[ принято к публикации 16:58 05-04-2018 | Лев Рыжков | Просмотров: 1036]
Творожный сырник растревожил
сырую истину внутри.
Сырое мне всегда дороже,
чем мокрое.. Эй, вонь из кожи,
наружу выть на раз-два-три!
Четыре, пять, опять приехал.
Опять приехал в никуда.
Но дело слову не потеха,
Скорее выйди пот из меха.
Из смеха сделана вода.
Вода придумана из смеха.
Шесть, семь. Шерсть съем - опять приехал
на восемь-девять в дрыбадан.
Не к рыбарям, не к раболепцам,
а к подниманию конца.
Конец поднять способно сердце
при помощи особых специй
на десять градусов. Эй, Цельсий,
не целься в градусник, не целься
в одиннадцать утра не целься,
а распадайся на всегда
и не всегда. И на иное.
И на июнь, и на ноябрь.
Не ною я, ничуть не ною.
Спокоен я, совсем спокоен.
Я даже знаю, что есть я.
А это все тревожный сырник,
помог мне выйти из нутри.
Я гол, но мне совсем не стыдно,
наружу вон вонь прет настырно.
На раз-два-три, на раз-два-три.
Всегда всех интересует с кем Ленин был в разливе? Отвечаю - с Зиновьевым.
Приспособив для вынашивания революционных планов обычный шалаш, Ленин погрузился в думы, которым постоянно мешали назойливые комары и не менее назойливый Зиновьев....
«…И если, Нет не если, а когда И до тебя дотянется беда, И не помогут доллары и блат, То погружаясь в персональный ад Ты вдруг прозреешь на секунду, две. Но нет. Предохранитель в голове Перезагрузит сеть, и ты опять, В сансаре будешь горе горевать И подбирать вопросы на ответ, И верить, что твоих источник бед, По гамбургскому счёту – это Бог, Которому на вас людей не пох И это всё проверка и в конце…» … Но, что-то прочитав в моём лице Бродяга оборвал свой...
