Старовер-1

Занавес поднимается. На сцену выходит Бог.
В стоптанных старых тапочках. В длинных цветастых трусах.
Рабочий сцены из-за кулис: «Вот сука, ну полный лох!»
В глазах у Бога коньюктивит, тоска и похмельный страх.

Он тупо смотрит на ламинат, имитирующий паркет....

Словно надеясь погреться немного,
месяц в окно заглянул молодой.
Храм был натоплен. Как баня для бога.
С кисти на стены святою водой

батюшка грозный уверенно капал.
Мрачно смотрели с икон палачи.
Бабы вопили и падали на пол.
Пламя, как ветром рвало со свечи....

Листьев с земли, как с канадского флага
в парке Сокольники сын мой набрал.
Мысли размокли, как в луже бумага.
Пьяная осень. Оконченый бал.

Дождь очень хочет пойти, но не может.
Это от бога: дано — не дано.
Сон недосмотрен и год недопрожит....

Мадам бальзаковского возраста.
Раздался зад. Отвисла грудь.
Уже не обратиться попросту.
Ни полюбить, ни просто вдуть.

Вспять не попрёт судьба убогая,
Сметая всё перед собой.
И не курить мне, нервно трогая
Пушок над верхнею губой....

Зовут меня Джим. В память о навеки прославленной псине Качалова. Не могу сказать, что я особо прусь от своего имени, но уже как-то привык. К тому же, оно достаточно лаконичное и даже дебильный соседский отпрыск в конце концов его выучил. По национальности… пардон, по породе, я такса....

Всё-таки этот стюард определённо пидарас. Загорелый такой, элегантный, с хорошо отработанными, пластмассовыми движениями. Во время разговора он манерно жестикулирует и смотрит на собеседника умными, но пустыми глазами поверх очков. По-видимому, передние зубы на его верхней челюсти слегка сдвинуты назад, отчего верхняя губа как будто живёт своей жизнью и выражает то ли повышенную чувственность своего хозяина, то ли глубочайшее презрение к окружающим....

Что ж ты Боря, Митьку замудохал?
Как-то это, блядь, не по-людски…
Ведь тебе и так жилось не плохо.
Не кололся. Не бухал с тоски.

Жить по-царски – не в говне возиться.
Трон под жопу, соболь на плечо.
Знай себе, поёбывай царицу
Или там кого-нибудь ещё…

Что же, сука, сделали с ребёнком
Посланные в Углич мудаки?...

Иван Семёныч может выпить литр,
Почти не дрогнув мускулами век.
Он вам не гомик и не аудитор,
Вполне себе приличный человек.

Ещё не стар, хотя не слишком молод.
Фанат Ротару, но при том не жлоб…
В глазах его горит любовный голод
При виде грациозных женских жоп....

Печень моя – это мой печенег.
Злобный хазарин, порубанный князем.
Топчутся кони по чёрным грязям,
Чёрная желчь – как хазарский набег.

Жизнью своей, весёлой и скотской
Живёт эта сволочь день ото дня.
И отлетает лёгкой стрекозкой
Моё сознание прочь от меня....

Через два шкафа от меня изредка появляется за своим рабочим столом мрачноватый субъект, под два метра ростом, с изможденным, изъеденным морщинами, лицом. Одет он обычно в чёрный свитер и тоже чёрные, не первой свежести, джинсы.
- Слушай, а что это за весёлый дядечка?...