Пустите даму!

Уже и не вспомнишь, когда надоело.
Но чувство такое, что очень давно.
Терпение тоже имеет пределы,
Особо когда безразмерно оно.

Её выгоняли - она возвращалась
Туда, где клубами над трубами дым.
Садилась в прихожей, давила на жалость,
Заученно плакала снегом своим....

Ты для меня
внеземной арбуз
в центре стола
Во время поминок без повода.
В компании грустных гостей,
своей мрачностью затягивающих
пору холода,
Обычного русского голода
по новым событиям,
В ожидании великого
Подвига
через 7 морей....

Где прозябал пустырь - теперь отель.
Строители на славу потрудились.
Сплели десятки тетрис этажей
В клубок бетона, в нем и растворились.

Отель затронул крышей облака -
Чудесный вид, ну не отель, а сказка.
На фоне городского бардака
Архитектурный штрих, как неувязка....

Я сама себе не верю,
Помогать тебе не стану.
Опрометчивость истерий
Мне давно не по карману.

Озабоченность потерей
Вышибается мгновенно
Отработанным движеньем
Поступательно - коленно.

Распускание в пустыне
Называется оазис....

У Фридринка есть жена - чтобы за плечико приобнимать на камеру, и я - чтобы в трусы лезть. При иных обстоятельствах могло быть по другому - я была бы плечом, а она - хранительницей трусов. Но не сложилось. Вообще его зовут Фридрих, конечно. Но мы познакомились в пляжном баре отеля олинклузив....

Элизабет неслышно поднялась с теплой постели и направилась в уборную. Она шла на цыпочках, чтобы не разбудить чутко спавшего мужа. Отперев скрипучую дверь, она по детской привычке закрыла её изнутри, и сняв трусики, присела исполнить маленькую нужду....

Подумать только, как могут быть прекрасны бутоны нежно розовых пионов, выросших под теплыми лучами солнца, как много они таят в себе нежности и любви, что адресована каждому, кто однажды взглянет на них и вдохнет сладкий аромат их сущности. Медленно покачиваясь на ветру, они исполняют танец на фоне зеленых листьев....

- В реальном мире я была обычным винтиком, ничем не выделявшимся из толпы серых, сутулых прохожих. Я послушно следовала установленным правилам системы, которая подразумевала под собой каждодневное служение в офисе, в роли сидящего человека за маленьким пластмассовым столом, и отвечающим на телефонные звонки, поступавшие от незнакомых мне людей....

Мне однажды приснилось лето
Сон был красочный и было светло
Всё кругом было в зелень одето
Ярким солнцем освещено.
Рыжий, в крапику и с рогами
С ямочками на всё лицо
И с улыбкой во всю с зубами
Лось-олень косил ебло.
В мою сторону....

На фотографии старой цветной –
Мальчишка с широкой улыбкой,
Глаза горят, и взгляд озорной,
И щеки, не знавшие бритвы.

Я фотографию эту нашла
На полке за книгами в зале,
Смотрела долго и понять не могла,
Откуда я его знаю.

Текли минуты одна за другой,
А я все стою, вспоминаю…
Мальчишка с улыбкою озорной,
Кто ты – не понимаю....

Я эксбиционист мне похуй
А был бы бабой, было б до пизды
На людях покажу я хуй и даже жопу
Я эксбиционист своей души.

Сейчас я здесь стою перед тобою
Мой хуй скрывает толь ко черный плащ
А за душой скрывается лишь похоть
Я никрофил Инессой меня звать....

а может быть чего-то я не знаю,
и где-то ждут меня, а не кого-то,
я булкой черствой поданная к чаю
на файф-о-клок, по-аглицки, в субботу,

скажу "привет" небрежно, с придыханьем,
смахну рукой фарфоровые чашки,
в души карманы крошек напихаю,
пойду кормить потомство синей пташки,

по фонарям развешаны кормушки,
а на дорогах ямы да ухабы,
в кюветах ночь спит, задралась ночнушка,
болезненные обнажив суставы,

луны будильник промурлычет в темень,
и я просну...

Зима опять простужена.
Капели странный звук.
Ты светишься жемчужиной
В ладонях – створках рук.

Моллюска ткани белые –
Две смятых простыни.
Я прижимаюсь к телу и
В ночи горят огни.

Ко мне всей кожей нежною
Ласкается твой стан....

Как? Как? Как в этой жизни жить без Моврика? Как жить без Матраса? в пезду блять эту жисть! Спать на голых досках сверху на крышке гроба, который уже сама себе состругала? на хуй блять! ( ёбнула абректоина и покурила ... )
Меня зовут Zоя. Zоя - Хвоя - Хлоя....

за решёткой жалюзей
стынет улица-музей:
пёсик держит лапку
гордо, не украдкой;
неизменный экспонат -
двор, четырежды женат,
и у новой дворничихи
руки вовсе не дрожат.

сквозь решётку жалюзей
манит улица-музей;
я сижу на карантине -
безбилетный ротозей -
и ищу украдкой
в линию тетрадку, -
в разлинованной тюрьме
нарисую о зиме....

Я вчера открыла тайну для поэта,
Как я жертвой пала — жертвою минета.
Это было в мае, на границе лета,
В ясный день со мною приключилось это!

Я всегда мечтала стать звездой балета,
Примой-балериной в Мариинском theatre,
Но начать решила на задворках где-то,
В местном клубе танцев — «Школе Минуэта»

Раз Сергей Петрович, минуэта гуру,
Похвалил прилюдно за мою фигуру....

Я зиму грею выдохом и телом,
Сгребаю снег, тащу в ведре домой.
Ну почему так много в белом-белом
Того, что называется водой.

Зима ко мне, как я к железной ручке -
Рванешь и с мясом прямо до костей.
Мы с ней на жесткой сцепке сук на случке....

За туманом поля не видны,
На примятой травы простыне
Разбежались оленьи следы
И мои- от себя к себе.

Замок молча глядит на галдеж
У подножья своих камней.
От словенского ветра дрожь
Пробирает до самых костей.

У туристов обед на реке,
Там огонь и готовят форель....

Я был никто. Никто я буду после.
Мой ум никак
Не занят был никем.
Я - конь в пальто.
Я - тот несчастный ослик,
Чей хвост потерян.
Я - зерно проблем.

Я сын толпы. Я - окрик гневный "нахуй!",
Я - гром с небес, где ярко и светло....

-Вкусный суп желаешь ты
С ярким вкусом ветра?
Не уйти мне от плиты
Даже на три метра
Пока варево творю
Из снежинок кружев
В самый раз по декабрю
На обед и ужин.
-Туч добавь ещё тогда
И сугробов пару,
Хоть и странная еда,
Но за то на шару....