Х (cenzored)

Однажды просто шлялся я по городу
Был зол на жизнь, во всем себя виня,
И встретил “невменяемую” женщину,
Она твердила: «Только не в меня!»

Я был ее советником по шоппингу,
Смотрел, как она мерила белье,
Ну, а она мне говорила шепотом
Что с нею можно все, но не в нее!...

Человек, сдается мне, постоянно должен быть чем-то увлечен: онанизмом, семками, чужим баблом да пох чем. Вот этакое вот вульгарное начало получилось у меня. Но я постараюсь исправиться в дальнейшем. За мной читатель, как говорил Булгаков, отобравший жену у красного командира и зассавший стреляться с ним из-за нее....

(старая сказка Г.Х.Андерсена на новый лад для взрослых детей)

Жила-была принцесса. Она хотела взять себе в мужья принца, да только настоящего. Оно и понятно: деньги к деньгам, а принцы – к принцессам. Вот она и объехала весь свет, искала такого, да повсюду было что-то не то: принцев был вагон и маленькая тележка - в смысле до хрена и больше, а вот настоящие ли они, этого неопытная принцесса никак не могла распознать до концов, всегда с ними было что-то не в порядке, хоть и трахали они её по-королевск...

Сегодня мне как никогда тепло,
И ветер ледяной не щипит лица,
А некогда обледеневшее ебло,
Сегодня цветом как у сказочного принца,
И в принципи погода хороша,
Пусть не пиздят, как сложно жить зимою в Раше нашей,
Я нашей родиной бизумно дорожа
Скажу, хуёво?...

Сегодня мне как никогда тепло,
И ветер ледяной не щипит лица,
А некогда обледеневшее ебло,
Сегодня цветом как у сказочного принца,
И в принципи погода хороша,
Пусть не пиздят, как сложно жить зимою в Раше нашей,
Я нашей родиной бизумно дорожа
Скажу, хуёво?...

Когда ты носишь серый лён
молчит река.
Ты тихо дышишь –
листья замирают,
и ветер в кроны в панике
сбегает,
когда ты снова носишь
серый лён.
Дорог лицо разбито в зеркала
листвой и влагой.
Ты подолом платья
воруешь мусор....

Мне медленный приснился полусон,
Как будто в одержимости клопами
В метровой глади шелковый вагон,
Где шли мы с вами тихими стопами.

У нас одна случайность на двоих,
Как бабочка в ладонях без надежды,
В нас игрек преломляется на икс,
И мы бессильны изменяться между....

Любая неправда уже надоела,
Ей бредить не надо, она между делом,
Проскочит уныло, "авось поведуться?",
И слабые силы, ей снова найдутся...
Внимания не стоит, такая "подруга",
Устои - отстои любого недуга...

И я замечую её с полувзгляда,
Когда, с полуслова, с эмоции рядом,
Она невозможно, порою, воняет,
Для тех, кто охотно её поглощает....

В светлое нанобудущее с наномозгами,
Зачем вам читать? Мы придумаем карту памяти,
Разъем разработаем, типа USB.
Вам чего загрузить? О счастливой любви
Нашего правительства к нашему народу?
О том, как сжигаем ненужную свободу,
Меняем ее на девку и пайку,
На популярность в сети и сто тысяч лайков
Под пабликом типа: «Спасибо президенту
За борьбу с матом и незаконным контентом!...

в один из пасмурных дней своей жизни
неизвестный художник поставит мольберт
в углу своей облезлой комнаты
насрёт в газетный кулёк
и швырнёт в полотно...

выплеснет в него же остатки жидкости
из консервы “кильки в томате”
виртуозно не целясь обстреляет
бычками дешёвых сигарет

освободившись от гнетущей энергии
одухотворённый приляжет на кушетку
съев полфлакона нозепама
умрёт от голода

его найдут
но не скоро
к этому времени гов...

