Литература

Человек-пейджер передаёт приветы на шлакоблоке.
После пятого из него выходят все соки.
Цельнометаллическая оболочка в ремейке.
О времени взрыва спроси канарейку.
Пятьсот приседаний со жгутом.
Штурм одноногого и одноглазого. Крайний дом –
Портал в прошлое из фотографий и книг,
Шкаф в проёме окна....

Весной ли, летом, осенью, зимою ли
мы ждем чего то - может, улучшения…
но это, господа, херня, по-моему -
быть серых вероятностей мишенями.
Стучимся лбом в гранит, как льдины в надолбы
и пропадаем серой мутью в Балтике -
и в той и в той… а пиво бросить надо бы,
чтоб не сквернить в парадных мрамор антики....

Cерёга Титанов блуждал в стельку пьяным по Гарлема грязном дну,
он ждал приключений, чтоб жизни качели сумели его жизнь качнуть.
Ещё в средней школе, всегда на приколе, он на переменах бродил,
стихи сочиняя, кликуха такая за ним закрепилась - дебил....

Она хватилась мыла сразу как заселилась. Квартира была в сталинском доме, двухкомнатка с высокими потолками. И недорого по случаю капитального ремонта. Строители равнодушно следили безразмерными рабочими ботинками. А она за ними прибиралась и не возникала....

Сопеть ты будешь носиком,
а я уйду, таков,
проспектами, по просекам,
средь купчинских лесов.
Пройду кривыми тропками
там, где поганки урн,
под фонарями робкими,
под окнами вприщур.
Прости меня, хорошая,
что я такой мудак,
но с трезвостью, как с ношею,
не справиться никак -
ведь я же тихий пьяница,
приличный…иногда,
ну, да, могу понравиться,
а большее - беда....

Точки свела в круг
память — феличита.

Был у меня друг,
пьяница и чудак.

Он проживал век
глупо и невпопад.
Летом нырял в снег,
вёснами — в листопад.

Пил по утрам джин,
вечером — молоко.
Точку искал «джи»
в мозге мадам Хо....

Прохождения сквозь стену.
Он не помнил вовсе, когда появилась Стена или вернее чувство Стены. Да, возникло чувство, что войти внутрь что-то мешает. Это он назвал Стеной.
Теперь же решил проверить и вошёл в дом
с этой мыслью. Дом, такой же серый, неотличимый от прочих, расставленных в намеренном беспорядке посреди поля, был в пять этажей....

Старая-старая сказка.

Воздух, промозглый и горький.
Месяц слетел на салазках
С межгалактической горки —
Прямо в осеннюю прелесть.

Мягкою хной — позолотой
Красит полуночный вереск
Склоны холмов и болота.

Тени огарок нечёткий —
Резвою дробью стакатто
Чёртик сжигает чечётку
В медленной топке заката....

Как птица свежевыпавшим пером

невинно пишет воздуху: «простите»

— так мрак во тьму расстёгивает китель,

и ставит вечный скорый на перрон.



Обходчиков неспящих перестук.

Переполох дыханий креозотных.

Обрывки слов, летящих мимо соты

— за самую далёкую версту…



Инерция качания бедром

выводит на ступеньку проводницу....

Для нас в квартире дверь – лишь функция пространства:
На кухне, в спальне ты, один, среди гостей –
Везде соблюдена триада постоянства
Трехмерки, и секунд, и логики вещей.

Но кошку не манит подобное доверье:
Она слегка шипит, и к стенке жмется, и
Смекает – там, за ней захлопнутою дверью,
Привычное сошло с привычной колеи....

Ни сейчас, ни потом, ни случайно
По отдельным частям или всю
Никому не рассказывай тайну,
Если есть таковая, свою.

С нею можно навеки проститься,
Не заткнуть если вовремя рот.
Тайна - крайне пугливая птица,
Разболтаешь её - упорхнёт!...

Зачем, спрашивается, тебе голова, если ты жопой думаешь.

На привокзальной площади любого, даже самого захудалого городишки, всегда есть кафе, которое в народе обычно называют "тошниловкой" или "рыгаловкой". Но в связи с отсутствием других точек общественного питания, народ всё равно идёт туда....

Жизнь - не банановый смузи .
И не прогулки в Крыму.
Кто-то садится в джакузи.
Кто-то садится в тюрьму.

Всё, что случается с нами,
Кажется сном наяву.
Кто-то поехал мозгами.
Кто-то поехал в Москву.

В мире законов и правил
Общее - значит, ничьё....

Прекрасное чувство тревоги -
Люблю я его, хочь убей
Как сладостно, но для немногих,
Тревожно до самых глубей

Как тонко и больно под сердцем
Поёт утончений струна
И хочется водки, да с перцем,
И колики вдоль писуна

Бывает придёшь так с работы
А дома тяжелая хмарь
И страх ощущаешь до рвоты,
Что твой салтыковский пескарь

Зарыться охота, закрыться,
И чувствовать запах беды
Чтоб эдак, дней восемь не бриться,
И с хреном поесть лебеды

Писать чтоб, тре...

У самой себя похищая лето,
соответствуя теплу, капризничая
и дразнясь,
она существует около, с кем-то, где-то...
Средоточие солнца в крови́,
их немая связь -
неприступный чертог. На измоте
шагреневых дней
её б выгулять в маках, ромашках
и васильках....

Я чужд депрессии и пьянства.
Но как-то раза два иль три
Я ощутил в себе пространство -
Чужое, новое внутри.

Сначала малое, в ползала,
Оно росло, росло и бац! -
Каким-то образом вползало
Уже размером с целый платц.

Ещё мгновение - и вскоре,
Вбирая сотни рек и стран,
Оно уже размером с море....

Я Вас любил любовью круглосуточной,
Сгорая, как дубовые дрова.
Что характерно - страсть была не шуточной.
Так любят в жизни раз, от силы два.

Я кортиком терзаний был заколотый.
Краснел при встрече, будто каркаде.
А Вы меня кормили мёртвым холодом,
Манкируя, игноря и т....

В одном провинциальном кукольном театре, которым вот уже сорок с лишним лет руководит деспотичный человек, с огромной вечно всклокоченной бородой, по фамилии Борман, из искры таки возгорелось пламя. Все Арлекины, Пьеро, солдаты, матросы и принцессы всех мастей взбунтовались....

Пью, смакую, читаю арабику.
Послевкусием на языке —
Нечто очень красивое в крапинку
Ржи, настоянной на коньяке.

Иероглифы, бремя узорово,
Клиноживопись, шизостряпня.
Если залпом и сразу, то здорово.
Если медленно, с чувством — херня....

Вот земля, а вот её начинка -
Ты да я, такие пироги.
Место, где отбросятся ботинки,
Лучшее, конечно, впереди.

А пока вдоль пёстрого забора
Я иду, читая письмена.
За забором проезжает скорый,
Вероятно, люди едут на

Выставку народных достижений,
На работу, или на войну....