Безнадёгин

Без тебя из комнаты исчезли наши прямые углы,
И теперь мне некуда спрятаться, негде вздремнуть,
Газ горит третий час, но здесь холодно, глупо шептать «увы»,
Слушая как Иэн Браун говорит что страх –это единственный путь.


Стремно бояться жизни, но мне были нужны наши темные дни,
А теперь остается лишь забиваться под белый матрас,
Становясь хлебной крошкой, обнимая себя, повторяя «усни»,
Или ехать в автобусе в осень, вдыхая угарный газ....

Если это война, то считайте меня побежденным,
Пусть растопчут мой флаг дети, бабы, красавцы в трико.
Эти полуслова полумертвых для полувлюбленных,
Вы оставьте себе. Сбитой птице смешно и легко

Сбитым птицам легко. Сбитым звездам плевать на желанья,
Ни о ком, ни о чем, ни за чем, ни про что, никогда-
Звездам попросту похуй, что в какой-то там кафельной яме
Воет пьяный дурак....

Страх и тоска. Жизнь без музыки- приступ Кёртиса.
Ты – та, из ночного кафе на картине Хоппера.
Я снаружи, здесь мировая война и погода портится,
Портится небо, земля и прогнозы брокера.

Портится тысячи лет и сыреют веревки виселиц.
И белая нить на черном ничто в паутиновом хосписе....

по-украински Запорожье звучит как «Запарижье» -глупо и смешно.


Вся местность здесь- сплошное Запарижье,
В грязи дорог, под ржавчиной замков,
И люди пострашней, и кофе здесь пожиже,
В полупустых кафе — тупая грусть быков:

Вечерний дедушка, с мешком пустых бутылок....

Глупость какая- шепчет она- все эти «вписки», «сквоты»,
И два луча, начинаясь в ее паху,
Режу тупым углом звезды галактики Искариота,
И ты, решая задачку, и лежа сверху, напоминаешь соху.

И хоть все иконы, все фото любимых развесь на стены,
Хоть перебей стаканы, хоть все до копья пробухай,
Квадратный экран кровати крутит самые грязные сцены,
Пошлого фильма, где вырвана часть сценария, с рабочим названием «Рай»:

Где небо такое тупое, аляповатое, синее,
Где жизнь разгоня...

- Иногда пытаешься так много сказать человеку, а выходит только: «Я такой охуенный».
- А иногда бабы дрочат тебе настолько херово, что начинаешь еще сильнее любить тех, кто краснеет при слове «хуй».
- А ты любишь тех, кто краснеет при слове «хуй»?...

я порол самых безумных телок,
и спал на самых дешевых койках,
пытаясь вырвать из блядского сердца осколок
июльского рыжего неба застрявшего в новостройках,

пытаясь забыться и получить не пытаясь.
и ветер сдирал мне с пальцев вчерашние СМС,
и вряд ли кто-нибудь что-нибудь понял на узловых просыпаясь,
и грозно молчали и стук колеса и Черного моря вплеск,

И не спасало ни светлое пиво, ни темное пиво,
Ни метровые волны, ни звезды над пустотой....

Ведь у мастера для его Маргариты есть маргаритки,
Есть литровый батл джина, за 5 минут опустевший на треть.
Парень понял, что он всего лишь игрушка, из которой торчат озорные нитки,
Когда подсолнухи отвернулись от солнца, чтобы ей в след смотреть

Ах, эти цветочные женщины-
Которых нельзя целовать, без которых не стоит жить....

Это странное лето.

Лето, в котором понимаешь, что не умеешь жить, от которого не скрыться в набитых человеческим навозом маршрутках, в душных магазинах низких цен, в толкучке возле расплескавшегося по асфальту самоубийцы.

Сердце, валяющиеся и гниющее возле тела, как остывшая картофелина, которую выгребли из жара костра и оставили на холодной мокрой от росы земле....

Засыпай, моя милая девочка, ну, засыпай, засыпай,
Пусть приснится тебе синий рай и милейшие котики,
Эти два огонька, что сжигают меня, закрывай,
Там во сне мармеладные ливни и твои карамельные зонтики.

И не надо грустить, лучше слушай, как ветер поет,
Как грохочет трамвай, как ругаются пьяные пары-
Это сказка про то, что никто никого не найдет,
Это «ВЫХОДА НЕТ» на двери беспонтового бара

Жизнь проста и печальна, как сбитый на трассе щенок
Ты чиста и легка, как полоска ...