Александр Гутин

-Дорогие дети, сегодня мы пойдём в краеведческий музей, -нервно теребя классный журнал, сказала Ольга Михална. Её лицо отобразило гримасу радости и печали одновременно. Я раньше не знал, что так возможно. Но причины сей метаморфозы, я подсознательно знал, не смотря на то, что был мелким пиздюком, учеником пятого класса "б".
Ну, радость понятно, педагоги всегда разыгрывали неописуемую человеческую радость, когда выводили воспитанников за пределы школы....

Ты говори, а я допью апперитив.
Страсть раскалилась сковородкой на плите.
Моя любовь,как дорогой презерватив,
Хорош для чувств, да ощущения не те...
Словами плещешь, слог бросаешь мне в лицо, ...

Первым стоящего в глубине двора Его, заметил Доня...Шаркая разбитыми сандалиями на босу ногу он подошёл, сплюнул табачной слюной на землю, наклонил голову и подкурив от спички беломорину спросил:
-Чо?
Он не ответил, только стал ещё больше кутаться в наброшенную на плечи грязную хламиду, Его знобило.
-Чо говорю? Ты к кому? Эй, говорить умеешь, фраерок? -не унимался Доня,- капуста есть? Дай трояк....
-Ну-ка......

-Отошла вторая ступень...
-Три...
-Два....
-Один...
-Пуск!!! ...

-Благослови, батюшка, -Ангелина Васильевна, склонила покрытую платком голову и прикоснулась сухими губами к руке отца Амвросия.
-Бог милостив, дочь моя, благославляю деяния твои, -произнес тот , сквозь редкую русую бороду улыбались чадолюбием и святостью желтоватые зубы.
Они пошли вдоль изгороди церкви Зосимы Великомученика.
-А что, сестра моя возлюбленная, Ангелинушка, давненько не захаживала ты к нам с матушкой на чай-пироги? Хворала никак?
-Да что ты, батюшка, какое хворала......

Все-таки они доплыли…Несколько дней, которые были проведены в утлом суденышке Пабло Гарсии Долорес помнила сквозь нескончаемую пелену тумана, которым была окутана ее память. Она не могла точно сказать, сколько длился этот бесконечный ад, сутки, двое, неделю, месяц….Море постоянно штормило, качка была невыносимая, еды не было, да и вряд ли кому-либо из плывущих пришла в голову мысль чего-нибудь поесть, пресной воды не хватало и последние десять часов точно никто ничего не пил…Но внезапно все закончилось....

Шаповалов зашёл в землянку, отряхнул налипший снег с валенок, снял тулуп и повесил ППШ на гвозьдь, вбитый в бревенчатую стену.
-Холодно, Вась, растопил бы, чо сидишь мёрзнешь?
Вася оторвался от письма, которое писал на перевёрнутой бочке из-под мазута:
-А, это, товарищ капитан...да, конечно...я мигом, вот...зписался...
Он встал, вышел из землянки. ...

Павел Павлович умер в метро. Было это как раз между Парком Культуры и Киевской, на кольцевой линии. Он сидел на крайнем сидении, знаете, есть такие, где может усесться не больше трёх человек? Вообще-то, ему надо было до Белорусской, чтобы потом перейти на "зелёную" линию и поехать домой, на Водный Стадион. Но домой он не доехал, потому как умер. Собственно говоря, ничего удивительного в этом не было. Человеку семьдесят два года, пусть ещё и крепок умом и почти крепок телом, но тем ни менее......