А что, мне, — говорит Ренат, — обоссаться что ли надо?

— Забирайте свои деньги и убирайтесь отсюда! — Она протянула мне несколько купюр.

— Подождите, — говорю, — здесь больше. Я сейчас сдачу сдам…

— Не надо никакой сдачи! Видеть вас не хочу!!! Сначала эти пьяницы-сантехники трубу отрезали и не появляются уже третий день. Потом грузчики гадят на пол!

Я поспешил на улицу. Следом не торопясь вышел Ренат.

— Ёбнутая какая-то старуха, — сказал он.

— Ренат! Ты на пол нассал! Ты что, не видел, что труба от унитаза отрезана?

— Да? -Удивился Ренат. — А я думаю, откуда вода на полу появилась?

— Ты смыл за собой?

— Ну да.

— В рот мента ебать… Ренат, спрашивать надо хозяев, перед тем, как туалетом хочешь воспользоваться!

— Да пошла она нахуй. Пусть спасибо скажет, что ещё не посрал. — сказал Ренат и улыбнулся.

На следующем квартирном переезде Ренат также молча, никого не спрашивая, вошёл в туалет.

Наверное, хорошо, когда есть люди, не изменяющие своим принципам.
Но я позвонил, на всякий случай, Луизе и попросил, чтобы с Ренатом меня больше в пару не ставили.

Пианино и бог Кузя

Мобильник запел наипротивнейшим голосом. Это офис.

— Вася, завтра работаешь? — спросила диспетчер Татьяна Васильевна.

— Да, — говорю, — работаю.

— На квартирный переезд пойдёшь? С пианино.

— Пойду, — говорю, — только кто напарником будет?

Мой постоянный напарник Сашка повредил колено, когда мы тащили на четвёртый этаж двухсоткилограммовый сейф.

— Валера Емельянов.

— Кто такой, — спрашиваю, — этот Валера Емельянов?

— Опытный грузчик, — отвечает диспетчер. — Рядом со мной стоит.

Вспоминал, вспоминал — что за Валера? Не могу вспомнить. Текучка большая. Всех не запомнишь.
Ладно, думаю, Татьяна Владимировна обманывать не будет.

— Хорошо, — говорю, — скидывайте заявку на электронную почту.

Утром, пораньше на полчаса, прихожу на адрес. Я всегда так делаю. Проверяю выезд со двора, маршрут проноса по зданию.

Дом элитный. С лифтёрами. Огромный двор.
Смотрю, человек идёт к подъезду и смотрит глазами клиента. У клиентов своеобразный взгляд — я их сразу узнаю.

— Вы, — спрашиваю, — со сто тридцать восьмой квартиры?

— Да. А вы, должно быть, грузчик?

Киваю.

— Ну, тогда я спокоен за своё пианино, — говорит мужчина. — А то я боялся, что слабеньких пришлют.

Мне понравились его слова.

— Я первый раз увидел, как носят пианино, двадцать лет назад в Москве, — говорит клиент. — На ремнях несли. Очень ловко у них получилось. А у вас ремни есть?

— Есть, — говорю, — а кто без ремней носит?

— Ну, всякие грузчики бывают. Придут какие-нибудь алкаши…

Так стоим мы у подъезда, общаемся.

— Пойдёмте, — говорю, — в квартиру. Я переоденусь, да и объём работ посмотрю, пока напарник подходит.

Переоделся. Извлёк из рюкзачка такелажный ремень. Осмотрел пианино.
«Элегия». Килограмм сто семьдесят весит. Ерунда так-то. В грузовой лифт входит.

— Я же говорил, — слышу разговор между супругами, — они на ремнях понесут пианино. И не переживай, косяки не обобьют.

Вышла жена, убедиться в моей профпригодности. Типичная еврейка. Кажется, осталась довольна.
Мужик, кстати, тоже — грассировал — будь здоров.

Пришёл напарник. Валера Емельянов. Я сразу вспомнил его. В последний раз я пересекался с ним где-то полгода назад. Высокий дрищ под метр девяносто. Чёрный, как цыган. С диковатыми глазами навыкате.

— Заебало работать, — говорил он тогда, — надо секту образовывать.

— И кто пойдёт в твою секту? — спрашивал я.

— Дураков дохуя. Они только и ждут, — утверждал Валера. — Как бог Кузя буду.

