Театр одного народа?..

Автор: bjakinist. (Юй Хуа. Как Сюй Саньгуань кровь продавал. Роман. — М.: Текст, 2016. — 222 с.)

Нет, конечно, это не про театр и сама по себе не пьеса. Это полноценный роман в «картинках» («сценах») из жизни китайской ну самой распростецкой семьи на протяжении примерно четверти века. Но каждая сценка — законченный сюжет, смешной (поэты назвали Китай «Страной улыбок») и/или трогательный, поучительный, редко печальный.

Ох, уж очень они — герои этих сценок — живые и выразительные, бедовые! И работяга (по сути, чернорабочий или курьер) Сюй, и его крикливая женушка, которая чуть что не по ней — вываливает все жалобы во все горло да на потеху соседям-зрителям. И их Первый сын (прижитый женой от другого мужчины еще до брака) — самый достойный и любимый приемным отцом, и Второй — болтливый и хитрый, и Третий — немножко раззява. Изобильно — соседи-приятели, два-три недруга (очень временных и условных) и эпоха «великого» Мао с ее гротесками, об одном из которых так и тянет вот прямо сейчас вам поведать…

Но мы пока удержимся, а скажем сперва: почти нет описаний внешности. Это как в традиционном китайском портрете — абрис без светотени. Помните (ну вы-то, конечно, помните!): императрица Цыси (1835 — 1908) очень смеялась и даже возмущалась, когда американская художница светотенью смоделировала ее лицо: «Как?! Откуда вы, мисс, увидели у меня на лице столько грязи?!..»

Так вот, описаний внешности и всяких пейзажей, чем полнится европейский роман, — минимум. И, тем не менее, они очень живые, выразительные, персонажи Юй Хуа! Они живут вовсе не по-европейски. Кажется, у них нет понятия «личное пространство». Соседи то и дело становятся зрителями-участниками всех семейных событий. Удивительнее всего, что никакого неудобства при этом никто не испытывает, хотя грязное белье и всяческие скелеты из шкафа так и мелькают перед глазами читателей. Мелькают по большей части лихо и весело, как шарики в руках жонглера.

В этом есть что-то необычайно простодушное, подкупающе детское и душевно чистое (несмотря на чумазенький, в общем, быт — вряд ли вам придет в голову взять поросенка под одеяло, чтобы согреться). Вот Сюй отправляется в Шанхай, где в больнице лежит его Первый. Чтобы оплатить лечение пасынка (привет завоеваниям социализма «по-китайски»!) он четыре раза сдает кровь, сам чуть трупом не становясь в итоге. При нем зато деньги — и немаленькие. И вот пожилой уже Сюй плывет в лодке с двумя молодыми крепкими сплавщиками, но им в голову не приходит ограбить его. Они становятся друзьями, заботятся о нем — ну сплошная патриархальная лепота!

И вообще, в этом перенаселенном мире люди по большей части отзывчивые и добродушные — хотя своего, разумеется, не упустят.

Нищий, обаятельный, милый мир. И читатель сам становится вот таким: простодушно участливым к этим неунывающим китаезам. Хотя вроде нищета — да, чудовищная. Всю-то жизнь Сюй сдает кровь, чтобы прокормить семью или выкрутиться из сложной ситуации. Больше средств подработать (а то и заработать на кусок хлеба для семьи в голодный год) — нет. Жизнь высасывает из человека кровь — эта мысль становится лейтмотивом романа. Однако опять никакого ведь нашего среднерусского мрачняка! Столько событий, скандалов, проблем и веселья.

Вот, например, та ситуация, которую я приберег под конец. Как теперь всем вам известно, жена Сюя согрешила до брака. Во времена «культурной революции» (1966 — 76 гг.) ее несколько раз публично прорабатывают как «шлюху». Предписано провести митинг на эту тему и в рамках семьи… В результате участники митинга — муж и трое сыновей — узнают, что и сам Сюй вовсе не без греха. Все завершается трогательным признанием в любви и в выстраданной (можно ведь так сказать…) взаимной преданности.

Остается лишь пожалеть, что такие славные люди — рабы идиотского режима. Но и сами ведь виноваты: всё бы им покоряться любой начальственной дури да хихикать сквозь слезы — ну, или хныкать на край… Увы — не французы-с…

В книге Юй Хуа три слоя: бытовой, исторический (Китай 1950 — 70-х гг.) и, так сказать, философский. Ведь перед нами проходит символически вся жизнь человека, от юности до старости — именно так считывается история Сюй Саньгуаня. Читайте иронически благостный (и гротескный) финал — и весь короткий, но емкий этот роман…

9.12.2019