Барыбино

Когда-нибудь, возможно, вероятно,
Случайно так, не думая, внештатно,
Лет через сто (а может – чрез пятьсот)
Вот эту ссылку кто-нибудь нажмет.

И полетят стихи мои по миру,
С пергамента, с экрана, по эфиру,
Кому-то рай дадут, кому-то – ад,
И новым откровеньем прогремят....

В городе сужающихся улиц
Нет лиц, лишь лики медленно плывут,
В городе сужающихся улиц,
Что люди так по-разному зовут.

И в город с ужасом сужающихся улиц
В пять лет один приходит ураган,
В городе сужающихся улиц,
С шипеньем горло заливает океан
Городу сужающихся улиц....

Пусть, коль вспомнят, помянут клирики
Мой единственный адресат:
И поэм, и рондо, и лирики,
Героиню моих баллад.
Всем твоим земным воплощениям
Сколько вёсен и зим я лил,
Проливал жертвоприношением,
Словно крови, поток чернил.
Пограничным блаженством мучая,
Белым тигром среди чащоб
Приходили ко мне созвучия
Кружевами в твой новый гроб....

Здесь, повинуясь моему приказу,
Хотеть возможно и возможно мочь,
За полночью идет полудень сразу,
А за полуднем – сразу полунОчь.

Я здесь смиренья с жалостью не знаю,
Я здесь силён, мне неизвестен страх,
Я здесь людей различных убиваю
В пространствах разных, разных временах....

Во время оно, еще при советском гербе,
Парася была мастером спорта по стрельбе,
Все было путем: время шло еле слышным затворным шорохом,
Она отдавалась в бытовке, пахнущей маслом и порохом,
Сначала так, а потом и эдак. Парася была красоткой:
Сиськи, ноги, глаза, чуть косые, когда под водкой....

Когда пожрет пустыня Вечный Лес,
Когда и Бог, и Дьявол сменят имя,
Когда на Землю спустится с небес
На лунной лодке Темная Богиня,

И обод Мирового Колеса
Червь Энтропии до конца источит,
И медным клювом звездные глаза
Великий Ворон выклюет у ночи,

Когда полет единственной стрелы
Сверкнет, застрянет и пробить не сможет,
Когда, сойдясь на кончике иглы,
Добро и Зло друг друга уничтожат,

Тогда по всей Земле пройдет излом,
Тогда из дыма, яда, лавы, пара,
Слеп...

Последний узел замыкая,
Жизнь превратив свою в золу,
Идет, ослеп, не замечая
Меня, стоящего в углу,

Напротив вазы из нефрита
Здесь вижу - боже! Каково!
Жена его лежит, убита,
Руками и клинком его.

Дом покидая, за собою
Дверь прикрываю....

Тяжелый крест томпАкового сплава,
Раскрашенный закатом докрасна,
Старинные глядят иконы справа
И слева от вечернего окна.

Ответ готов, но нет уже вопроса...
Слегка качаясь, толстое кольцо
Головок чеснока, сплетенных в косу,
Свисает на разбитое крыльцо....

Я – тот, кому доверено “конец”
Писать спокойно в книге чьей-то жизни,
Я – воин, я – невидимый боец,
На площади палач и жрец на тризне.

Я – воплощенье актов, а не слов;
Я распинаю молча и умело
Безумных человеческих сынов
На темном перекрестии прицела....

Боги шанса и боги азарта,
Константинополь, Гоморру, Спарту,

Рим, Атлантиду и с ними иже -
Вы вознесли, погубили вы же.

Вы, с безысходным для всех коварством
Яд перемешивая с лекарством,

Все исчезали, чтоб позже снова
Переродиться один в другого,

Боги рожденья и смерти стона,
Боги смешения Вавилона....