Я не знаю, кто такой бог Кузя, но Валера явно готовился к чему-то. Он всё это время не брился и оброс шикарной бородой до яиц, при виде которой жена клиента чуть не упала в обморок.

Валера переоделся в форму какой-то левой компании, видать, ещё где-то подрабатывает. Потом уставился на меня счастливыми глазами.

— Ну, что, — сказал он, — понесли пианино?

— А ремень твой, — говорю, — где?

— А нахуя он мне нужен? Это же «Элегия»! На руках!

Владелец пианино занервничал. У его жены округлились глаза. Но Валера ухватился за музыкальный инструмент:

— Понесли!

— Ты как хочешь, говорю, — а я на ремне понесу. — И продел ремень под ножками со своей стороны. Завязал. Перекинул через плечо.

— А теперь, — говорю, — пошли.

Квартира — как футбольное поле. И до лифта расстояние порядочное.
Валера идёт задом. Вцепился в пианино и с каждым шагом раскачивает его из стороны в сторону. Но держит. Только борода растопырилась в разные стороны и голова трясётся. Да спину горбом выгнуло.

Мне нормально. Несу на ремне. Я в восьмом классе со ста сорока килограммами на штанге два раза приседал. Иду себе сзади, стараюсь болтанку Валерину нейтрализовать.

Когда заносили пианино в лифт, пизданули им о стену и чуть лифтёра-узбека не пришибли.
А когда выносили, Валера сдался.

— Я видел у тебя, — говорит, — ещё ремешок есть.

— Это, — говорю, — вязка. Она узкая и короткая.

— Дай.

Дал. Валера сделал из вязки петлю и зацепил её за боковую ручку, которая расположена с тыльной стороны пианино. Кое- как пролез в неё. Встали.
Узкая вязка притянула будущего бога Кузю к пианино и сдавила со всех сторон.

У Валеры спёрло дыхание и глаза полезли из орбит.
«Надо, — думаю, — спешить, пока он не задохнулся».

Переезд был из одного подъезда в другой, и нести пианино пришлось через весь двор. По снегу. Бог Кузя идёт и нехорошо хрипит.
Блядь, лишь бы на ступеньках не упал.
Перед заносом в квартиру я сказал: «Стой» и проложил дверные косяки гофрокартоном.
На всякий случай. Уебать пианино о косяк новой квартиры — это ЧП. И дорого.

Когда пианино поставили на место, Валера сел на пол.

— Ебал я в рот эту работу, — сказал он. — Надо, блядь, секту создавать…

Помнится, в прошлый раз он говорил то же самое.

Хотдоговый негатив

Уже несколько дней пашем на МРСК, то есть в Межрегиональной распределительной сетевой компании. Архив перевозим из одного здания в другое. Каждый день по девять часов. Заёбывает. И потому в обеденный перерыв я повадился ходить в киоск на автобусной остановке, что расположен через дорогу. Покупаю парочку хот-догов.
И пожру, и прогуляюсь.

— Не протухшие, — спрашиваю, — ваши хот-доги?

Говорю так не со зла, а чтобы разговор поддержать.
Реализаторша, пожилая прогонистая и накрашенная мымра с испитым лицом. Губы свои скривила и говорит:

— От вас один негатив исходит! Вы уже несколько раз сюда приходили, — говорит, — и всё вам не нравится! Как вы можете говорить «протухшие»?! Они свежие!

Ну, я вчера тоже спрашивал насчёт свежести хот-догов. Запомнила, старая сука.
Хуй, думаю, с ней. Купил. Прихожу на рабочее место. Наливаю чай и ем хот-дог. Гляжу, а число-то на целлофановой упаковке стоит вчерашнее! Вот, думаю, тортилла саблезубая. Негатив, значит ей мой помешал.

На следующий день не пошёл в киоск. Купил по акции в «Магните» полукопчёную колбасу.
99 руб за 350 г.
Испёк вкусного хлеба (у меня хлебопечка дома заебатовская).
Наделал бутербродов.
Сам ел и Сашку Сметанина угощал, и по деньгам даже меньше расхода получилось, чем за два хот-дога.

Но если загляну ещё раз в тот киоск, эта старая калоша с прокуренным голосом, узнает, как негатив из меня по-настоящему исходит, а не ради поддержания разговора!