Подъемный кран летит влево
и если идти дальше,
дорога только одна - в небо.
Только нет там дорог.
Только бесконечные облака,
заслоняющие, стирающие
твои мысли.
Сколько тебе осталось?
Местная анестезия. От счастья.
Стирает, спасает каждого....

Ты спишь, мой друг, пуская слюни,
Закрыв свой ясный левый глаз,
И видишь сны о милой Дуне,
Уже подряд десятый час.

Она во сне к тебе приходит,
Твоя надежда и мечта,
Рукой твоею она водит,
Лежит где мира суета.

И ты в суетности и неге
Рукой своею водишь так,
Он у тебя тогда не пегий,
А красно-розовый как мак....

Строки падают дождем,
Вонзаясь в плечи каменные своды,
И лист исписанный углем,
Вдруг распадается на ноты,

Те времена, что в книгах высекли узоры,
Исчезли в пыльных коридорах бытия,
Закрыта память, на дверях засовы,
Лишь ночь ползет, как черная змея,

Холодными, сверкая звездами-глазами,
Ползет сквозь часовые пояса…
Что жизнь скрывает за холщовыми стенами?...

Одиночество давит в большом мегаполисе,
Людей вокруг много, но ты все же одна.
Страна тонет в очередном кризисе,
А ты головой достаешь до дна.

Почему боишься кому-то довериться?
Потому что сердце мое в рубцах.
Тебе до сих пор в счастье не вериться?...

Ты посвящала мне стихи,
Меня, естественно, мутило,
Хотя могло и на «хи-хи»
Пробить достаточно нехило.

Ты пальцем тыкала: -Вот здесь,
Прочти хоть эти восемь строчек.
Я отвечал, осилив текст:
-Так и скажи, ибацца хочешь.

-Ну как ты можешь, дорогой…
Мои глаза… Ты таешь?...

Вот и все. Помятая подушка
Воет одиноко при луне.
Затерялась где-то моя кружка.
Ты подай её, старушка, мне.

Отъебал… Ну, всякое бывает.
Не кручинься, горлица моя.
Я куплю тебе кокошник в мае.
Правда, неизвестно нахуя.

Ты помрешь, я думаю, к Покрову....

Я изменилась,повзрослела,
А может заперла себя внутри.
Больше слез,я лить не захотела,
И сошла со старого пути.
А ты молчи,я слушать не желаю,
Твой волчий вой утраченной любви.
И вдруг наконец-то понимаю,
Все кончилось и разошлись пути....

-Кто там? Любовь на вечер? Не хочешь? Ты хочешь вечной?
Принц же ж тогда, конечно, вечер, вино и свечи, (я не не о геморрое, но тоже будет полегче).
Вальс при луне и свечах, руки ему на плечи (нет, не ноги, полегче, ведь пока только вечер!)
Принц добросердечен, некая плавность речи, дама не из буфетчиц, нежно сжимает веер, ярко ланиты алеют, бриз так легонько веет… И паруса на реях, словно рассвет алеют…
-Милая, нежная фея,
— Принц мой, прижми сильнее…
Страсть их бурлила на рейде, бл...

Живу, который день, в мечте я,
Душа моя, стремясь в полёт,
Добро и радость в вечность сея,
Меня в примеры всем берёт.

Мне, осуждений не минуя,
Придется искренне любить,
Который день тебя люблю я,
Любовь ведь эту не убить!

Пусть будут все ко мне суровы,
Ведь то издержки бытия,
Любви так искренни покровы,
Сорву для вас всех это я!...

Остопиздело! Обрыдло! Улыбаясь, говорить,
Что они – элита - быдло
С узким лбом, над бровью – дуги
И такие же подруги.
Нет, в пизду, все этикеты
Отрыгнется рикошетом
Все, и к бабке не ходи

Билетерши на воротах алчут ласк – промокли ноги
Апокалипсис сегодня – детский лепет во дворе
С верхней До до нижней Ре
Оббиваются чертоги
Ггггггг!...