Графомания

http://gloria.tv/video/n4J2sAPBs9hM6qTsmJRbAVDDT

...
Времени было – песочница!
Сыпалось время вперёд.
Ах, как вернуть его хочется,
Только вот жизнь не даёт.

Время ведь не быстротечное,
А утекло, как вода,
И только в музыке вечная
Длительность – вальсовый такт....

я видел танцы в духе свистоплясок
и как лопатами закапывают гроб
свинец я плавил на наручные повязки
и хмурил от незнания крупный лоб

две ночи к ряду нам сгустили краски
теперь меж нами пьяная возня
забудь меня за то, что я забыл себя
закончи поскорее свои сказки
где ты разишь с зардевшимся лицом
твоё лицо давно тебе как маска
пластмассовая маленькая маска…

твой дьявол разъезжает на коляске
с мигалкою и бубенцом
....

Какого чёрта?!
Давай,распластай себя гамма-надрезом
Нержавейкой в спину холод будней
Руки по локоть и мыслей протезы
Зачерпни полной пригорошней
Что -не нравится?!Этот ком сизый
Дурнопахнущих страстей и желаний
Всё то,чем ты был при жизни
Ах,да,ещё несколько воспоминаний
Люминисцентный ореол
Кафельного стерильного рая
А кто это в белом?...

- Елизавета Андреевна, а какая у меня оценка в четверти выходит?
Только что прозвенел звонок с последнего урока. Четвёртый «Б» был шебутным классом, но, в то же время, довольно способным – большая часть детей с удовольствием учила английский язык, который вела их любимая учительница....

День стоял вкопанный, в антресоли

вбит пылью тысячи поколений.

Вязкий, приторный стекал по коленям свет.

По рукам, стене.

Окрыленный (с чего-то) я перекрыл кислород голове

И в удушливой синеве сам себе беспредельно

казался классным на атласном красном белье «Вот так день»....

Батюшка посмотрел на часы, девять часов вечера, пора на дискотеку. Батюшка поцеловал маму свою в щечки, попросил благословения и вызвал такси. Звали батюшку Ксенофонт. Он одел рясу специально, сделанную для дискотеке, она была цвета радуги и со звёздами....

Ветер улыбчивый неуловимый
Ваше запомнил приятное имя
Мчится играя повсюду за вами
Не раздувая любовное пламя
В уж полыхающем девичьем сердце,
В нём не увидев открытую дверцу.
Чувствуя мягкие ветра порывы
Дама намного не станет счастливей
С ветром, в объятьях его не задушит
Неуловимый к рукам равнодушен....

Вечернее солнце, спасибо за день,
За искру, что в светлой волошке осталась.
За теплый оттенок и длинную тень,
И позднего чувства слепую усталость.

Спасибо за то что, вот здесь и сейчас,
Вершишь уходящему богослуженье.
За тихое таинство сердца и глаз,
И самосожжения лёгкое жженье....

всё отбив в сумасшедшей пляске,
пятки босые раскроша,
в инвалидной сопит коляске
обезроженная душа,

сон ей снится - иль наяву ли -
желторотым снуёт птенцом,
не отрезали, не смахнули,-
всё оставили на потом,

а пока ни пера - ни пуха,
и крыла невелик размах,
на сухую, не портя слуха,
мух на птичьих клюёт правах,

на виске для прицела мушка,
над губой не пробит пушок,
то ли бог целовал в макушку,
то ли били на посошок,

а возможно, что так и было,...

Они пришли в мою жизнь почти одновременно. Ты знаешь, каково это, двадцать лет прожить в нелюбимом браке ради детей, родственников и общественного мнения? Ну, давай, спроси, как можно прожить целую двадцатку, да я бы… Ну-ну. Ну щас не об этом.
Я уехал с одним чемоданом в другой город и начал с чистого листа....

От чего здесь так душно и тесно
В этой серой каморке убогой
Перекладывая с места на место
Разгребаю хлам по немногу
Здесь- два шкафа моих фобий
Это -алтарь моего самомнения
Вот- по психиатрии пособия
А там-гильотина самопрезрения
Вроде всё,давно и по полкам
Здесь разбросано и раскидано
И мечется взгляд без толку-
Где же окна?...

Недолго дождик капал,
вздыхала зря река,
сосна мохнатой лапой
прогнала облака.

В дремоту впали тени,
ветра сморила лень,
и в облачке сирени
пропал гудящий шмель.

Будила чайка криком
грозу и спящий гром,
хотелось о великом,
а слово - о земном....

У нас у сытых с душком душонка
Воистину! Тошно, обрыдло!
Годится разве что на тушёнку
Сердце, а мозг на повидло

Цесаревичем праздно-умным
Томлюсь в постылом избытке
Снопы бы лучше вязал по гумнам
А жил бы в степной кибитке

Ворваться дурнем сейчас
В кабак, убогий и маленький
Блядям заранее дать на чай с
Икрой....

На ресничках твоих звезда -
Я не буду ее снимать…
Если солнце взойдет, я ее
Буду нежно в тени целовать…

Ты в беззвездную ночь свети,
Даль раскрой мне безмерную чувств -
Я поклонник твоей любви,
У тебя, как любить, учусь!

Может груб, может прост, но поверь -
Лучший спутник в пути - это я!...

Куда ты уходишь, белая кошка,
Белая кошка с черным пятном?
Не нужно, останься, побудь хоть немножко.
Еще посиди у меня под окном.

Я вычешу шерстку, поглажу за ушком
И полную миску налью молока.
И ты, как обычно, уснешь на подушке....

Владимир Маяковский, я сегодня займу
У вас ритм сердца, волнением учащенный.
Сегодня покидаю безнадежности тюрьму,
Не буду молиться ни на какую икону.

Не Пушкин, не Пастернак, и не Бродский…
Тома их я не потревожу на полке.
Пробегусь по синкопам лестниц московских,
Сорвусь с острия Останкинской иголки....

I
вот уже оформились пространства
пульс пошел, застыл где надо лед
трасса погрузилась в волны транса
и меня тихонечко несет

проплываю над звенящим мраком
пролетаю высь не зная страх
над полярным и надмирным знаком
я скольжу на призрачных коньках

вкруг меня танцуют роем духи -
тот вальсирует, та мечется в бреду, -
разбиваясь в прахи или в пухи
подводя чету к и на черту

всё ж со мной моя слепая радость
и моя стозоркая тоска
вы бы зря-напрасно не стара...

Закатила зрачки глазных яблок,
Стала обморочна и бледна.
Ночь, пройдя сквозь бессонницы ямы,
Навзничь пала и еле видна.

Солнце, словно надело медали,
Улыбнулось на весь белый свет;
Осветило бескрайние дали
И печали загладило след....

все герои вымышленные, а совпадения случайны

Знакомьтесь, секты - отличное сито, для ловли биошлака.

"Для душ заблудших", - сказал бы православный священник, откладывая себе на новую иномарку с пожертвований бабушек.

"Для терпил конченных и лохов тупорылых", - сказало бы лицо, обнимающее унитаз после встречи с корешами....

Прекрасны книжек братские могилы,
Наполненные червячками слов,
Сгоревших трупов, что отдали силы;
Стенографической цепочкой снов.

Слова бродяжат по Замоскворечью,
По кривобоким местным авеню.
И чтоб звучали новой верной речью,
В могилу книги их я хороню....