детский писатель Шнобель

Я плыл по жизненной реке судьбе своей на встречу,
И знал, что где-то вдалеке тебя однажды встречу.
Текла широкая вода, волной о берег билась,
Но наша встреча никогда с тобою не случилась.

Прости, что ты меня не знаешь, что между нами тишина,
Прости за то, что засыпаешь в огромном городе одна,
Прости, что в суматохе улиц я не сумел тебя найти,
Прости за то, что разминулись на этом жизненном пути....

Мастера вокального искусства: Магомаев, Зыкина, Шульженко,

Пробуждали трепетные чувства у рецидивиста Эйбоженко.

Творчеством, как солнышком лучистым, согревая в лютую годину,

Вышеприведённые артисты были для него необходимы.

Это не пустые тары-бары, жулики ведь тоже из народа,

И грустят порою под гитару песней за разлуку и свободу....

Вот так спешишь домой с работы,
Чтоб перед сном поесть котлет,
И тут на площади Болотной,
Тебе встречается пикет.

Призывно машут кулаками,
Все восклицают, как один,
«Сегодня тот, кто рядом с нами,
Есть настоящий гражданин!»

Я с малых лет туда, где массы,
Учили в школе не забыл,
Гражданской лирикой Некрасов,
Мне душу в детстве отравил....

Ты легла на диване и дышишь,
За окном зимний вечер седой,
Скоро выборы. Выборы, слышишь?
А ты снова с такой ерундой.

Перед сном приспуская штанины,
Да, чего там, снимая штаны,
Всё равно остаюсь гражданином,
Моей бедной усталой страны....

Талант к рисованью Аркадий Нагой,
Превыше всего, почитая на свете,
В быту коммунальном считался изгой,
Поскольку, смывать забывал в туалете.

Творения были его не просты,
И несколько странными, даже, казались,
Как следствие непониманья холсты,
Пылились за шкафом, а не продавались....

Письмо к Главкому авиации,
Попало с почтою на стол.
Май бушевал, цвели акации,
В конверте вскрытом он нашёл:

Корявый почерк, строчки шалые,
Неровной выгнулись дугой,
Так часто пишут бабки старые,
Дрожащей сухонькой рукой.

«Я не искала тихой гавани,
Душа в полёт рвалась сама,
Чтоб первой стать в воздухоплавании,
По зову сердца и ума....

Себя ругаю неустанно,
Я очень зол на белый свет,
Приехал в Ясную Поляну,
На месте Льва Толстого нет.
Вокруг заснеженные дали,
Спокоен солнца бледный лик,
Его домашние сказали:
«Ушёл на станцию старик...»
Без промедления я двинул,
В пургу, по снегу, вдоль реки,
Но граф Толстой уже откинул,
На этой станции коньки....

Я приглашаю вас к себе заночевать,
Со мной подобное не часто происходит,
Таксисты цены гнут, метро уже не ходит,
А дома ждут диван и мягкая кровать.

Под дверью встретит нас пушистый рыжий кот,
Есть в холодильнике шомпанское, салями,
Нам будет, что поесть и выпить вместе с вами,
Давайте встретим этот високосный год....

В кладовке былого средь хлама и сора,
Пока на подходе склероз,
Хранится видение, как в зимнюю пору,
Приходит ко мне дед Мороз.
В мешке мандарины, хлопушки, конфеты,
И горы другой чепухи,
А я по команде отца, с табурета,
Читаю дедуле стихи....

Не довелось, досадная промашка,
Закончились места на пьедестал,
Готов был стать отцом для Чебурашки,
Но я им, к сожалению, не стал.
Довольно неприглядная картина,
До слёз обида сердце жмёт в груди,
Давным-давно придуман Буратино,
И я бы смог, таланта пруд пруди....